Прошлым летом блага цивилизации пришли и в Пашкину деревню. Раньше из всей кухонной техники только газовые плиты стояли в избах - все прочее считалось ненужным роскошеством. Редко у кого был электрический чайник - проводку на раз выносило. О термопотах, в которых постоянно запас горячей воды, лишь мечтать приходилось. Только тетя Арина, новая жена дядьки Кирилла, все просила его о большом телевизоре. Дядька работал трактористом, техника у него своя была, поэтому он не терял времени на работу в колхозе, а шабашил везде, где придется. Держали корову, телят, торговали молоком и сметаной, бычков сдавали живым весом. Денег зашибали немеряно.
Вот купил дядька жене телевизор, экран во всю стену. Собрались соседи, подивились на чудо-технику, а когда цену услыхали, вообще пальцем у виска крутили. Видано ли - такие деньжищи на говорилку выкинуть. Тетя Арина же рада была - она в городе несколько лет прожила и толк в развлечениях понимала. Только недолго они радовались обнове - однажды включили телек в розетку, а он бряк да потух. Дядька Кирилл и так, и сяк, пульт от злости разбил, а что толку - от говорящей панели палёным пахнет. На утро, сразу как встал, поехал он в сельсовет - жаловаться или кулаками трясти, не решил ещё. По дороге обещал подумать.
Но решилось все вполне неплохо. Председателю на руку было какие-нибудь благоустройства для близлежащих деревень провести. Истребовал он денег в районе, пообещав электричество для всех наладить, и через некоторое время свет в избах перестал потухать от любого чиха. Подрядчики свое получили, ну и председатель себя не обидел, само собой. Да ещё ему разных благодарностей понаписали, тоже не лишними будут.
Жить стало легче, жить стало веселее. Дядька Кирилл новый телек купил, ещё больше. Можно было сварку в любом дворе включить и не думать, что у соседей лампочка моргает. Кто электроплиты справил, кто на микроволновку разорился. И термопоты почти в каждом дворе появились...
Ребятишек из деревни в городской больнице узнавали просто - по отметинам на ногах. У вас, говорили, как по татуировкам, сразу понятно - из Малых Петушков. В деревне, где привычно было малышей в доме оставлять и выходить в огород, или ведро помойное на яму вылить, или к соседке за баночкой на "пять минуток", никто поначалу не оценил опасность весело мигающего кнопочками термопота. Малыши добирались до шумящего кипятильником агрегата, колотили по кнопкам... Приезжала очередная "Скорая", врачи ругали бестолочей родителей и увозили ребенка лечиться.
У Пашки с женой двое ребятишек уже, а жизнь семейная под откос пошла. Маринка с ним не разговаривает почти, орет только. Избегает Пашку, слова доброго не скажет, спать норовит позже него лечь, все заделье какое-то придумывает. Целый день с ребятами дома сидит, можно десять раз все дела переделать. Одни только условия выставляет - то стиралку ей купи получше, то скоту она не станет варить...
Пашка долго не хотел термопот покупать, да жена упросила - чтобы все, как у людей, было. Ну все и было, как у людей - задремала Маринка днём с трехмесячной Светкой, а двухлетний Данилка на кухню один вышел. Учили его, что "бобо" и "ай, горячо", только он забыл или задумался. В больницу с ним Пашка лег - жена дома с малышкой осталась. Насмотрелся в ожоговом всякого. Видел девочку, которой две пересадки кожи сделали - больше по ОМС не полагалось. И ещё предстояла третья - когда подрастет и начнет превращаться в девушку девочка, опрокинувшая себе на грудь кружку с кипятком. Мальчика видел, так же, как Данилка, обварившего себе ноги - только у него это было выше колен, и рассказывали, что с него колготки с кожей снимали. И накануне их выписки привезли совсем тяжёлого, говорили, что долго ему в больнице лежать - пятилетний брат в огороде костерок развел, а малыш упал боком на угли. Спасибо, что жив остался. И ещё решался вопрос, что делать с родителями, аккурат в это время гостей принимавшими...
Приехал Пашка домой - термопот соседке бабе Клаве подарил, как Маринка не орала. Купил ей взамен стиралку полуавтомат, чтобы времени меньше на стирку уходило. Днём на работе он, а вечером приходил домой - полностью ей заготовку делал из картошки, морковки и лука, отдельно им на еду, отдельно скоту. Маринке оставалось только все закинуть в разные кастрюли да проследить, чтоб не выкипело. Уборку она по выходным делала - Пашка с детьми играл в это время. Отдохнула Маринка, высыпаться начала, даже цвет лица поменялся. Перестала вырубаться, едва голова подушки коснулась. Пашка, кстати, от нее спасиба на словах так и не дождался. Просто чувствовал, что все правильно делает.