Денёк выдался жарким, градусов сорок в тени, не меньше. Настенные часы снова размякли и потекли вдоль голубой стены. Галя аккуратно, чтобы не нарушить пластичную целостность циферблата, сняла их с гвоздя и перекинула через спинку дивана.
- Ну, вот, уже без пяти! А обещал не опаздывать!
Галя в который раз подошла к зеркалу, поправила причёску, обновила алую помаду на тонких губах, смахнула невидимую пылинку с длинных ресниц и застыла, вглядываясь в своё отражение. Что-то было явно не так во внешнем виде. То ли нарушилась симметрия образа, то ли недоставало какой-то мелкой детали.
Из зеркала на Галю смотрела усталая, чуть ссутулившаяся женщина. Сильно за сорок, морщинки выдавали возраст. Высокий лоб, крупный нос, глубоко посаженные глаза, большие мочки ушей, по-мужски торчащие из-под тёмных вьющихся волос - её лицо не являлось красивым. Но фигура точёная, будто у юной девушки. Стройные ноги, узкая талия и длинная шея уравновешивали облик, женщину можно было назвать симпатичной и интересной.
Галя подошла к дубовому комоду, достала из верхнего ящика деревянную трубку, набила её табаком и закурила. Потянулась к граммофону, желая скрасить минуты ожидания музыкой, но заметив, что пластинка тоже «поплыла» от жары, чертыхнулась и закинула ту на диван к развешанным ранее часам.
- Пять минут первого!
С раздражением Галя снова устремилась к зеркалу. И тут она поняла, что её смутило - в наряде не хватало кое-каких элементов.
«Дневное» платье Гали представляло из себя клетку, тонкие серебристые прутики очерчивали силуэт - сверху корсет на широких лямках, талия перехвачена объёмным металическим поясом, юбка, расширяющаяся колоколом, оканчивалась стальным обручем. Прутья вертикальные и поперечные образовывали сетку. В клетку были помещены живые птицы, мелкие разноцветные колибри. Они беспорядочно суетились, создавая хаос и окрашивая платье в необычный оттенок.
Птицы изо всех сил двигали миниатюрными крыльями, совершая до семидесяти взмахов в секунду, сливаясь в общий фон делали платье непрозрачным. Теперь же Галя наблюдала большие прорехи в единстве наряда. То тут, то там просвечивалось тело, виднелись фрагменты персикового кружевного белья. Она опустила взгляд на подол платья и с ужасом обнаружила обилие бездыханных птичьих телец, они лежали животами кверху в самом низу клетки, рисуя неприглядный и пугающий узор.
- Посдыхали сучата! Адская жара…
Негодование Гали нарушила трель дверного звонка. На пороге стоял высокий мужчина с выцветшими глазами. Белая рубашка, бардовый галстук, без единой складки костюм-тройка. Волосок к волоску, лицо гладко выбрито. Франт шагнул в сторону Гали, чтобы поприветствовать её поцелуем. Женщина отстранилась и фыркнула.
- Раздевайся! Мы никуда не идём! Эта погода просто невыносима!
Мужчина снял с головы цилиндр, умостил его на комоде рядом с благоухающей табаком курительной трубкой. За кованой решёткой, из коей состоял головной убор, бились в предсмертных судорогах две белоснежные желтоклювые чайки.