- Пюре нужно не просто мять, а взбивать, как белки на торт, - по-матерински объясняла мне свекровь, Антонина Павловна. – Впрочем, кому я это говорю, школоте безродной, детдомовской, - привычно попрекнула она меня моим происхождением.
Да, я детдомовская! Жила там с пяти до пятнадцати лет. Отца я не знаю. Мать-алкоголичка умерла. Что успела, так это именем наградить. Мишелью назвала, по-простому Миша. Меня нашли спящей под рыночным прилавком. Вот такая «роскошная» у меня родословная!
К чему я это? Да к тому, что многого в жизни мне довелось добиваться самой. Люди хорошие помогли. С нашей учительницей английского, Тамарой Федоровной, и ее мужем, Иваном Карповичем, до сих пор по скайпу общаемся. Они в Канаде у сына живут. А тогда им удалось добиться от города ремонта в квартире, оставшейся в наследство от матери. Иван Карпович посоветовал отучиться на медсестру. Кое - какую мебель мне и посуду оставили, когда в Канаду уезжали.
А так сама. Сама оплатила и окончила курсы массажистов. Сама по две смены подряд дежурила, чтобы купить ноутбук и стиралку. На работе с Юрой и встретились. У него тогда кишечная непроходимость на работе случилась. На скорой его привезли с работы. Так что голым я его во всех подробностях видела задолго до свадьбы. С Антониной Павловной познакомилась тоже тогда. Кстати, свадьбы у нас до сих пор не было. Живем не расписанными.
Когда у нас с Юрой роман закрутился, Антонина Павловна не возражала. А что, своя медичка под рукой, укольчик там сделать, давление померять. А вот когда Юра ко мне переехал, начались представления.
- Мой сын орел, а ты курица, - презрительно заявила мне свекровь. – Детдомовка с дурной кровью. Думай куда лезешь! Он в горисполкоме работает. У него впереди карьера, взлет. Ему жена нужна ровня, такая, чтобы в свет не стыдно вывести, с образованием, со связями. А у тебя связи только с алкашами на помойке, - поливала она меня грязью.
Юра тогда молча собрал чемодан, обнял маму и сказал:
- Мы не слышали того, что ты сейчас сказала. Это ты от неожиданности, на нервах. Миша девушка порядочная, хорошая. А то, что родственников у нее нет, так это даже лучше. Не будут лезть в нашу семью.
Мы поселились в моей квартире. Я очень старалась стать хорошей женой. Штудировала кулинарные сайты, вставала в пять, чтобы приготовить завтрак мужу и сделать заготовку на ужин. Наглаживала его рубашки, следила за мужской модой и делала все, чтобы Юра выглядел «с иголочки». Машину взяла в кредит, к счастью на свое имя, да Юре его бы и не дали, с его-то зарплатой.
Я по-прежнему работала дежурной медсестрой, но уже не в государственной, а в дорогой частной клинике. Пациентам нравилось как я делаю уколы и ставлю капельницы. Руководство ценило за ответственность и симпатии пациентов. Зарплата выросла.
Вот только свекруха все время была чем-то недовольна. Она как ревизор врывалась к нам домой, когда муж был на работе. Надевала белые носки и проверяла все от холодильника до унитаза. Нюхая еду, морщила нос:
- И этим ты кормишь моего сына? Да такое свиньи есть не станут! Отнеси в свой детдом. Там обрадуются.
- Антонина Павловна, зачем Вы так? - я пыталась сгладить очередной конфликт. – Я понимаю, что мне еще учиться и учиться, чтобы стать такой отличной хозяйкой, как Вы. Но ведь я стараюсь, учусь. Да и Юре нравится, как я готовлю.
- Старается, она, учится, - не унималась свекруха. – Да если генетически тебе этого не дано, как не старайся! - подчеркнула она. - И вообще, оставила бы ты моего сына в покое, пока нет детей и он сам тебя не бросил. Ищи своего, детдомовского, слесаря там какого-нибудь или сантехника!
- Бросит! - этого слова я боялась больше всего на свете. - У меня в жизни должен быть только один мужчина, отец моих детей. Должна быть счастливая семья, где на столе никогда не будет спиртного, - эту цель я поставила себе еще в детдоме и добивалась ее любыми путями. Свекровь только поморщилась после моих слов.
Однажды на работе пришлось задержаться. Нужно было подменить коллегу на скорой. Позвонила предупредить мужа. Тот ответил недовольно:
- Твоя смена закончилась. Ты должна быть дома. И вообще неизвестно чем ты там еще кроме уколов и таблеток со своими «папиками» занимаешся. Что-то больно много тебе стали платить в последнее время. За что, спрашивается? За какие такие особые услуги?
Я обомлела. Это больно, противно и несправедливо. Да, я чуточку флиртовала со своими пациентами, особенно с самыми тяжелыми. Это придавало им сил. Да и в шутках не было ничего фривольного. Прозрачные намеки с улыбкой пресекала сразу. За это меня уважали. Меня не в чем было упрекнуть!
А потом? Потом муж стал реже бывать дома. Возвращался сытым и раздражённым. Говорил, что был у мамы. Только пахло от него почему-то совсем не маминым домом, а чужим, женским парфюмом. Когда сигналил телефон, часто хватал его и выбегал из квартиры. Я подозревала измену, но думала, что это так, случайная интрижка, скоро пройдет. Наступала на свою гордость и делала вид, что ничего не замечаю. Оставшись одна, рыдала и не понимала, почему он так поступил.
Однажды зарёванную меня застала свекруха.
- Говорила я, что Юрочка тебе не пара? - довольно произнесла она, едва переступив порог квартиры. - Ты не верила. А он Кристиночку встретил. У ее папы крупная строительная компания где-то в Казахстане. Кристиночка в Лондоне училась. Она к Юрочке пришла какие-то документы оформлять и они полюбили друг друга. Она – Жар-Птица, а не такая курица, как ты, - Антонину Павловну аж распирало от счастья.
- Вы лжете! Юра не мог мне изменить. Мы любим друг друга! - закричала я
- Любовь? Какая такая любовь? - издевательским тоном ответила свекруха. – Такую, как ты, мой сын любить не может! Ты ему не ровня!
- Уйдите, прошу Вас, уйдите, - взмолилась я понимая, что в любую минуту смогу не выдержать и устрою истерику, а этого на глазах у Антонины мне совсем не хотелось.
В этот вечер я все-таки дождалась возвращения мужа. На этот раз он был слегка пьян и все также вонял чужими духами.
- Юра, это правда? – произнесла я.
- Что правда? Что я встречаюсь с Кристинкой? Маман уже поделилась радостью? - неожиданно весело сказал он. – Да, правда. Мамуля эту встречу и подстроила. За что я ей очень даже благодарен. А что она права. Такая «дворняжка» как ты, нам Орловым действительно не ровня! Так, серая мыша для «папиков» из реанимации. Только такие на тебя и взглянут и то, когда ты в форменной одежде. А Крис роскошная, ухоженная, модная. Да мне все мужики завидуют, когда я с ней в ресторане сижу. - Юрка сидел такой счастливый, чужой и далекий…
- В ресторане, говоришь? – неожиданно дошло до меня. – Врал, что зарплату задерживают. Я на обеды деньги давала, а он любовницу по ресторанам водил, - я замолчала, но неожиданно для себя самой рявкнула. - А ну быстро ключи на стол – и от квартиры, и от машины.
Юра аж протрезвел, а я продолжила.
- Официально мы не женаты. Машина оформлена на мое имя и кредит плачу я. Это легко доказать. Шмотки, которые я тебе покупала, пусть будут подарком тебе на свадьбу. Вали, пока «детдомовская дворняжка» тебе не наваляла по-пацански!
Тот, кого я еще совсем недавно называла своим мужем, остолбенел, увидев меня такой и, похоже, изрядно испугался. Он быстро начал собирать чемодан, запихивая туда брендовые футболки, рубашки, свитера, словом все то, что я с такой любовью покупала ему, экономя на собственной одежде.
Когда он ушел, я позвонила в Канаду. Выслушав меня, Тамара Федоровна сказала:
- А знаешь что, приезжай к нам. Сменишь обстановку, осмотришься. Английский ты знаешь не хуже, чем я. Захочешь остаться – работу и жилье найдем. Диплом легализуем. Судя по отзывам коллег Ивана, медсестра из тебя вышла отличная. Ты подумай и скажи, чтобы мы подготовили нужные документы.
- Спасибо! Я согласна, - без раздумий ответила я.
Три месяца спустя.
Почти три месяца ушло на оформление нужных бумаг, организацию хранения машины и все прочее. Я старалась не думать ни о Юре, ни о его мамаше, совершенствовала свой английский, брала подработки. В общем делала все, чтобы забить голову чем-то полезным. Прощаться с прошлым считала лишним.
В начале июня, все было готово. Я села на самолет и вылетела в Торонто. В аэропорту меня встретили Иван Карпович и их сын Владимир. Кобург, где они живут, оказался очаровательным городком на самом берегу озера Онтарио. Мы быстро подружились с женой Владимира, француженкой Анетт, гуляли по паркам и пляжам. С ней я расслабилась и даже выплакалась «в жилетку».
- А знаешь что Мишель, - однажды сказала она мне. – Хороший мужчина никогда не заставит женщину плакать. А о плохом плакать не стоит. На Родине тебя ничего не держит. Моей коллеге очень нужна сиделка для бабушки. Старушка еще вполне бодрая. Только скучно ей одной, да и хорошая медсестра рядом не помешает. Платить обещают достойно, семья не бедная, жить будешь у нее. Места более, чем достаточно. Питаться вместе. А там и свое счастье встретишь. У нас девушки из ваших краев ценятся за домовитость, верность и красоту. Тем более, такие очаровашки, как ты, - Анетт весело улыбнулась.
Предложение было заманчивым, но стоило подумать.
Два месяца пролетели, как один день. Я уже не сомневалась, что скоро вернусь в эту прекрасную страну, к этим добрым, отзывчивым людям, которые так тепло меня приняли.
С грустью и надеждой на возвращение я летела домой. Но уже в аэропорту меня настиг телефонный звонок. Звонила Антонина Павловна.
- Мишенька, деточка, ты вернулась! Слава Богу! - елейным голосом пела она. – Ты дома, значит, еще любишь моего Юрочку, не забыла. Прости, прошу тебя, я была полной дурой, - тараторила бывшая свекруха, не давая мне вставить слова. – Нам очень нужно встретиться и поскорее.
- Зачем? - недоуменно произнесла я. – Надеюсь, у Юры с Кристиной все хорошо и Вы скоро станете бабушкой внука с «приличной родословной и без дурной крови», - я не выдержала и съязвила.
- Да нет никакой Кристины, - свекровь была в истерике, - мы тебя с Юрой разыграли, это был розыгрыш!
- Я это сразу поняла, Юра не умеет врать!
- Ты поняла и всё равно его бросила?
- А это уже был мой розыгрыш! Не звоните мне больше, всего хорошего!!!