Самвел Азнавурян
Барев дзес! (Это по-армянски «здравствуйте!»)
Хочу вам рассказать, как я искал и нашел настоящий армянский хлеб.
Я родился в Армении, в городе Гюмри, в большой семье, и все мы жили в одном большом доме. И наша бабушка всегда сама пекла хлеб на всю семью. Армянский лаваш — это вам не багет, не калач и не буханка — это тонкий большой лист нежного теста, больше похожий на скатерть. Или даже на салфетку — потому что в него заворачивают практически любую пищу — но, в отличие от салфетки, его еще и едят)).
Интересный факт: лаваш может храниться целый год и не испортиться! Чтобы он снова стал мягким, его достаточно обрызгать водой.
Настоящий армянский лаваш делается только из муки и воды (плюс немного соли) — вроде бы, какие там могут быть тонкости в этой тонкой лепешке? Э, нет! Как говорил мой дедушка, «хороший лаваш — это правильная печь, умелые руки и горячая душа».
Здесь важно все: какую муку взять, какая у тебя закваска, как ты тесто раскатаешь, как прогрет твой тандыр — да, и печка у нас особенная: это такой раскаленный глиняный колодец, на стенки которого нужно ловко прилепить довольно большую лепешку.
Вопрос армянскому радио:
— Почему японцы едят сырую рыбу?
— Потому что у них нет тандыра!
У бабушки лаваш получался совершенно волшебным — тончайший, почти прозрачный, шелковистый на ощупь, как бедро любимой женщины (простите, не сдержался), и нежнейшего вкуса — настолько нежного, что он подходил к любой еде — что творог с зеленью, что шашлык в него заверни — ни с каким блюдом лаваш не спорит, а только добавляет ему негромкий завершающий аккорд... Все время на поэзию сбиваюсь, а как тут без романтики обойтись — хлеб для армянина — это святое!
А вы знаете, что армянский лаваш включен ООН в список мирового нематериального наследия?
Жизнь моя сложилась так, что я основательно поездил по миру. И, конечно, почти везде находил армянскую кухню — нет на Земле такого уголка, где не жили бы армяне. Но бабушкин лаваш оставался недостижимым эталоном — нигде я не мог найти такого же хлеба.
Когда я оказался в Москве, знакомые мне сказали: «Самвел джан, в шикарные рестораны ты, конечно, сходи, но лучше лаваша, чем на Мытищинской ярмарке, ты там не получишь». Я засомневался, конечно, но, с другой стороны, опыт и интуиция подсказывали, что настоящая армянская кухня должна быть не высокой, а душевной.
И как-то, проезжая по МКАДу, я свернул на ярмарку, нашел павильон Пикант. А там — чего только нет! Но про другие армянские блюда я вам как-нибудь потом расскажу — ламаджо и жангялов хац, гата и матнакаш, толма и кебаб требуют отдельных историй. Но главное — лаваш был тот самый, бабушкин, гюмрийский!
По легенде римский император Нерон тоже полюбил лаваш и приказал построить для себя специальный статусный тандыр из чистого серебра. Но в серебряной печи лаваш получался невкусным — потому что настоящий тандыр для лаваша должен быть глиняным. А Нерон рассердился и вообще запретил лаваш по всему Риму.
В общем, именно на Мытищинской ярмарке Эмми и ее мама вернули меня в счастливое безоблачное детство. Я словно снова оказался за нашим большим семейным столом, и тепло свежего лаваша, тепло бабушкиных рук — принесли тепло в мою душу.
Зря, что ли, мы, армяне, гордимся своим хлебом? Вы разве не знали, что хлеб — это, вообще-то, армянское изобретение?))
Создал Бог Адама и Еву, поместил их в рай, а там под деревом сидят армяне и заворачивают толму в лаваш. Адам говорит:
— Господи, а это кто?
Господь отвечает:
— Не знаю, они до меня здесь были…
