После одержанной победы Луция Эмилия Павла в битве при Пидне в 168 году (здесь и далее все даты до новой эры) над войском македонского царя Персея, в руки римлян попала вся царская казна, а территория Македонии была захвачена за несколько дней без какого-либо сопротивления. По свидетельству Т. Моммзена: «После поражения при Пидне царь убежал со своим золотом – всего в кассе еще оставалось более шести тысяч талантов. Когда Персей понял, что хватается за соломинку, он подчинился своей участи и вместе с детьми и сокровищами отдался в руки римлян».
По Плутарху: «Вот как был отпразднован триумф Эмилия. Шествие было разделено на три дня, и первый из них едва вместил назначенное зрелище: с утра до темноты на двухстах пятидесяти колесницах везли захваченные у врага статуи, картины и гигантские изваяния. На следующий день по городу проехало множество повозок с самым красивым и дорогим македонским оружием. Оно сверкало только что начищенной медью и железом. За повозками с оружием шли три тысячи человек и несли серебряную монету в семистах пятидесяти сосудах. Каждый сосуд вмещал три таланта и требовал четырех носильщиков. За ними шли люди, искусно выставляя напоказ серебряные чаши, кубки, рога и ковши, отличавшиеся большим весом и массивностью чеканки. На третий день мальчики несли серебряные и золотые сосуды для возлияний. Далее несли золотую монету, рассыпанную, подобно серебряной, по сосудам вместимостью в три таланта каждый. Число их было семьдесят пять. Затем шли люди, высоко над головою поднимавшие священный ковш, отлитый по приказу Эмилия из чистого золота, весивший десять талантов и украшенный драгоценными камнями, а также большое количество золотых кубков и золотую утварь со стола Персея. Далее следовала колесница Персея с его оружием; поверх оружия лежала диадема. Далее несли четыреста золотых венков, которые вручили Эмилию города, поздравляя его с победой».
Следует отметить, что в период царствования Персея и его отца Филиппа V на территории Македонии активно разрабатывались серебряные рудники, существенно пополнявшие царскую казну. Но основные сокровища, доставшиеся римлянам, являлись частью огромной добычи Восточного похода Александра Македонского. Множество золота и серебра было доставлено в Македонию возвратившимися на родину ветеранами царя или его полководцами. Аппиан указывает на похищенные у Персея критянами из царской сокровищницы золотые сосуды, которые были привезены в Македонию в период возникновения империи Александра Великого. По утверждению Страбона царь Македонии захватил в Персиде драгоценностей на общую сумму в 180 000 талантов. Это примерно 4 680 тонн серебра. Часть этой добычи была направлена Антипатру для ведения боевых действий против спартанцев Агиса и вербовки греческих наемников.
По свидетельству летописцев, общая сумма македонских сокровищ, пронесенная в Риме в триумфальной процессии, оценивается в 120 миллионов сестерциев. Ливий считает эту цифру явно заниженной: «Всего в триумфе пронесено было захваченного золота и серебра не 120 миллионов сестерциев, как сообщает Валерий Антиат, ведь если судить по указанному им же числу повозок и весу золота и серебра, то получается, без сомнения, больше». Исходя из данных Плутарха в описании триумфа Эмилия, мы видим, что только чеканной монеты было пронесено в сосудах на сумму 2250 талантов серебра (59 тонн) и 231 талант (шесть тонн) золота. Согласно Плутарху: «Подвиги в Македонии высоко ценятся как величайшее благодеяние Эмилия простому народу, ибо он внес тогда в казну столько денег, что не было нужды взимать с граждан подать вплоть до консульства Гирция и Пансы, которые исполняли должность во время первой войны Антония с Цезарем». Поясню, что Авл Гирций и Гай Вибий Панса являлись консулами в Риме в 43 году. То есть, по утверждению Плутарха римские граждане в результате огромного количества военных трофеев Эмилия Павла, переданных в государственную казну в 167 году, освобождались от уплаты прямых налогов сроком на 124 года или на три поколения.
После триумфа Эмилий раздал легионерам по сто денариев, центурионам – по двести, всадникам – по триста. Помимо этих денег и средств, отложенных на храмовое строительство, Эмилий сдал в казну только в звонкой монете тридцать миллионов денариев. По словам Валерия Максима, триумфатор «насытил древнюю наследственную бедность» Рима. Но я не согласен с утверждениями двух последних летописцев, по мнению которых именно захваченные в Македонии богатства позволили римским гражданам безбедно вести свое существование на протяжении более века вплоть до 43 года.
Еще до покорения Македонии и раздела ее территории на четыре провинции, римляне на протяжении последних тридцати лет вели непрерывные войны, и именно они настолько пополнили государственную казну, что позволило сенаторам отменить налогообложение на граждан на столь длительный период времени. Так, Ливий оценивает внесенную Сципионом Старшим сумму в 134 000 фунтов серебра (13.4 миллиона денариев или 53.6 миллиона сестерциев), а после победы Рим стал дополнительно получать карфагенскую контрибуцию в 10 000 талантов (262 тонны серебра), то есть еще на сумму 13.4 миллиона денариев. Не менее десяти миллионов денариев по Ливию дал триумф Фламинина в 194 году после победы над царем Македонии Филиппом V. Еще большую добычу принесла война с Антиохом III Великим, также заплатившим римлянам огромную контрибуцию в 15 000 талантов (393 тонны серебра) или 19.8 миллионов денариев. Союзник Антиоха III царь Каппадокии Ариарат также выплатил Риму контрибуцию в размере 600 талантов (15.7 тонн) серебра. Не меньшие доходы давали испанские рудники, откуда нескончаемым потоком шло серебро и золото. По свидетельству Ливия после войны в Испании: «Теренций возвратился в Рим с овацией: пронесено было десять тысяч двадцать фунтов серебра (три тонны 276 килограммов); восемьдесят два фунта золота (27 килограммов), а также шестьдесят семь золотых венков». Таким образом, только три минувшие войны с Карфагеном, Филиппом V и Антиохом III принесли в казну Рима не менее шестидесяти миллионов денариев, что, как минимум, в два раза больше добычи в тридцать миллионов денариев, которые принесла в казну Рима последняя большая восточная война с Персеем.
При разграблении римлянами Сиракуз в 212 году Марцелл вывез из города сокровища, которые по свидетельству Ливия: «Вряд ли нашлись тогда и в самом Карфагене». В 211 году после захвата Капуи Флакк изъял 83 000 фунтов (27 141 килограмм) золота. В 209 году Фабий Максим захватил в Таренте городскую казну с 3000 талантов серебра (78.6 тонн). В том же году Сципион в Новом Карфагене обнаружил в городской казне 18 300 фунтов серебра (шесть тонн) в слитках и монете, большое количество драгоценной посуды, в том числе 276 золотых чаш, каждая весом почти фунт (327 граммов). В 202 году Сципион насчитал штраф Карфагену в размере 25 000 фунтов серебра (8 175 килограммов) за разграбление римского морского конвоя во время заключенного перемирия. В 197 году царь Македонии Филипп V выплатил Риму контрибуцию в размере 1000 талантов серебра (26 тонн). В 195 году царь Спарты Набис также заплатил Риму контрибуцию в 500 талантов серебра (13 тонн). В 187 году Гней Вульсон захватил у галатов 220 000 фунтов (72 тонны) серебра и 2103 фунта (688 килограммов) золота, 212 золотых венков и множество чеканной монеты. По свидетельству Плиния Старшего только один захваченный римлянами серебряный рудник Бебелон в Испании приносил карфагенянам ежедневно 150 фунтов (49 килограммов) драгоценного металла. А расположенные вокруг Нового Карфагена рудники со слов Полибия давали карфагенянам 35 тонн серебра ежегодно. Историк Тенни Фрэнк рассчитал приблизительный бюджет Рима на период между 200 и 157 годами. По его расчетам, доходная часть бюджета составила 610.6 миллионов денариев, причем, поступления от военных трофеев достигали 71 процент общего дохода. При этом расходная часть бюджета составляла 555 миллионов денариев.
Незадолго до войны с Персеем в римском Сенате возникли бурные обсуждения в ходе попытки отмена закона Гая Оппия, направленного против роскоши. В частности в ходе второй Пунической войны данный закон запрещал римским женщинам иметь больше половины унции золота (унция – 27.3 грамма). Все излишки украшений должны были пойти на вооружение и содержание новых римских легионов. В дебатах в стенах римского Сената консул Марк Порций Катон выступил в защиту действующего закона и сказал, что: «Мы хотим блистать золотом и пурпуром. Да не будет больше предела тратам нашим и нашей развратной роскоши. Тем в больший ужас приводит меня мысль о том, что может статься, не богатства эти начнут служить нам, а мы – им».
Слова Катона оказались пророческими. В эпоху республики в Риме было принято более 40 законов, направленных исключительно на ограничение расточительства и роскоши. Несмотря на это, с проникновением многочисленных предметов из драгоценных металлов появляется определенная модель поведения римского гражданина в быту, которая выражается в отходе от традиционных норм поведения и моральных ценностей. Полибий утверждает, что: «Государство может прийти к упадку по причине падения нравов, вызванного властолюбием граждан, пренебрежением к скромному положению, спесивостью и чрезмерной расточительностью».
С массовым проникновением в Рим золота и серебра город погряз в несоизмеримой роскоши. Его граждане на глазах одного поколения стали избалованными и ленивыми, а воины строптивыми и не покорными своим военачальникам. Передел возникшей собственности привел к созданию политических группировок в Сенате и, как следствие, нескончаемым гражданским войнам на территории Италии. Именно в упадке нравов Цицерон видит главную причину падения республики и утверждает, что Римское государство могло быть вечным, если бы все жили по заветам и обычаям отцов.
