НАТО видится её создателям скорее не как военный альянс, а как «клуб хороших стран» – в противовес «плохим». Её расширение рассматривается как распространение американской идеологии космополитичного либерализма. Понимание, что возможна большая война, также не может изменить политику НАТО. О том, как и почему принимались решения о расширении альянса, Фёдору Лукьянову рассказал Дилан Ройс, научный сотрудник Департамента международных отношений НИУ ВШЭ, в интервью для передачи «Международное обозрение».
Фёдор Лукьянов: Когда возникла идея принятия Украины в НАТО?
Дилан Ройс: Вся политика расширения НАТО в целом, в том числе и применительно к Украине, осуществлялась не на основе какого-то ясного политического целеполагания, которое воплотилось бы в точно просчитанное решение о дальнейших действиях. Ну, когда взвешиваются «за» и «против» и на этой основе вырабатывается определённая линия. Из того, что доступно исследователям, не следует факта какой-то дискуссии в правительстве – просто в какой-то момент возникло такое мнение.
Самый ранний момент, когда можно увидеть свидетельства, что данное мнение появилось, это, наверное, 1992 год. Тогда начался обмен сообщениями между правительством США и Украины насчёт того, что Украину хотели бы когда-то увидеть в НАТО. Но как раз тогда шёл процесс уговаривания Украины, чтобы она как можно скорее избавилась от ядерного оружия на своей территории, и, возможно, что причина сигналов относительно приёма в НАТО заключалась в желании добиться именно этой цели.
То, что имеет, вероятно, большее значение, потому что тут речь идёт о внутренних документах самой американской администрации, – решение середины октября 1994 года. Тогда состоялось заседание Совета национальной безопасности США, где было чётко сказано, что дверь НАТО должна быть открыта для Украины, балтийских стран, Румынии и Болгарии. Как мы видим, кроме Украины, все эти страны в последующие десять лет стали членами НАТО. Президент Клинтон поддержал этот документ, и примечательно, что он оставил его без особых пометок. Единственное, что он выделил, это как раз абзац про необходимость держать дверь открытой.
Фёдор Лукьянов: Если решение не было основано на стратегическом расчёте, на чём же оно было основано?
Дилан Ройс: Мы можем разделить мотивы расширения НАТО, в том числе в части Украины, на две обширные категории – Realpolitik или морально-идеологические аргументы. На мой взгляд, доводы из разряда реальной политики в том, что касается Украины, балтийских стран, Грузии, просто не выдерживают критики. Но моралистические и идеологические мотивы явно доминировали.
<>
С момента распада СССР существовало твёрдое намерение расширять НАТО по разным причинам, но все они были идеалистического, а не практического свойства.
<>
Например, убеждение, что никакая третья сторона не имеет права вето на расширение, это такой классический либеральный космополитический подход, каким его сформировал для США президент Вудро Вильсон, категорически отвергавший любую Realpolitik столетие назад: страны имеют законное право принимать те или иные решения относительно себя, и нам всё равно, к каким последствиям это приведёт.
В случае бывших социалистических стран и республик Союза ССР существовало убеждение, что Запад их в своё время предал и бросил на растерзание коммунизму, и теперь они имеют право на полную поддержку. Возможно, самая главная причина – это концепция НАТО не как военного альянса, расширение или нерасширение которого решается исходя из соображений стратегических выигрышей для стран-членов, а клуб «хороших» стран, так же как есть «русский мир», тут «либеральный мир». И расширение НАТО рассматривается как распространение космополитичного либерализма как американской идеологии.
Фёдор Лукьянов: Памятуя американский политический ландшафт 1990-х гг., трудно поверить, что там были только идеалисты-вильсонианцы…
Дилан Ройс: Конечно, были люди, которые в определённой степени руководствовались стратегическими подходами. Но здесь надо проводить разницу между реальной политикой и упёртым ястребиным экспансионизмом в духе неоконсерваторов. И это проявилось особенно ясно в случае с балтийскими странами. Принятие этих стран совершенно точно не повысило безопасность США и НАТО. Это не увеличило и их влияние, потому что балтийским странам объективно нечего внести в альянс. С точки зрения политического реализма невозможно объяснить, зачем это нужно. Я бы даже не сказал, что это было агрессивное действие – оно не подразумевало войну, но являлось стремлением максимизировать власть Америки, что не одно и то же, что безопасность Америки.
Фёдор Лукьянов: Намёки на возможность участия России в НАТО в документах встречаются?
Дилан Ройс: Конечно, если вопрос ставится таким образом, что расширение альянса не должно иметь пределов, а дверь не должна закрываться, то оно должно подразумевать и Россию.
В самом начале 1990-х Россия упоминалась как гипотетический участник НАТО. Но на той самой встрече СНБ в октябре 1994 г. говорится, что перспективы членства для России не должны быть исключены открыто. Ключевое слово – «открыто», но сказано, что США нужно предложить альтернативы членству России. В конце концов это превратилось в Совет Россия – НАТО. Тогда ещё была программа «Партнёрство ради мира», но она скорее рассматривалась как первый шаг к членству, хотя России её тоже предлагали в виде некоей альтернативы. То есть для одних это был предбанник НАТО, а для других – отвлечение внимания.
Фёдор Лукьянов: Идеи ограничения расширения никогда не было?
Дилан Ройс: Не было мысли, что надо где-то поставить предел расширению. Разве что отдельные, крайне немногочисленные, представители Пентагона ставили такой вопрос, да и то на самой ранней стадии. Но и в этом случае нельзя говорить о каком-то споре.
Практически с самого начала за основу была взята мысль, что расширение не должно быть ограничено географией или какими-то геополитическими препонами.
Фёдор Лукьянов: События 2008 г. – российско-грузинская война, которая случилась вскоре после объявления о том, что Грузия и Украина будут членами НАТО, не стали поводом задуматься, не надо ли остановиться?
Дилан Ройс: Тогда Грузия и Украина подошли к членству ближе, чем это выглядело. В апреле 2008 г. на саммите НАТО в Бухаресте было принято известное заявление, что эти две страны станут членами НАТО.
США хотели другого – они хотели дать обеим странам План действий по членству (ПДЧ), и это было бы входным билетом: не было случая, чтобы ПДЧ не приводил в альянс. Вашингтон половинчатое решение не устроило, и летом 2008 г., как гласят внутренние американские документы, США добились от Германии, главного оппонента форсирования натовского расширения, согласия на следующее: в декабре 2008 г. на встрече министров иностранных дел НАТО будет объявлено, что ПДЧ Грузии и Украине дадут в 2010 году.
Немцы сказали, что они согласятся на это, если прежде не случится ничего ужасного. После августовского конфликта линия России, естественно, ужесточилась, и это была реакция на те обстоятельства, которые возникли по причине американской активности по вовлечению Грузии и Украины в НАТО. В декабре никаких ПДЧ Тбилиси и Киеву, как известно, не дали.
<>
Официальная цель США не изменилась – членство в НАТО для обеих стран, и мы можем проследить цепь действий, которые предпринимает Вашингтон, чтобы добиться этой цели, и это продолжается по сей день.
<>
Фёдор Лукьянов: Понимание, что возможна война, может изменить политику НАТО? И как – в сторону сдержанности или милитаризации?
Дилан Ройс: Да, в НАТО наступает понимание, что возможно придётся участвовать в военном конфликте.
После 2022 г. НАТО приняла двух новых членов. Один из них, Финляндия, имеет продолжительную границу с Россией. Едва ли это наиболее вероятная причина, по которой может случиться война с Россией, риски тут не такие, как в случае Украины, балтийских стран или Грузии. Но совсем не кажется, что возникли какие-либо опасения в связи с риском чрезмерного расширения. Напротив, явно есть желание расширяться дальше.
Не все страны-союзницы в равной степени готовы сражаться за вступающие страны, об этом свидетельствуют запинки с ратификацией приёма новых членов. Но было бы неверно исходить из предпосылки, что в случае прямого обострения НАТО не выполнит своих обязательств – как минимум найдутся страны, прежде всего США, которые будут действовать в соответствии с ними.