Алёна мельком увидела своё отражение, когда заканчивала мыть последнюю раковину в туалете на первом этаже. Синяк вокруг её левого глаза был пятнисто-красным, но по краям переходил в желтоватый цвет. Она посмотрела на себя в зеркало. Она не скучала по своей прошлой работе, где все остальные девушки в смену засыпали её вопросами о её жизни. Ей не нравилось объяснять свою ситуацию. Она всегда была сложной.
В прошлом месяце она окончила школу и была полна решимости найти что-то ещё. Анна Петровна, её учительница английского, предложила ей поискать работу в кампусе университета, который она выбрала. Её приняли во все восемь университетов, куда она подавала документы, но Московский государственный университет был тем, куда она хотела попасть. Их биологическая программа была известна своим изучением генетики, и это была её страсть. Алёна изучала, что делало её такой, какая она есть, на клеточном уровне. Она была полна решимости узнать, из чего состоит. Она ухватилась за идею Анны Петровны и начала подавать заявки в тот же вечер.
Она будет скучать по стоматологам, на которых работала, особенно по доктору Каменеву, но не по женщинам, с которыми она работала в регистратуре, и гигиенистов, которые приходили и уходили. На следующее утро после выпускного ей предложили собеседование в кампусе. На той неделе у неё было шесть собеседований. В ту минуту, когда она вошла в Музей изобразительных искусств, она поняла, что хочет работать там. Неважно где.
Музей искал ночного уборщика. Статная женщина в тёмно-сером костюме, которая брала у неё интервью, Екатерина Александровна Шмелькова, исполнительный директор музея, подчеркнула тот факт, что она будет одна в здании. Она будет заперта в здании; охрана кампуса находилась в соседнем здании, если у неё возникнут какие-либо проблемы, и они были всего лишь на расстоянии телефонного звонка. Госпожа Шмелькова провела собеседование с четырьмя другими кандидатами, которые отозвали свои заявки, когда она объяснила ситуацию. Её беспокоил юный возраст Алёны.
Алёна заверила её, что сможет справиться с работой и что она не боится условий труда. Она поделилась рекомендациями от всех трех стоматологов в клинике и объяснила, что одиночество её не пугает. На самом деле, она считала, что сможет работать более эффективно самостоятельно. Она была одна с пятнадцати лет. Госпожа Шмелькова не стала вдаваться в подробности, но посмотрела на Алёну с интересом. Она знала, что у этой девушки есть своя история. Она пожала руку Алёны и сообщила, что свяжется с ней в течение недели. У неё было ещё три собеседования. На следующее утро она позвонила и предложила ей работу.
Алёна чувствовала себя как дома. Хотя она была заинтригована и очарована наукой, которую изучала каждый день, её трогало искусство в этом здании. Она убирала здание пять ночей в неделю и никогда не скучала по окружавшим её полотнам, статуям и сменным коллекциям. Она провела карточкой у заднего входа и вошла в здание.
Алёна всё ещё дорабатывала свою систему на всех трёх этажах. Антон, который обучал её на работе, мог убрать здание за шесть часов, что оставляло время для любых специальных проектов, о которых они просили, а иногда даже время для выполнения домашних заданий в конце. Самой пугающей частью была протирка полов во всем здании, но он показал ей, как он разбивает его на небольшие участки и как протирать так, чтобы вымыть себя из здания, чтобы не оставалось следов, когда уходишь. Он дал ей знать, что сначала она будет медленнее, но потом найдет свой ритм. Она сохранила большую часть схемы уборки Антона, но обнаружила, что некоторые вещи лучше работают для неё в другом порядке. Антон был высоким, а Алёна едва превышала метр семьдесят, поэтому ей приходилось компенсировать это.
Она посмотрела на синяк в своём отражении и дотронулась до него. Её глаз дернулся. Он всё ещё был чувствителен к прикосновению. Она всё ещё злилась на себя за то, что позволила этому случиться. Она покачала головой и продолжила двигаться, закончив раковины и перейдя к туалетам. Она начала с туалетов, потому что меньше всего любила эту работу, и в этих комнатах не было никакого искусства. Хотя это было неэффективно, она делала туалеты на всех трёх этажах сверху донизу.
Алёна начинала узнавать окружающие её лица. Она была довольна своими молчаливыми коллегами. Она обнаружила, что останавливается, чтобы посмотреть им в глаза. Казалось, что они говорят с ней. Но они не спрашивали о синяке. Они не спрашивали, почему она одна. Мраморная скульптура "Безутешная Ева" была бюстом женщины. Её глаза были пустыми и пугающими, но в то же время она выглядела сдержанной, словно собиралась поделиться с ней секретом. Она пообещала поделиться с ней секретом тоже. Что бы она рассказала ей сначала? Она была готова рассказать ей больше, чем делилась в стоматологическом кабинете.
Брат и сестра сидели с корзинкой для завтрака на траве. Мальчик разрезал яблоко своим перочинным ножом. Его пухленькая сестра с розовыми щеками собиралась откусить свой хлеб с сыром. Она смотрела на Алёну так, словно боялась, что та украдет её пирожное, спрятанное в корзинке. Алёна рассмеялась вслух и пообещала не отбирать у неё угощение. Когда она отошла, ей показалось, что она услышала что-то от маленькой девочки. Она обернулась и вытащила наушник из уха. Покачала головой. Девочка ничего ей не говорила. Или сказала?
Она вытирала пол в атриуме первого этажа и старалась не смотреть как завороженная на фреску женщины, которая была в маске на лице, отчаянно прижимая к себе ребенка на руках. Её темные волосы были убраны с лица. Казалось, Алёна могла слышать, как она напевает ребенку, покачиваясь. Покачиваясь в такт, который она обнаружила, что повторяет, моя огромный пол. Держала ли её мама так, прежде чем уйти?
Она вытирала пыль вокруг египетского саркофага с внутренним страхом, что однажды он сядет и поздоровается с ней, а она к этому не готова! Африканские племенные шляпы могли покрыть её с головы до ног, и это заставляло её хотеть забраться в одну из них и посмотреть. Комната на верху лестницы называется Соляной комнатой, и выставки на этих стенах меняются. Она не могла дождаться, чтобы увидеть, что придет дальше, чтобы поговорить с ней.
Есть один. Один, на который она позволила себе по-настоящему посмотреть только дважды. В первый раз она посмотрела мимоходом. Во второй раз, когда она остановилась, чтобы по-настоящему посмотреть, она была очарована почти полчаса. Мужчина в центре только что потерял своего сына, солдата. Его глаза огромны от недоверия и горя, которое вот-вот похоронит и его тоже. Его руки переплетены с руками сына. Женщина хватается за его ногу. Она рухнула на пол и онемела от шока. Алёна не знала, была ли эта женщина его женой или сестрой. Образ тонул в опустошении.
Алёна не будет смотреть на эту картину сегодня вечером.
Она почти закончила свой список дел. Ей нужно расставить столы и стулья в атриуме для завтрашнего благотворительного вечера. У неё осталось ещё одно дело на втором этаже. Есть ещё одна картина, которую она должна увидеть. Она называется "Подготовка к ужину". Это молодая женщина возраста Алёны. Она сидит за столом и чистит яблоки. Солнце струится в скромную кухню из окна справа от неё. Она, кажется, погружена в свои мысли. Её ум не сосредоточен на яблоке в её руках. Есть картошка, которую нужно почистить, и работа, которую ещё предстоит сделать. Она чувствует, что знает её. Как будто, если бы она могла шагнуть в картину, она могла бы поговорить с ней, и они стали бы быстрыми подругами.
Алёна стоит неподвижно перед картиной, когда лицо девушки поднимается от яблок в её руке. Она смотрит на Алёну в ответ. Она мягко улыбается. Она кладет яблоко рядом с другими на стол, миску и нож и подходит к краю рамы. Она протягивает руку. Алёна оглядывается, как будто женщина на картине тянется к кому-то другому, стоящему позади неё. Она не знает, что делать дальше. Она подходит ближе к картине и обнаруживает, что поднимает руку. Там, где она ожидает почувствовать холст и масло, она чувствует мягкое тепло её руки.
Женщина на картине тянет её к себе, и в мгновение ока она стоит рядом с ней на теплой кухне, припорошенной тем же светом, на который она смотрела всего несколько мгновений назад. Она чувствует запах еды в духовке, которая находится чуть в стороне от рамы, и буханки дымящегося хлеба. Без слов она приглашает её сесть. Она протягивает ей яблоки, нож и миску и кивает, чтобы она продолжала чистить. Она начинает нарезать овощи рядом. Алёна начинает чистить зеленые яблоки.
В кухню входит женщина и улыбается двум девушкам. Она не удивлена присутствием Алёны за своим столом. Она вытирает руки о фартук, берет полотенце и вынимает чугунную сковороду из духовки. Она дымится тем, что выглядит как наваристый суп, который пахнет потрясающе. Алёна гадает, не наблюдала ли эта девушка на картине за ней, пока она наблюдала за ней.
В комнату входит мужчина, пахнущий землей и лошадьми. Он кивает Алёне и заключает жену в объятия. Он наклоняется и быстро целует дочь в щеку. Они начинают болтать о своем дне. Алёна наблюдает, как семья смеется вместе над свиньей, которая вырвалась и была обнаружена во дворе соседа, где ела яблоки, упавшие с их дерева. Она чувствует себя более уютно в этот момент, чем за четыре года, прошедшие после смерти отца.
На столе расставлены приборы, и когда начинается ужин, мама спрашивает её, как прошел её день. Она начинает рассказывать ей о своей работе в художественном музее. Женщина поощряет её продолжать. Она спрашивает её о семье, и Алёна обнаруживает, что рассказывает ей о том, как её мама заболела раком. А потом о том, как её отец просто исчез внутри себя, пока тоже не ушел. О судебной системе и о том, как она умоляла не помещать её в приемную семью, а назначить опекуна, который будет следить за её образованием и ситуацией, пока ей не исполнится восемнадцать. Она нашла квартиру и использовала трастовый фонд для оплаты счетов. О парне, который, как она думала, любил её. О драке и о том, как он ударил её так сильно. Она не знала, что можно действительно увидеть звезды.
Она поняла, что говорила уже долгое время. Они смотрели на неё с беспокойством и интересом. Как семья. Солнце садилось, и яблочный пирог наполнял маленькую кухню волшебным запахом дома, как раньше готовила её мама. Они вытащили пирог, чтобы он остыл. Мужчина открыл входную дверь, и они пошли прогуляться по открытому полю со свежепосаженными семенами.
Алёна спросила о них. Об их животных. Об урожае. Об их семье. О земле. Они ели пирог и убирали после ужина, моя тарелки.
День в этом мире, припорошенном красками, подходил к концу. Она знала, что у неё есть возможность вернуться в свой мир или остаться. Дверь была открыта, и выбор был за ней.
За пределами картины ведро с тряпкой стояло на чистом полу. Швабра прислонена к стене.
И два будущих лежали перед ней во времени и пространстве. Одно с ответами о том, кто она есть в глубине души, а другое припорошенное красками и обрамленное семьей.
Если вам понравился рассказ, буду рада если поставите лайк и оставите ваши мысли в комментариях.
Не забудьте подписаться на канал, чтобы не пропустить новые истории.
ЛЮБОЕ КОПИРОВАНИЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТЕКСТА БЕЗ ВЕДОМА АВТОРА ЗАПРЕЩЕНО!