Я на выходных мыла окна и смотрела «Служебный роман», выученный мною до интонаций. Было солнечно, и комната очень быстро заливалась вот этим вот уютным рассеянным светом, который обычно бывает летом на рассвете. Пахло стеклоочистителем и свободой. Я распахнула окна и повторяла за Новосельцевым, что Калугина - самодура и вообще не женщина, а директор. Думала о том, как мы с Верочкой учили бы Людмилу Прокофьевну раскованной пластике пантеры перед прыжком и бесконечно жалела Олю Рыжову, которая сидит вон там, в жутких розочках.
Я была этим несносным зрителем, который в микропаузу успевал вставить фразу и через секунду упивался тем, с какой математической точностью она была воспроизведена.
Потом я посмотрела «Афоню» и «Самую обаятельную и привлекательную». Как же Господибоже мне было хорошо! Вот я вся такая весенняя, выспавшаяся, ненакрашенная стою на подоконнике, брызгаю на стекло и вижу, как по нему стекает ноябрь. Меня приятно обдувает мартовский ветер, я в сотый раз смотрю эти фильмы и впервые в жизни жалею, что дома не так много окон, которые надо мыть.