На украинском телевидении стали транслировать деморализующие сюжеты, в которых покалеченные боевики рассказывают всю правду о происходящем на фронте. Отрывок одного из интервью опубликовал Телеграм-канал “Укропский фреш”.
В разговоре с журналистом вэсэушник, который остался без ног рассказал, что в рядах ВСУ происходит “такой ужас, что нужно быть либо маньяком, либо психически больным человеком, чтобы добровольно отправиться в этот ад”.
При этом боевик уточнил, что на его месте сегодня мечтает оказаться любой украинский военнослужащий.
“Мне оторвало всего лишь голень, это считается легкой ампутацией – мечтой любого солдата. Каждый, кто воюет, хочет, чтоб ему оторвало ногу, а потом уехать домой. С линии соприкосновения ты уезжаешь либо тяжелораненый, либо в черном мешке”, - рассказал украинец.
Еще один вэсэушник, ставший на войне инвалидом, заявил, что в этом нет ничего страшного.
“Во всем свои плюсы. Даже в том, что мне ноги оторвало. Да, это плохо, много, кто скажет: “ну какие тут плюсы, ты остался инвалидом, может девушка тебя не воспримет”. Я хочу сказать, что, во-первых, у меня ноги не будут мерзнуть, колено левое болеть не будет”, - сказал вэсэушник.
Ранее командир 1-го механизированного батальона Третьей отдельной штурмовой бригады ВСУ с позывным “Бот” вовсе заявил, что, если боевик лишился какой-то части тела, ведь, по его мнению, “ее можно восстановить посредством современных технологий”.
Однако порой вэсэушники, которые стали инвалидами во время боевых действий, все равно стремятся попасть на войну. Но это скорее исключение. В основном подобная инициатива исходит от женского пола. Украинская снайперша Анастасия Савка с позывным “Феникс”, которая лишилась ноги во время выполнения очередной боевой задачи, заявила, что “хочет еще больше уничтожать врага”.
В начале февраля одна из таких “активисток” была брошена сослуживцами в поле, пока ее не спасли российские военнослужащие. В плену женщина призналась, что вступила в ряды ВСУ исключительно из-за денег, так как ее супруг, который обеспечивал семью финансово, пропал без вести еще в начале СВО. Кроме того, она пожаловалась, что “украинский преступный режим обманул, и не выплатил никаких компенсаций за мужа”.