Снова едет паровоз - настоящий, который чух-чух. Его слышно даже в моей комнате - не сам чух-чух, а гудок. Хотя дорога в километре от моего дома. Зимой как будто не ездил. А вот пришла весна, и вернулись перелетные паровозы. Или из спячки выползли.
Страшное зрелище, я скажу. Понимаю, почему во время сеансов "Прибытия поезда" люди в ужасе выбегали из кинозала. Живой он ещё страшнее, особенно ночью - я раньше гуляла летом допоздна где ни попадя; по ж/д путям в том числе. Сначала я услышала дальний гудок, потом бешеное чух-чух-чух. Я трусливая, поэтому сразу стала искать безопасное место. Но и любопытная, поэтому далеко решила не убегать; приютилась на ржавой лесенке у насыпи, стою, жду - и на меня из-за поворота, из черной тучи вылетает это железное насекомое. А во лбу звезда горит.
Совершенно ненастоящее, нереалистичное, надо сказать. Ночной кошмар, честное пионерское. Мне казалось, эти огромные колеса и тяги проносятся в сантиметре от моего лица, хотя расстояние было метра 2-3. Огромное чудовище, чудовищный шум. И черный дым, чернее неба. Посланец преисподней. Современные и не очень электрички по сравнению с этим монстром - ангельски прекрасны. Лёгкие видения, миражи - пролетел и растаял.
А это железное насекомообразное так проехало по моим мозгам, что до сих пор стоит перед глазами.
Красиво я жила когда-то.
Но и сейчас ничего.
Меня - ура-ура - снова решил порадовать жасмин. Теперь уже почти по-настоящему: выбросил около 10 кистей с бутонами. И вообще, зазеленел, заколосился. Выразил свое одобрямс, непонятно чему. Ну или просто привык к новому месту, к новым рукам.
Цветущие растения меня редко радуют. Орхидеи почему-то все загибаются, хотя те, кто мне их отдавал, уверяли меня, что более неприхотливых цветов нет, что цветут они непрерывно, и уже надоели, забери пожалуйста. Ну вот три уже сдохли, четвертая в процессе. Что не так - не знаю. Долгое время я с ними ничего не делала - в каком виде отдали, в таком и стояли. Поливала - средне, без фанатизма. Стали сохнуть корни, желтеть листья. Пересадила в специальные двойные горшки с вентиляцией, начала поливать больше - все отвалилось окончательно. Ни о каком цветении и речи не шло, разумеется.
Смотрю на орхидеи на работе - цветут, сволочи. Солнцем палимые, сквозняком гонимые. Ничего им не нужно.
Вот ведь природа, мать наша.
Фиалки у меня поцвели один раз и решили, что хватит. Им и так хорошо.
Даже декабристы в этом году устроили забастовку. А раньше буйно цвели.
Чего им надо, непонятно.
Ну да бог с ними. Не очень-то и хотелось. Мне их розовый в интерьер не вписывается все равно.
То ли дело диффенбахия. Зелёный слоник, как я ее называю. Растет и растет, как подорванная. Я ее прищипываю, а она растет. 2 метра уже. Скоро упрется в потолок. Посмотрим, что она придумает дальше.
Или вот фикус, тоже сидит себе в углу, есть не просит. Только пить, и то редко. Создаёт атмосферу лесной опушки - на мои слепые глаза он издали похож на молодую берёзку.
Традесканции кучерявятся жизнерадостно. Ещё какие-то товарищи, чьи названия я давно забыла, тоже на жизнь не жалуются.
А вот папоротники выразили протест и почти все этой зимой попередохли.
Но мне их отдали уже старыми.
Мне кажется, они от стресса. Стариков убивают переезды, как известно.
Мой личный папоротник, молодой и глупый, при том же уходе чувствует себя хорошо. Развесил свои зелёные уши, и горя не знает.
В общем, зиму, хоть и не без потерь, пережили.
Думаю теперь, что ещё прикупить, лопушистое и неприхотливое. Монстеру, может. Мне нравится, когда само растет. Стоически и вопреки. Капризули меня не любят, взаимно.
В продолжение моего ботанического ревю - вчера ездила в ботансад. Несмотря на погоду и скудную ещё, в эту пору, растительность.
Ездила слушать птиц. Хотела поехать с утра, но с утра шел снег. Даже не шел, а шлёпал. Сырой и редкий. Птицы, разумеется, в такую погоду не поют.
К обеду зачирикали. А я как назло взялась разгребать пыльные углы. Вытащила четыре мешка барахла - каких-то непонятных коробок, бумаг, бутылок, ненужных устройств, безнадежно устаревших книг (вот зачем у меня валялась стопка немецких разговорников?). Выкопала старые сумки и рюкзаки, "домашние" кофты, которые даже дома уже носить неохота. Оттащила все на помойку, вместе с рабочим ещё, но громоздким и страшным увлажнителем. В общем, весеннее настроение взыграло.
Оттерла подоконник от слоя черной зимней пыли. Выбросила старый мумифицированный кабачок, который у меня с осени пылился на этом самом подоконнике.
И под вечер, наконец, поехала в ботансад.
Птицы и правда пели. И в целом, было хорошо. Хотя с ВДНХ доносилась какая-то пошлая переделка советских песен, и ещё мимо, в дополнение, то и дело проносились велосипедики, как я их называю, с божественным музоном в колонках. Вызывали приступы бешенства. Придушила бы. Или в психушку посадила, принудительно. Только полное невменько может променять пение птиц на вот это овнище. Такие люди опасны для общества, они провоцируют приступы неконтролируемой агрессии у культурных, воспитанных, миролюбивых граждан.
Короче, нагулялась, набрюзжалась вдоволь.
Зато порадовали две очень воспитанные и благоразумные утки у главного пруда, вот такие:
Они стояли на обочине дорожки, ждали, пока пройдут и проедут человекообразные; пропустив всех, посмотрели направо, посмотрели налево, и неспеша, вразвалочку стали переходить дорогу. Я как раз подходила к тому месту и остановилась, подчиняясь правилам утиного движения. Те спокойно шлёпали по своим утиным делам. Все в итоге остались довольны друг другом. Публика получила порцию умиления, а утки ушли пастись в поля, нежно курлыкая.
Вот что значит соблюдать правила общежития. Рай на земле был бы, были бы все, как те утки.
Лежу вот, представляю себе этот рай, а сверху доносится нежное курлыканье. А иногда - паровозный гудок.
Это мои гобоисты-кларнетисты снова разошлись не на шутку. Да, их уже двое. То ли ещё будет.
Пойду пройдусь, солнце вышло. А я себе как раз солнечные очки прикупила, надо же их выгулять.
Всем мирного дня