Холодало. Солнце, припекавшее и не дававшее путникам покоя на протяжении всего дня, медленно опускалось за горизонт. Скоро станет совсем темно. Море размеренно шумело, лаская песчаный берег. Тишину и безжизненную гармонию побережья нарушал лишь одиноко плетущийся торговый караван. Усталые лошади, спотыкаясь, еле волокли нагруженые всяческой утварью телеги, ноги их увязали в песке. Колёса едва вращались, зарываясь в рыхлую землю, тормозя усталых животных ещё больше. Сзади повозки толкали мальчишки-босяки, нанятые старым торговцем специально для этого. Ехать главной дорогой было сейчас небезопасно, вся она была уже давно поделена между разбойничими сворами, хозяйничающими там. Впрочем, сейчас там стало ещё больше ворья, так что мало какие торговцы в это время года решались идти этой дорогой, и лишь старики, что уже не первый десяток лет ходили через эти края и знали все окольные пути и тайные тропы, спокойно вели свои караваны, покуривая трубку и ворча на неопытную молодежь.
Парень с выгоревшими на солнце русыми волосами тяжело выдохнул и провёл рукой по взмокшему лицу. Его очередь закончилась, он мог отдохнуть. Босяк лишь на мгновение застыл, а затем легко, будто не он толкал телегу пол дня по песку, запрыгнул на обоз и, растянувшись, уснул, стоило его голове коснуться мешка, набитого каким-то зерном. Когда он очнулся от сладкого забытья, была уже глубокая ночь. Внезапная мысль посетила юношу, он вздрогнул и завертел головой, но стоило его взгляду упасть на мирно посапывающего мужчину лет 20 с чёрными, как смоль, волосами, и он облегченно выдохнул, улыбнувшись чему-то, и расслаблено откинулся обратно на мешки зерна, вновь погрузившись в сладкий сон.
Встали рано утром. Первую половину дня обозы толкали босяки-южане, все, как один, смуглые рослые брюнеты, так что он мог позволить себе ещё поспать немного после завтрака. Собирались быстро, паёк был скудный, но не сыну вольноотпущенника жаловаться на еду. Когда лагерь снялся с места ночлега и продолжил свой путь, босяк без зазрения совести растянулся на тюфяках и, сладко посапывая, прикрыл от удовольствия глаза. Но сон не шёл, и парнишка решил справиться о своём сеньоре, ехавшем в закрытой повозке вместе с коробейником и безымянным бардом, прицепившимися к ним в проезжей деревушке, и разорившимся рыцарем, продавшим свои доспехи и коня, чтоб погасить долг, оставленный покойным братом, промотавшим состояние семьи в азартных играх.
Разношерстная компашка, впрочем имела одну цель - всё они направлялись на остров, именуемый жителями континента Неблигер-Вальд (местные называли свою родину Фроура), край возможностей, центр торговли, куда бедняки стекались в поисках лучшей жизни, в надежде обрести известность и богатства. Затеряться в толпе в подобном месте не составляло труда, а потому с тех пор, как западный континент (Дитика) открыл благословенную землю, туда стало стекаться несчётное множество беглых дворян и преступников. Жители Дитики заполонили весь остров, протянув свои загребущие руки и на мелкие островки рыбаков, пытались присвоить себе их торговые гильдии. Царя, коего выбирал каждые 10 лет народ, подобный расклад, разумеется, не устраивал, и фроурцы предложили всем дитиканцам покинуть остров мирным путём, передав свои дела местным, но те отказались оставлять насиженные места и своих куриц, несущих золотые яйца. Развязалась война. Островитяне, привыкшие к морскому ремеслу во всех его проявлениях, знавшие родные территории как свои пять пальцев, без труда и больших потерь разгромили неопытный флот союза Дитики. С тех пор против излишнего влияния иностранцев были приняты жёсткие меры. В прочем, распространялось это лишь на торговцев. К нищим и беднякам в силу своей природной доброты в портовых городах относились с сочувствием, хотя до реальной помощи дело доходило редко. Иными словами, иностранцы, приезжавшие на Фроуру в поисках лучшей жизни, лелеяли лишь пустые мечты.
Разумеется, никто из попутчиков сеньора не преследовал столь скучной цели, как обогащение - коробейник и бард просто прицепились к первому попавшемуся каравану - им было всё равно, куда ехать, лишь бы там были люди, а рыцарь ехал на Фроуру в поисках единственного сына почившего родственника, дабы потребовать от того самоличной выплаты всех долгов отца с возвращением рыцарю его потраченных денег. Сын же сеньора Алека бежал от своего дяди, убившего отца и пытавшегося убить самого сеньора, а портовый город автономного острова был идеальным убежищем, куда они и направлялись разными путями.
Вздохнув, Алек спрыгнул с телеги и, быстро нагнав повозку, постучался об одну из дуг, на которые была натянута ткань, укрывавшая от солнца и ветров, справился о здоровье сеньора и со спокойной душой запрыгнул обратно на телегу с зерном. В пути караван пробыл ещё неделю, прибыв в порт на закате. Там они распрощались с наёмной охраной и босяками, сопровождавшими их до отплытия, поприветствовали команду корабля и загрузили свои пожитки и товары в трюмы судна.
Отчалили на рассвете. Небо было ясным, солнце светило путешественникам, попутный ветер надувал паруса. Всё шло гладко, казалось сама Техи, богиня судьбы, благоволила им, уберегая от опасностей, отводя непогоду. Наивные. Через десять дней пути солнце закрыли тучи. Ещё через два пошел проливной дождь, ветер , как назло, стал дуть в противоположную сторону, и паруса пришлось убрать. Ночью начался шторм. Могучая стихия бушевала, играя кораблём, как щепкой, мотая его туда-сюда, захлестывая его волнами, словно испытывая на прочность, словно хотела проверить - как долго он протянет против неё? Три дня корабль продержался. На четвертый он напоролся на подводные рифы у южного побережья Фроуры и разбился. Алека же смыло волной ещё за день до этого.
Просто на всякий случай - Альро не была сумасшедшей. Не от мира сего, избалованной, себе на уме - да, но всё это она делала отдавая себе отчёт. Просто с сумасшедшей спрос невелик. Девчушка была младшим ребёнком в семье зажиточного торговца, на её детство не пришлось тех тяжёлых времён, когда отец ее был небогатым лавочником, а семья его жила в маленьком одноэтажном домике в Свисеях, порте что являл собой лишь тень себя прошлого - увядающий и бедный. Она родилась, когда семья уже перебралась в Толотиту и завела собственную небольшое дело - в самом городе у них была большая лавка на центральной площади (здание не было съемным, его построил отец на свои деньги, выкупив землю у разорившегося арендодателя), а в порту стояли два грузовых корабля, ходивших до Дитики, доход был стабильный, отец Альро обладал деловым чутьём и всегда находил надёжных поставщиков и покупателей, так что товар закупался и продавался стабильно и без проблем. Семья жила хорошо, не богато, но некоторые радости жизни позволить себе могла, дом был большой, одежда качественной и новой.
Мать Альро была строгой и требовательной женщиной, и на каждого из четырёх своих детей она выстроила далеко идущие планы, нацеленные на то, чтобы расширить дело отца, каждого своего ребёнка она видела лишь в рамках их лавки. И со старшими это удалось - дочь, первый ребёнок, вышла за сына торговца тканями, а сын женился на дочери одного из владельцев судостроительной компании, и они охотно помогали отцу в его делах, открыв для себя необъятный мир бумажек и денег. Младшие же - брат и сестра с разницей в полтора года были для матери сплошным разочарованием - оба они были далеки от дел торговых, погружённые в дела творческие, Эвар дни напролёт мог распевать песни, подыгрывая себе на подлатанной лире, стащенной из подворотни возле мастерской музыкальных инструментов, Альро могла по целым дням пропадать непонятно где, отказываясь при этом объяснять, куда она сбегает. Проказы их вместе с непослушанием, даже при последующем наказании, привели к тому, что раздосадованная мать отправила младших детей к своей родственнице вглубь острова, на ферму, не в силах больше их сдерживать, надеясь, что вдали от источника их непокорности они отбросят свои глупые детские выходки
Впрочем, мать надеялась зря : Эвар первые пару недель, конечно, тосковал и хандрил, но быстро взял себя в руки и стал искать возможности поиграть хоть на чём-то, и этим чем-то оказалась флейта, сделанная из тростинок, а привычка Альро сбегать так и вовсе никуда не делась, ведь в глубине Фроуры потаённых мест даже больше, чем на побережье, так ещё и тётка, у которой они гостили, обращала на племянников мало внимания, поглощённая своим немалым хозяйством и шестью собственными детьми, так что по истечении четырёх лет причуды их стали лишь изощрённее. Лёгкие и беззаботные дни детства могли длится долго, и в общем-то брата с сестрой всё устраивало, но у матери на них были другие планы - через месяц после того, как Альро отпраздновала своё десятилетие, из дома пришло письмо с просьбой к тётке отправить детей ближайшим караваном домой, что и было исполнено в кратчайшие сроки, и через два дня дети уже мирно спали на мешках, набитых зерном, ехавших в Толотиту.
Тогда всё и пошло наперекосяк - на подъезде к последней остановке перед, собственно, портом - Ситари - на группу напали разбойники, и хозяин каравана, по неопытности не нанявший охраны, испугавшись, попытался сбежать и напоролся на меч одного из бандитов. Простых попутчиков, тихо сидевших там, куда им указали "романтики с большой дороги", нападавшие не тронули, а забрав провиант и деньги просто ушли. Для двух детей это было большим потрясением. А добравшись, наконец, до Толотиты они узнали, что корабль отца, шедший из Дитики, везя и отца на борту, попал в шторм и затонул. Отец выжил, но лишился ноги и глаза, а добрая часть всех денег семьи затонула вместе с кораблём, наполовину обанкротив их. Отец, с трудом выживший, отошёл от дел, отдав дело своему партнёру и детям. Мать, в чьих фантазиях они теперь были считай нищими( что было так же далеко от правды, как варвар Окраинных земель от познания философии мудрецов из глубин дальнего востока), решила всерьёз взяться за младших детей, кои, опять-таки в её воображении, стали послушными и смирными. Тогда Альро не совсем отдавала себе отчёт в том, что она делает, погружённая в себя после стольких навалившихся разом событий, она просто искала способ скрыться от вездесущей материи сохранить свои увлечения, и как-то так само случились - девочка очнулась от всего этого уже когда весь город считал её сумасшедшей. Поняв это, она поначалу долго переживала о том, как сложился её жизнь, но пришла к выводу, что пока это позволяет ей ходить, где вздумается и заниматься любимым делом, она вряд ли будет что-то менять.
Техи скучала. В последнее время в мире происходило мало интересного - последняя война, развязанная не по глупой жадности, закончилась уже полтораста лет как, а нынешняя попытка дитиканцев завоевать Окраинные земли закончилась тем, что последние лишь ещё больше расширили свои территории на север, наладили отношения с местными варварами, что привело к массовой миграции восточных кочевников, затронувший все большие и не очень кочевые племена, кои в поисках новых пастбищ для своего скота нахлынули, словно цунами, на пограничные деревеньки, разоряя их и сгоняя с насиженных мест крестьян, и последние, пытаясь выжить, ушли в леса и занялись разбоем, от чего на и без того не самых безопасных дорогах проехать, не лишившись всех вещей или головы стало попросту невозможно. Интересного в этом Техи находила мало - кому охота наблюдать за тем, как жадные до земли и денег дворяне Дитики пожинали плоды своей глупости - ей хотелось понаблюдать за чем-нибудь действительно необычным, за чем-то, что действительно редко увидишь. В этот момент один парнишка-северянин, чей отец был пленён во время войны, сопровождал своего сеньора на корабле до Фроуры, а одна девчушка, заблудившаяся в своих фантазиях, играла на останках сгоревшего порта, огороженного от внешнего мира грядой рифов.
"Ну что ж, - усмехнулась богиня - сыграем же" - и в тот момент над небом грянул гром.