Come On! Капитализм, скоротечность жизни,
перенаселённость и разрушение планеты
(приводится в сокращении)
Ernst Ulrichvon Weizsäcker, AndersWijkman:
Come On! Capitalism, Short-termism, Population
and the Destruction of the Planet – A Report to the Club of Rome[1]
Предисловие
Начиная с основания Римского клуба в 1968 г. для него было подготовлено более 40 докладов. Первый доклад «Пределы роста» привлек к Римскому клубу международное внимание. Книга вызвала шок в мире, ранее не обращавшем внимание на долгосрочные перспективы продолжающегося роста населения, которые сегодня принято называть человеческим следом в экологии. Основатель и позже президент Римского Клуба Аурелио Печчеи понимал необходимость обсуждения проблем, перед которыми стоит мир, вызовов человечеству, но и для него было неожиданностью узнать из упомянутого доклада, что все они связаны с человеческим стремлением к бесконечному росту на конечной территории нашей планеты. То послание молодой смелой команды Массачусетского технологического института заключалось в том, что если рост продолжится в том же неослабевающем темпе, то сокращающиеся ресурсы и серьезное загрязнение неизбежно приведут к коллапсу существующего миропорядка.
Конечно, сегодняшние компьютерные модели намного более продвинутые, чем модель World3, подготовленная командой в 1972 году. Некоторые аспекты экономического роста последних пятидесяти лет не были полностью учтены, например, инновации. Но основная мысль «Пределов» актуальна сегодня так же, как и в 1972 году. Сегодня мир стоит перед лицом многих трудностей, о которых предупреждали в 1970-х гг.: изменение климата, дефицит плодородных земель и массовое исчезновение видов. Более того, социальная обстановка в мире остается крайне неудовлетворительной: около 4 млрд. человек живет в очень скудных экономических условиях, им грозят тяготы природных бедствий или войн. По последним оценкам более 50 млн. людей каждый год вынуждены покидать свои дома и эмигрировать. Куда им деваться? В 2017 г. беженцев в мире насчитывалось уже 60 млн. человек!
И при этом современные общества все же достигли такого уровня экономического благосостояния, научной базы и технологического потенциала, который позволяет обеспечить выполнение большей части тех преобразований, которые в «Пределах роста» обозначены первостепенными для достижения мирового устойчивого развития…
Мир, мир снова в критическом положении. Мы чувствуем необходимость в новом смелом начинании. Однако на этот раз мы считаем особенно важным обратить внимание на сущность тех философских убеждений, которые лежат в основе текущего положения в мире. Мы должны подвергнуть сомнению легитимность духа материалистического эгоизма, который сегодня является, наверно, самой мощной движущей силой в мире, и здесь мы разделяем обеспокоенность Папы Франциска существующим глубоким кризисом ценностей – эту проблему Римский клуб определил как наиболее серьезную еще много лет назад. Мы верим, что пришло время для новой эпохи Просвещения или какой-либо другой парадигмы, которая придет на смену привычной сегодня близорукости мыслей и действий. Мы приветствуем серьезный подход ООН, который был обозначен в подготовленной в 2015 г. Повестке дня в области устойчивого развития на период до 2030 г., где обозначены 17 Целей в области устойчивого развития, которые следует достичь в следующие 15 лет. Но без укрощения движущей силы экономического роста – деструктивного чистого материализма – страх оказаться через 15 лет в мире с еще более худшими экологическими условиями, чем сегодня, отнюдь не безоснователен.
Учитывая сказанное, Комитет искренне поддерживает инициативу действующих президентов по составлению и координации подготовки нового и амбициозного доклада, целью которого является предостережение человечества о грядущих трудностях, обусловленных положением дел в настоящий момент.
А теперь пару слов о необычном названии. Английское выражение «Come on» имеет несколько значений. В разговорном языке оно часто пишется «C’mon» и означает «не пытайся обмануть меня». В этом ключе написаны Главы 1 и 2 книги. Мы не желаем быть обманутыми привычным описанием действительности и привычными же советами, которые не способны сделать мир лучше. Или устаревшими доктринами. Другое значение заглавия очень оптимистично: «Comeon, присоединяйся к нам!». Это значение больше подходит для Главы 3, которая вызывает наше восхищение своими реальными решениями. Таким образом, структура книги отражает оба значения в указанном порядке (конечно, у этого выражения есть и другие значения, подчас даже грубые, но мы к ним не причастны!).
Июнь 2017 года. Исполнительный комитет Римского клуба. Сюзана Чакон, Энрико Джиованнини, Александр Ликоталь, Хантер Л.Ловинс, Граэм Макстон, Шейла Мюррей, Роберто Печчи, Йорген Рэндерс, Рето Рингер, Джоан Росас Ксикота, Эрнст фон Вайзайкер, Андерс Викман и Рикардо Диэс Хоклайтнер (Почетный член).
Краткое описание к докладу Римского клуба - 2018
Мир с человеком во главе все еще может достичь общего светлого будущего. Чтобы оно наступило, нам следует перестать подвергать нашу планету деградации. Мы твердо уверены в достижимости этого, хотя чем дольше мы медлим, тем сложнее становится эта задача. Современные тенденции далеки от целей устойчивого развития. Продолжающийся общепринятый рост приведет к тяжелым конфликтам при столкновении с естественными границами планеты. Экономика, жестко управляемая финансовой системой с присущими ей спекулятивными операциями, будет способствовать увеличению разницы в благосостоянии и доходах людей.
Процесс увеличения населения планеты необходимо в ближайшем будущем стабилизировать, не только по экологическим, но и по социально-экономическим причинам. В жизни слишком многих людей сегодня царят смятение, хаос и неопределенность. Глубокое социальное неравенство, рухнувшие государства, боевые конфликты и гражданские войны, безработица и массовая миграция обрекают сотни миллионов человек на жизнь в страхе и отчаянии.
ООН единогласно приняли Повестку 2030, которая направлена на преодоление этих вызовов. Однако успешное выполнение 11 социально-экономических целей повестки с большой вероятностью сделает невозможным достижения 3 экологических целей, а именно стабилизации изменения климата, восстановления океанов и прекращения деградации биоразнообразия. Единственным способом не допустить подобное развитие событий является использование интегрированного подхода при определении курса, оставив в прошлом сегодняшние закостеневшие структуры.
В Части 1 данной книги представлен анализ сегодняшних контр-устойчивых тенденций развития, тех, которые принято называть общим словом «Антропоцен» - век человеческого главенства во всех планетарных аспектах, в том числе и в отношении биогеохимического состава. «Процветающее будущее для каждого» требует того, чтобы экономическое благосостояние достигалось не за счет ухудшения природных ресурсов, особенно в сфере сельского хозяйства, и не приводило бы к загрязнению атмосферы. Книга предлагает поставить под вопрос легитимность абсолютного суверенитета государств с учетом глобального масштаба последствий тех или иных действий.
Глава 2 предлагает более глубокий анализ с описанием фундаментального кризиса философской мысли, учитывая такую сложную обстановку. Начинается глава с окружного послания «LaudatoSí» Папы Франциска. Основа современных религий и распространенных убеждений, так же, как и наша система экономики, формировалась во времена «пустого мира» (Эрман Дали и не соответствует сегодняшнему «полному миру». Капитализм, каким мы его знаем, нацелен на максимизацию краткосрочной выгоды, из-за него мы двигаемся в неправильном направлении – в сторону все более дестабилизированного климата и деградирующих экосистем. И, несмотря на все те знания, которые нам доступны сегодня, мы не способны изменить этот курс, буквально подводя планету Земля к разрушению. В конце Главы 2 делается вывод о необходимости новой эпохи Просвещения, соответствующей «полному миру» и устойчивому развитию. В новой эпохе будут главенствовать добродетели баланса, а не догмы. Мы особенно отмечаем важность баланса между людьми и природой, между краткосрочной и долгосрочной перспективами, между общественными и частными интересами. Часть 2 можно считать самой революционной частью книги.
Могут ли проблемы природных систем планеты подождать, пока все человечество разделит ценности новой эпохи Просвещения? Нет, говорится в Части 3, мы должны действовать сейчас. Это полностью выполнимо. Мы предлагаем оптимистичную, хотя и немного бессистемную, подборку тех возможностей, которые уже доступны сейчас: децентрализованная чистая энергия, рабочие места в тренде устойчивого развития в каждой стране и повсеместное устранение зависимости человеческого благосостояния от горючего топлива, основных ресурсов и редких минералов. Отмечены прагматичные политические решения, в том числе в области финансовой системы. Рамочные условия должны способствовать тому, чтобы технологии, способствующие устойчивому развитию, были по-настоящему выгодными, чтобы побуждали инвесторов вкладывать деньги в долгосрочные проекты и решения.
Книга заканчивается приглашением читателей и критиков принять участие в устойчивом развитии мирового общества любым из множества способов.
Часть 1. Да ладно! Не говорите мне, что текущие тенденции имеют отношение к устойчивому развитию!
Глава 1.1. Введение: Беспорядок в мире
Все мы знаем, что мир находится в кризисе. Ученые говорят нам, что на Земле за последние 150 лет истощилась почти половина плодородных земель, около 90% рыбных ресурсов подвергается чрезмерному вылову и происходит массивное сокращение популяций многих видов рыб (FAO, 2016). Устойчивость климата находится в серьезной опасности, и Земля сейчас проходит шестой период массового вымирания за свою историю.
Наверно, наиболее точное описание экологической ситуации сделано в 2012 г. в «Императиве к действию», сделанным всеми 18 лауреатами (до 2012 г.) премии «Голубая планета», включая Гро Харлем Брундланда, Джеймса Хансена, ЭймориЛовинс, Джеймса Ловстока и Сьюзан Соломон. Его основное послание заключается в следующем: «Способность человека действовать часто опережает его способность анализировать. В результате цивилизация сталкивается лицом к лицу с идеальным штормом проблем, происходящих из-за роста населения, роста потребления богатыми, использованием пагубных для окружающей среды технологий и роста неравенства. Быстро ухудшающаяся биофизическая ситуация едва ли замечается мировым сообществом, которое одурманено мыслью, что физически экономика может расти вечно».
1.1.1. Различные типы кризисов и чувство беспомощности
Кризис не цикличен, но он растет. И он не ограничен природой вокруг нас. Есть также социальный кризис, политический и культурный, моральный кризис, также как и кризис демократии, идеологий и капитализма. Кризис также выражается в углубляющейся бедности во многих странах и в потере работы значительной частью населения во всем мире. Миллиарды людей подвержены недоверию к собственным правительствам...
В худшем случае правительства реагируют на сложившуюся ситуацию попытками улучшить свой имидж, в лучшем – стараются исправить симптомы кризиса, а не причину. Проблема заключается в том, что политическая элита во всем мире сильно зависит от инвесторов и могучих частных компаний.
Это говорит о том, что текущий кризис является также кризисом капиталистической системы. С 1980-х годов капитализм перешел от дальнейшего экономического роста стран, регионов и всего мира к максимизации прибылей и к крупным добавочным доходам от спекуляций. В дополнение капитализм, отпущенный на свободу в 1980-х гг. в англо-саксонском мире, а в 1990-х и во всем остальном мире, по большей своей части является финансовым. Эта тенденция была поддержана массовой дерегуляцией и либерализацией экономики. Термин «акционерная стоимость» вошел в обиход деловых средств массовой информации по всему миру, словно это новое «слово божье» для всей экономической активности. На самом же деле, оно лишь сузило перспективы бизнеса до краткосрочных целей, зачастую за счет социальных и экологических ценностей…
В то время как более половины населения мира наслаждается 60-ти процентным увеличением доходов, средний класс в странах ОЭСР терпит убытки, в основном из-за того, что происходил процесс деиндустриализации и сокращения рабочих мест в США, Великобритании и других странах. В США средний доход вырос на скромные 1,2% с 1979 года.
Впечатляющий рост дохода в левой части кривой, «спина слона», когда около двух миллиардов человек преодолели черту бедности, объясняется в основном экономическими успехами Китая и некоторых других стран…
Оксфордская инициатива по борьбе с бедностью и по развитию человеческого потенциала предложила использовать Многоаспектный индекс бедности, который бы учитывал не только доход, но и еще 10 показателей, касающихся здоровья, образования и уровня жизни…
В-третьих, для верной интерпретации кривой необходим анализ групп людей в каждой процентной группе. Вообще-то они сдвигаются. И кривая не позволяет отделить людей в России и Восточной Европе, которые потеряли большую часть доходов в 90-е годы, от людей в Детройте или Средней Англии, которые тоже пострадали, но совсем по другим причинам.
Другой факт – массивный переход денег и доходов из сфер производства и торговли в финансовый сектор. Авторы говорят, что в 1980 г. люди, работающие в финансовом секторе, получали столько же, сколько люди в других отраслях. В 2006 г. они получали на 70% больше.
Дэвид Стокман, рейгановский директор Департамента управления и финансов, описывает текущую ситуацию как «коррозийная финансиализация, которая превратила экономику в одно большое казино еще в 1970-х годах».
Политики-популисты в странах ОЭСР считают себя голосом забытых «обычных» людей и патриотов, но они борются и противопоставляют себя людям, представляющим демократические институты – какая ирония!
Распространению популизма в Европейском Союзе сильно способствовал приток миллионов беженцев, которые приехали или хотели бы приехать в Европу с Ближнего Востока, из Афганистана и из Африки. Даже самые щедрые европейские страны достигли своих пределов по приему этих масс беженцев. Институты ЕС были слишком слабы (недостаточно мощны, как считают новые националисты), чтобы справиться с этим «кризисом беженцев», который перерос в кризис самоопределения в ЕС. Раньше ЕС был успешным примером единства, которое обеспечило мир и экономическое процветание, сегодня же тема единства стала менее привлекательной…
Давайте ненадолго обратимся к другому типу кризиса. Даже и не кризиса, а скорее неприятной черте такого эффективного инструмента коммуникации, как «социальные медиа». Будучи практичным и полезным удобным средством для ежедневного обмена новостями, разумными мнениями, социальные медиа в то же время превратились в силу, разжигающую конфликты и очерняющую невинных, и распространяют пост-правдивую чушь. Большая часть политической полемики в социальных медиа является самоподдерживающейся политической ерундой, при которой СМИ выступают в роли эхокамеры для сообществ удрученных единомышленников. В Китае было проведено эмпирическое исследование, по итогам которого было выявлено, что среди прочих эмоций гнев и возмущение вирусно распространяются в социальных медиа быстрее всего.
В Интернете и социальных медиа также активно распространяются «боты» (сокращение от «роботы»), которые могут искажать или уничтожать сообщения, плодить чепуху и всевозможную ложную информацию. Существуют десятки типов вредоносных ботов (и сетей ботов), которые подбирают списки эл. почт, собирают контент с сайтов и используют все это без разрешения, распространяют вирусы и трояны, чтобы покупать хорошие места на развлекательных мероприятиях, увеличивать количество просмотров на Youtube и траффик для получения больше денег от рекламодателей…
1.1.2. Финансификация: Феномен беспорядка
Важным элементом потери ориентации относится к финансовым рынкам. Историки оглядываются на последние 30 лет с беспокойством, глядя на взрыв в банковских балансах, подкрепленный снижением уровня собственного капитала и массовых заимствований. Одним из результатов был временный бум, возглавляемый частным сектором. Другим, было значительное увеличение мирового финансового сектора (финансы, страхование, недвижимость — ФСН), часто называемое финансиализация.
Чрезмерная рискованность превратилась в кризис, который был близок к остановке всей финансовой системы. Когда пузырь лопнул, многие правительства были вынуждены участвовать в широких программах поддержки.
Правительства, охваченные новым мышлением, были глубоко вовлечены во все это. Правда, есть много примеров серьезных злоупотреблений в частном финансовом секторе. Но если бы не систематическое дерегулирование банков правительствами с целью стимулирования экономического роста путем выпуска большего долга, ситуация была бы радикально иной. Причины кризиса были многочисленными и разнообразными:
· Чрезмерное кредитование банковской отраслью
· Отсутствие действий со стороны регулирующих органов и центральных банков, чтобы остановить (i) чрезмерное кредитование, (ii) распространение экзотических финансовых инструментов (синтетические активы и облигации, обеспеченные ипотечные обязательства / CMOs, вопросы структурированного долга и т.д.) И (iii) чистые спекулятивные транзакции
· Непрозрачные налоговые убежища и отсутствие обязательной правовой базы, которая принимается и реализуется международным сообществом в целом, а также основными юрисдикциями и финансовыми центрами;
· Секьюритизация и распределение инвестиционными банками и другими финансовыми субъектами активов, связанных с ипотекой, и инвестиционных средств, передающих кредитный риск от первоначального кредитора до конечных держателей облигаций
· Неспособность некоторых рейтинговых агентств и аудиторских фирм правильно оценивать и сообщать о неотъемлемых рисках, связанных со многими финансовыми продуктами.
Более глубокий анализ о главных причинах финансового кризиса представлен экономистом Анатом Адмати и Мартином Хеллвигом. Западные банки слишком много заимствовали слишком мало средств в своих балансах, чтобы действовать в качестве буфера, если в их бизнесе все пошло не так - от торговли на мультитрилионных долларовых рынках до часто недобросовестных кредитов для недвижимости. В течение десятилетий после Второй мировой войны банки оперировали от 20% до 30% своих обязательств в качестве капитала. К 2008 году это сократилось до 3%. Банки, очевидно, полагали, что они изобрели инструменты, которые устранили риск, позволяя им управлять своими банками с десятой частью буфера, который у них был до этого. Это оказалось очень нереалистичным. Но они рассчитывали на то, что государство покроет их риски.
Банкиры очень обогатились в этом процессе. Они считали себя «слишком большими, чтобы потерпеть неудачу» - и слишком большими, чтобы оказаться в тюрьме. Однако в 2009 году банкиры не только избежали уголовного преследования, но и получали сотни миллиардов долларов в виде правительственных выплат, но некоторые из них по-прежнему выплачивали себе рекордные бонусы. В то же время почти девять миллионов домохозяйств в Соединенных Штатах должны были покинуть свои дома, когда стоимость их домов резко упала, и они больше не могли обслуживать ипотечные кредиты с регулируемым курсом — так называемый кризис неплатежей.
Финансилизация относится к доминированию финансового сектора в мировой экономике и склонности к накопленной прибыли (и рычагу) к вливанию в недвижимость и другим спекулятивным инвестициям. Долг является неотъемлемым элементом этого процесса. Например, в Соединенных Штатах, как задолженность домохозяйств, так и задолженность частного сектора более чем удвоились по сравнению с ВВП в период с 1980 по 2007 год. То же самое касается большинства стран ОЭСР. В то же время, «стоимость финансовых активов выросла с четырех раз ВВП в 1980 году до десяти раз ВВП в 2007 году, а доля финансового сектора в корпоративной прибыли выросла с примерно 10% в начале 1980-х годов до почти 40% от 2006. Адэр Тернер, председатель Управления по финансовым услугам Великобритании считал, что в годы, последовавшие за кризисом 2007-2008 годов, неконтролируемое создание частных кредитов рассматривалось как ключевой системный недостаток, который привел к этому кризису с его разрушительными последствиями. Поэтому следует, что финансовый сектор представляет собой значительный и растущий фактор риска в экономике.
Степень финансилизации варьируется от страны к стране, но увеличение могущества финансов является общим для всех. Нынешний финансовый сектор развивался в контексте дерегулирования, которое набирало обороты с конца 1970-х годов и с 1999 года значительно расширилось за счет устранения разделения между коммерческим и инвестиционным банковским обслуживанием в Соединенных Штатах. Этот барьер был введен в действие в 1933 году администрацией Рузвельта в ответ на крах Уолл-стрит 1929 года, когда период безудержного создания кредита и финансовых спекуляций рухнул. Подобная спекуляция предшествовала кризису 2007-2008 годов: номинальная стоимость финансовых продуктов в сентябре 2008 года достигла 640 триллионов долларов США, в 14 раз больше ВВП всех стран на Земле.
И другое, сравните спекуляции с обычными денежными переводами, оплачивающими товары и услуги: В 2010 году объем операций с иностранной валютой достиг 4 триллионов долларов в день, что даже не включает деривативы. Для сравнения: один день экспорта или импорта всех товаров и услуг в мире составляет около 2% от этих 4 триллионов долларов. Сделки, не оплачивающие товары и услуги, по определению, являются спекулятивными. Такие финансовые продукты и операции, продолжают авторы, регулярно приводят к денежно-кредитным кризисам, кризисам суверенного долга и системным сбоям, в среднем более десяти стран в условиях каждый год.
Одним из последствий этого развития является то, что значительная часть экономического роста была распределена среди богатых, как упоминалось в новых цифрах Oxfam в предыдущем подразделе.
Практика в финансовом секторе демонстрирует пренебрежение их воздействием как на людей, так и на планету. Которое включает в себя краткосрочное, отношение резервов банков к их кредитам, отношение банковских кредитов, поддерживающих реальную экономику, к спекуляциям в собственности и деривативах, неконтролируемое создание кредита — фактически создание денег — и неспособность учитывать для долгосрочных климатических и экологических рисков. По словам Отто Шармер из Массачусетского технологического института, «У нас есть система, которая накапливает избыток денег в областях, которые генерируют высокую финансовую и низкую экологическую и социальную отдачу, и в то же время недополучают деньги в областях, которые удовлетворяют потребности значительных социальных инвестиций».
Неспособность учитывать экологические риски означает, что давление на уже дефицитные природные ресурсы ускоряется: деревья вырублены, загрязнены водные ресурсы, осушены водно-болотные угодья и ускоренная эксплуатация нефти, газа и угля при условии наличия спроса. Это также означает, что огромные сбережения, в том числе пенсионные фонды, заложены в инвестиции в ископаемые активы. Такие активы часто рассматриваются как активы с высоким уровнем риска.
Глава 1.1.3. Пустой Мир Против Полного Мира
Римский клуб всегда осознавал философские корни человеческой истории. Среди ценных сценариев Кеннета Болдинга Смысл двадцатого века, является управление «Космическим кораблем «Земля». Его книга была названа «одной из пяти классических пророчеств, которые впервые сделали устойчивость общественным вопросом».
Но тогда многие мыслители увидели, что управление было трудным в условиях полного мира. Это стало главным посланием Римского клуба в его ранние годы, записанным в «Границы роста». Люди не могут стать успешными управляющими «Космическим кораблем «Земля» с идеалами развития, научными моделями и наборами ценностей, которые были сформированы во время пустого мира, когда население было маленьким, а щедрость природных ресурсов на этой земле казалась бесконечной, то есть в то время, когда разрасталось Европейское Просвещение и Америка выглядела как место, где поселенцы и предприниматели могли бесконечно найти новое пространство.
Сегодня, на самом деле с середины двадцатого века, человечество живет в полном мире. Пределы ощутимы, ощутимы почти во всем, что люди делают. И все же, спустя 45 лет после того, как «Границы роста» стали публичной проблемой, мир по-прежнему отслеживает «стандартный пробег» Модели Роста 1972 года, представляя бизнес как обычное развитие, происходящее из пустого мира. Недавние исследования действительно поддерживают прогностическую значимость Роста. Новый термин, иллюстрирующий феномен роста, — это понятие границ планеты.
Когда были опубликованы «Границы роста», многие люди, особенно в политической области, опасались, что идея заключается в том, что человечество должно отказаться от процветания и приемлемого образа жизни. Но это никогда не было идеей Римского клуба. Нашей главной заботой был растущий след человечества и то, что хозяйственная деятельность должна принимать кардинально разные формы.
Почему так сложно изменить старые тенденции? Хорошо, изменение тенденций зависит от изменения мышления. Это был опыт Европейского Просвещения. Этот смелый процесс занял примерно два столетия, семнадцатый и восемнадцатый века, и послужил великим освобождением от авторитарных правил и повествований, определенных Короной и Церковью. Просвещенное преобразование было успешным, потому что оно отстаивало человеческие рассуждения и рациональные изменения посредством применения научного метода...
История продолжается. Мировое население выросло с одного миллиарда в восемнадцатом веке до 7,6 миллиардов на сегодня. Параллельно растет и потребление энергии, воды, пространства и полезных ископаемых на душу населения. Это двойное развитие катапультировало нас в «полный мир». Глядя на экологические и экономические реалии, пришло время требовать какого-то нового Просвещения, которое подходит для всего мира. Рост больше не может быть автоматически связан с лучшей жизнью, но на самом деле может быть пагубным. Это простое, но фундаментальное различие между восемнадцатым и двадцать первым веками меняет нашу оценку и оценку технологий, стимулов и правил, регулирующих все ценности, привычки, правила и институты общества.
Поэтому, Экономическая теория должна быть обновлена, чтобы адаптироваться к условиям всего мира. Недостаточно учитывать экологические и социальные проблемы, переводя их в денежное выражение капитала. Недостаточно также просто ссылаться на различные формы загрязнения и деградации экосистем как на «внешние факторы», поскольку речь идет о некотором незначительном нарушении. Переход человечества в полноценный мир также должен изменить установки, приоритеты и системы стимулов всех цивилизаций на этой маленькой планете.
К счастью, некоторые (редкие) исторические свидетельства подтверждают, что на зрелых стадиях развития человеческое счастье может улучшаться и сохраняться, в то время как потребление энергии, воды или минералов остается стабильным или даже снижается. Экономический рост и технический прогресс могут сопровождаться, если не ускоряться, повышением утонченности и эффективности использования ресурсов, возможно, «от колыбели до колыбели». Например, от свечей восемнадцатого века до светодиодов, выход света на вход энергии вырос примерно в сто миллионов раз, 37 позволяя гораздо больше удобства освещения при гораздо меньшем потреблении энергии даже в полном мире.
Однако в настоящее время почти все тенденции потребления ресурсов, изменения климата, утраты биоразнообразия и деградации почв отражают неадекватность и неправильное направление государственной политики, бизнес-стратегий и лежащих в их основе социальных ценностей. На более базовом уровне эти преобладающие тенденции также отражают неадекватность системы образования. Совокупные последствия этих тенденций заставляют нас резко изменить направление прогресса и упорно трудиться над созданием нового Просвещения. Это новое Просвещение должно оживить дух исследования и смелого видения, а также своего рода гуманизм, который не является примитивным антропоцентрическим образом, но позволяет также проявлять сострадание к другим живым существам, уделяя при этом гораздо больше внимания долгосрочному будущему .
Тем не менее, это ComeOn! Эту ситуацию следует рассматривать как приглашение читателей и участникам к дискуссии «вперед» и присоединиться к увлекательному путешествию по разработке и тестированию новых подходов к созданию устойчивого и процветающего мира.
Глава 1.5. Климатический вызов
21-я конференция сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата, прошедшая в Париже в декабре 2015 года, была объявлена весьма успешной. Все 195 стран, присутствовавших в Париже, действительно согласились с необходимостью «ослабить общемировые выбросы загрязняющих вещества как можно скорее» и «предпринять их быстрое сокращение впоследствии». Призыв к сдерживанию повышения мировой средней температуры «существенно ниже 2°C и приложению усилия для ограничения её увеличения до 1.5°C сверх доиндустриального уровня» является, без сомнения, весьма амбициозным.
Несмотря на формальную похвалу, было и достаточно много критических замечаний. Ведущий учёный по климату Джим Хансен назвал соглашение мошенничеством. «Это всего лишь ничего не значащие слова. Нет действий, лишь обещания… Пока ископаемое топливо остаётся самым дешёвым топливом на планете, его и далее будут сжигать… Принятое решение бессмысленно без обязательства облагать налогом выбросы парниковых газов» – таковы его слова в «Гардиан». Хансен убеждён, что только значимый ценовой фактор – единственный способ достаточно быстро сократить выбросы.
Джордж Монбио резюмирует своё мнение тому же «Гардиан» иначе: «Принятое соглашение – чудо по сравнению с тем, что могло бы быть, и катастрофа по сравнению с тем, что должно было быть.» – И добавляет: «Действительный исход этого, вероятно, приведёт нас к климатической аварии такого уровня, который будет опасен для всех и смертелен для некоторых.»
Слова Монбио должны быть приняты всерьёз. Действительно, было достижением, что удалось договориться не только об удержании повышения температуры «существенно ниже 2°C», но также о намерении «удержать её повышение в пределах 1.5°C». Однако, едва ли что-то было сказано о мерах по достижению этих целей. Не было достигнуто договорённости о необходимости всеобщего углеродного налога, ни о постепенном прекращении субсидирования ископаемого топлива. Более того, предвидится, что скорость, с которой выбросы будут сокращаться в последующие годы вплоть до 2030-го (критической точки во избежание накопления избыточного количества CO2 в атмосфере), в лучшем случае является скромной. Между предпринимаемыми и необходимыми действиями и планами в действительности наблюдается серьёзное расхождение.
Если страны большей частью будут придерживаться своих Парижских обязательств – так называемых предполагаемых определяемых на национальном уровне вкладов, – то существует небольшой шанс удержать среднюю мировую температуру минимум от достижения порога в 3°C сверх доиндустриального уровня уже ко второй половине века. Подобное потепление может стать катастрофическим. Климатическая система является нелинейной по своей природе и может достигнуть неблагоприятных переломных моментов уже при потеплении в 1.5°C или 2°C. Вот почему так важно начать действовать в самом ближайшем будущем.
1.5.1. Нам нужен «аварийный план»
Давайте посмотрим правде в глаза. Чтобы иметь шанс выполнить Парижские соглашения, мир должен пройти через быстрое и основательное преобразование своих систем производства и потребления. Во избежание превышения цели в 2°C углеродная мощность мировой экономики должна снижаться по крайней мере до 6.2% ежегодно. Для выполнения цели в 1.5°C потребовалось бы снизить тот же показатель до 10% в год. Для сравнения, общемировая углеродная мощность снижалась в среднем на 0.9% между 2000 и 2013 годами!
Позитивный момент заключается в том, что многие более мелкие, но всё же ключевые участники – страны, города, компании, финансовые учреждения, общественные и гражданские организации, представители конфессий и общества – выступили в поддержку Парижского соглашения. Более 1000 городов по всему миру обязались достичь 100% использования возобновляемой энергии, и то же применимо более чем к 100 крупнейшим компаниям в мире.
Однако это колоссальный вызов, не только для открытой и рыночной экономики. Человечество и правда нуждается в «аварийном плане». Одна вещь кажется очевидной: рынок в одиночку не справится с проблемой. Предотвращение изменения климата потребует настолько широкомасштабных и быстрый действий, где какая-либо единичная технология, новая или возникающая, не может служить решением. Таким образом, вызов состоит в быстром, преобразующем развёртывании целого набора зарождающихся и устоявшихся технологий, как в сфере энергетики, так и вне её. Чтобы это произошло, правительства – не краткосрочно нацеленные рынки – должны находиться у руля.
Могут быть высказаны доводы, что общество обладает знаниями, финансовыми ресурсами и технологиями для своевременного перехода к низкоуглеродному обществу, чтобы предотвратить бедствие. Учитывая невероятно позитивную тенденцию внедрения солнечных и ветряных технологий, а в последнее время и технологий хранения энергии, более нет оправданий не предпринимать значимых действий.
Но лишь низкая технологическая стоимость не позволит достичь желаемого. Всевозможные невозвратимые издержки, связанные с тем, что электростанции, транспортные средства и производственное оборудование были спроектированы для работы на ископаемом топливе, являются действенной преградой для перемен. Должностные лица, без сомнения, будут делать всё возможное для противодействия или по крайней мере замедления необходимых преобразований. А до сих пор отсутствующий всеобщий налог на углероды и цена на нефть в районе $50 за баррель не сделают задачу проще.
Лишь некоторые готовы обсуждать эту тему. Но правда состоит в том, что в случае, если человечество не сумеет осуществить «аварийный план», требуемый для декарбонизации экономики, останется лишь две альтернативы, обе весьма сомнительные в плане своей действенности и влекущие неизвестные эффекты для экосистемы: геоинженерия и широкомасштабное внедрение «технологий отрицательных выбросов».
1.5.2. Как справиться с превышением предела
Диоксид углерода долго удерживается в атмосфере, а остаток углеродного бюджета весьма скуден. Вот почему вполне допустимо предположить, что выбросы CO2 превысят предел. Вопрос лишь: насколько?
Парижское соглашение послужило обещанием выйти к нейтральному уровню парниковых газов к 2050 году. Используемые в нём трактовки можно рассматривать как стимул к использованию «геоинженерии» — начиная с относительно безвредных, но дорогостоящих технологий улавливания и удержания углерода (включая биогенные), заканчивая дикими фантазиями об трансформации атмосферы, стратосферы или поверхности океана с намерением изменить характер глобального облучения и таким образом снизить среднюю температуру.
Внутри Римского клуба всерьёз обсуждаются мнения за применение технологий улавливания и удержания углерода, где аргумент состоит в том, что это единственный способ, у которого есть шанс остановить неуправляемое изменение климата. С другой стороны, чтобы добиться эффекта – и технические, и биогенные технологий улавливания и удержания углерода потребуют невероятных масштабов внедрения. Профессор Кевин Андерсон, приглашённый профессор Уппсальского университета и заместитель директора Тиндалльского центра, комментирует перспективы использования биогенных технологий:
Широкий масштаб допущений относительно биогенных технологий улавливания и удержания углерода, подкрепляющих Парижское соглашение, захватывает дух: десятилетия непрерывной высадки и сбора энергетических культур на территории, сопоставимой по площади с одной – тремя Индиями. В то же время авиационная индустрия намеревается заправлять свои самолёты биотопливом, судоходная промышленность всерьёз рассматривает биомассу как источник энергии для судов, а химический сектор также видит в биомассе потенциальное сырьё. И ещё нужно прокормить 9 миллиардов или около того людских ртов. Безусловно, это важное допущение требует к себе особого внимания в рамках соглашения.
Добавьте к этому вопросы в плане одобрения с логистической, юридической и общественной сторон. Объёмы CO2, которые необходимо запасти, чтобы компенсировать превышение углеродного предела, – неимоверно велики, среди всех возможных траекторий, предложенных Межправительственной группой экспертов по изменению климата. К сожалению, были предприняты ограниченные попытки к критическому анализу того, возможно ли в принципе удержать такие объёмы. Без сомнения, значительные усилия должны быть сделаны для дальнейшей разработки технологий улавливания и удержания, т.к. они потребуются в качестве отступательной стратегии по устранению углеродных выбросов. Невозможно игнорировать продолжающееся использование угля во многих частях мира в обозримом будущем, как и производство стали и цемента.
1.5.3. Почему не план Маршала?
Это весьма вероятно, что отрицательные выбросы найдут применение, и поэтому биогенные технологии стоит рассматривать как вариант. И при этом всё возможное должно быть сделано, дабы ограничить масштаб их применения, поскольку большая зависимость от «технологий отрицательных выбросов» весьма опасна. Это может дать людям ложное ощущение безопасности, что общество найдёт инженерный подход к решению климатической проблемы.
Взамен договорённости о применении своего рода плана Маршала – массово инвестировать в низкоуглеродные технологии (что возможно как с технологической, так и экономической точек зрения), Парижское соглашение предполагает, что сдерживающие меры в период вплоть до 2030 года могли бы лишь обеспечить ежегодное снижение в районе 2%. Если изменение климата является серьёзной угрозой – и Парижское соглашение подтверждает это, – осмотрительность вынудила бы нас принять более серьёзные действия в ближайшем будущем и не оставлять их на потом. Без подобных действий уверенность в действенности отрицательных выбросов была бы слишком сильна.
Основная надежда на после-Парижскую повестку заключается в том, что различные участники (правительства, города, компании, финансовые рынки и гражданские общественные организации) примут вызов всерьёз и сделают всё возможное, чтобы прямо сейчас своей поддержкой помочь всем вместе в усилении смягчающих мер. Решительные действия со стороны отдельных правительств, стран или городов имеют значение. Мир отчаянно нуждается в хороших примерах, включая ваш собственный район.
1.5.4. Упустило ли уже человечество шанс достичь климатических целей?
Почти 2 года прошло с Парижской конференции. Один лишь 2016 год принёс огромное количество случаев изменения климата, вызванного человеческой деятельностью, – некоторые из них хорошие, другие плохие и часть совершенно ужасные.
Позитивный момент заключается в том, что Парижское соглашение было ратифицировано намного быстрее, чем многие полагали...
Но есть и плохие новости, даже в свете отмеченного выше прогресса: глобальное потепление продолжается. 2016 год смёл предыдущий рекорд максимума температур, установленный в 2015-м, который в свою очередь превзошёл рекорд 2014-го. Джо Ромм из ClimateProgress отмечает: «Подобный трёхлетний период прежде ни разу не фиксировался на протяжение 136 лет наблюдений за температурой. Это лишь последнее из лавины свидетельств 2016 года, что глобальное потепление будет либо настолько же плохим, как предсказывали климатологи на протяжении десятилетий, либо намного хуже.»
Если факт регистрации таких температур не является для людей достаточным доказательством тенденции к потеплению, то несколько исследований, сделанных в 2016 году, предоставляют новые свидетельства масштабов потепления океанов. Океан содержит огромный излишек энергии, что означает: большая часть лишней энергии суши будет оставаться в ней в течение веков.
2016 год был безумным в плане погодных катаклизмов, вызванных изменением климата. Были и суровые засухи в одних частях света, и сильные наводнения в других. Наблюдался невероятный период сильной жары в Арктике, что привело к наименьшему за всё время наблюдений уровню льда в зимний период. Ураганы и тайфуны становились сильнее вследствие глобального потепления. Согласно эксперту Джеффу Мастерсу, сильнейшие из зарегистрированных штормов произошли в двух регионах в 2016-м, наряду с семью штормами 5-й категории, – огромное число для одного года. Тенденция продолжилась и в 2017 году, когда случились крупные тропические штормы в Азии и Северной и Южной Америках – «Харви» и «Ирма» серьёзно опустошили Техас и Флориду…
Изменение климата – тема, где международные обязательства необходимы. Чтобы достичь такой договорённости, для подписания Рамочной конвенции миру потребовалось 23 года после Саммита Земли в 1992-м. США в период правления Обамы сыграли важную роль в достижении этого соглашения…
Как уже было отмечено, скорость сокращения выбросов в ближайшие годы должна быть намного повышена по сравнению с изначальными оценками Парижского соглашения. Иначе не будет никакой возможности достичь целей, закреплённых в Соглашении. А без активного участия со стороны США этот вызов видится просто грандиозным.
В заключение, наш взгляд на Парижское соглашение и возможности удержать повышение мировой температуры «существенно ниже 2°C» стал значительно более пессимистичным сегодня, чем годом ранее…Лишь немногие государства начали действовать решительно в отношение вызовов, которые поставили перед ними амбициозные цели Парижского соглашения, и пересмотрели свои «предполагаемые определяемые на национальном уровне вклады». Мир всё ещё находится на пути к потеплению на 3°C минимум.
Чтобы иметь шанс соблюсти Парижское соглашение и предотвратить угрозу изменения климата, игроки вроде Европейского Союза, Китая и Индии должны с этого момента играть более активную роль в принятии климатических решений. ЕС и правда лидировал в этом вопросе на протяжении последних двух десятилетий, не в последнюю очередь во время президентства Джорджа Буша младшего. Теперь мир находится в схожей, если не в худшей, ситуации.
Для Европейского Союза, вновь претендующего на лидирующую роль, поставленные им к 2030 году цели (сокращение выбросов парниковых газов на 40% по отношению к 1990 году) выглядят недостаточными. Даже Китай и Индия должны пересмотреть свои цели и выработать взамен более амбициозные. Одновременно, рассматриваемые действия должны соизмеряться с мерами по установлению таможенных пошлин, чтобы компенсировать преимущество, которое будет предоставляться производимой в США продукции по сравнению с регионами, в которых компании подвержены углеродному налогу или торговле квотами на выбросы…
Глава 1.10 Повестка 2030: Дьявол кроется в реализации
За три месяца до принятия Парижского климатического соглашения ООН надзирала за принятием другого единодушного соглашения — Повесткой 2030, главным образом состоящей из 17 Целей в области устойчивого развития и 169 определяющих их задач.
Декларация, сопровождающая Цели, в изложении своего видения содержит следующее утверждение: “… мы представляем себе мир, в котором развитие и применение технологий являются климатически-чувствительными, считаются с биологическим разнообразием и устойчивы. Такой мир, в котором человечество живёт в гармонии с природой и в котором дикая природа и прочие живые существа защищены.”
В то время как Римский клуб всецело поддерживает данное “в высшей степени амбициозное и преобразующее видение”, существует потребность в проверке целостности Целей и модальностей, по которым эти Цели будут выполнены. И вот в чём истинный смысл приведённой цитаты. Смысл без сомнения относится к трём Целям, связанным с окружающей средой, и утверждает о следующем: о срочных действиях, которые необходимы в битве с изменением климата (Цель № 13); о важности сохранения и устойчивого использования океанов, морей и морских ресурсов для устойчивого развития (Цель № 14); о защите, восстановлении и продвижении устойчивого использования земных экосистем, об устойчивом управлении лесами, противодействии опустыниванию, приостановлении и направлении вспять деградации земель, приостановлении потери биоразнообразия (Цель № 15).
Однако нигде в Повестке 2030 не подтверждается, что успехи в достижении 11 социальных и экономических Целей (№ 1-11), в случае использования традиционных политик роста, сделают практически невозможным даже снижение темпов глобального потепления, прекращение переылова рыбы в океанах или остановки деградации земель, не говоря уже о прекращении потери биоразнообразия. Другими словами, если предполагать, что не будут определены и предприняты значительные изменения в способах достижения экономического роста, человечество столкнётся со значительными компромиссами между социально-экономическими Целями и Целями, связанными с окружающей средой.
Если опираться на судьбу схожих целей, упомянутых в Повестке дня на XXI век, дефицит в социально-экономическом направлении будет решаться путём ускорения роста и торговли, что приведёт к волнообразной эрозии окружающей среды, будь то климат, океаны или наземные системы. И несмотря на социально-экономический прогресс, который был достигнут этой тактикой в течение последних 25 лет, его нельзя считать достаточным — явно не таким, какой на самом деле необходим. Для достижения этого потребуется радикально новый синтез…
В своём последнем исследовании Джеффри Сакс и коллеги предлагают некоторые количественные оценки исполнения, а также вызовы в достижении Целей устойчивого развития, имеющихся в настоящий момент. Используя имеющиеся показатели, предоставленные Всемирным банком и другими организациями, страны были оценены по достижению каждой Цели и проранжированы в соответствии с общим коэффициентом исполнения всех 17 Целей…
Сакс и коллеги открыли скрытый парадокс: если бы 11 или 12 социально-экономических Целей были достигнуты всеми странами, стоило ожидать, что средний след достиг бы значения в 4-10 гектар на человека. Для населения в 7,6 миллиарда людей это бы значило, что нам необходимо от двух до пяти планет размером с Землю!
Если посмотреть на другую впечатляющую диаграмму, то экологический след позволяет оценить “день превышения предела”, т.е. день, после которого мир начинает потреблять ресурсы, которые невозможно восполнить в течение остатка этого года. Тогда как в 1970-м этот день приходился на окончание декабря, в 2017-м он уже переместился на 2 августа; и ожидается, что к 2030 году это будет происходить не позднее июня.
Сакс и коллеги отмечают, что даже страны-лидеры в достижении Целей находятся далеко от того, чтобы считаться экологически устойчивыми.
В итоге, из обсуждения Целей устойчивого развития ООН стоило бы сделать вывод, что мир скорее всего не может позволить себе преследовать эти 17 Целей раздельно. Потребуется согласованная политика для проработки Целей в социально-экономическом направлении и Целей в области окружающей среды как целого. Однако это побудит мир в корне перестроить технологические, экономические и политические подходы к своему развитию, которые применялись на протяжении десятилетий…
Глава 1.12. От пустого мира до полного мира
Среди экономистов и высокопоставленных чиновников в правительстве часто слышно утверждение «нет конфликта между экономикой и экологией. Мы можем и должны одновременно развивать экономику и защищать окружающую среду». Это правда? Это возможно? Хотя это и утешительная идея, но она не более чем наполовину верна.
С учетом рассматривавшихся до сих пор вопросов вполне естественно, что римский клуб завершает работу над главой 1 книги с обсуждением экономики, в первую очередь путем выделения огромной разницы между пустым и полным миром. Принципы, которыми руководствуются наши экономики в полном мире, должны быть другими, чем в пустом мире…
Экономика человека - открытая подсистема большей экосферы, которая является конечной, нерастущей и материально замкнутой, хотя и открытой для постоянной пропускной способности солнечной энергии. Когда экономика растет в физических измерениях, она включает в себя материю и энергию из остальной экосистемы…
То, что экономика является подсистемой экосферы, кажется, слишком очевидным, чтобы подчеркнуть. Тем не менее, противоположная точка зрения распространена в наших правительствах. Например, председатель Комитета по природному капиталу Великобритании говорит, что «как справедливо подчеркивается в Белой книге, окружающая среда является частью экономики и должна быть должным образом интегрирована в нее, чтобы возможности роста не были упущены».
Но насколько важен этот конфликт между тем, как физики понимают законы, по которым существует планета, и во что верят экономисты и правительства? Некоторые думают совсем не так. Некоторые считают, что мы все еще живем в Пустом мире, где экономика была мала по отношению к содержащей экосфере (относительно пустой от людей и наших вещей), где наши технологии добычи и сбора урожая были не очень мощными, а наши цифры были маленькими. Рыба размножалась быстрее, чем мы могли поймать ее, деревья росли быстрее, чем мы могли собрать их, минералы в земной коре были сконцентрированы и обильны, а природные ресурсы не были действительно скудны. В Пустом мире нежелательные побочные эффекты наших производственных систем, которые экономисты называют «негативными внешними эффектами», были рассеяны по обширным природным ландшафтам и часто поглощались с небольшим воздействием.
В полном мире, однако, нет огромного природного поглотителя отходов. Накопление углекислого газа в атмосфере сегодня является ярким примером. Во всем мире «внешние эффекты» не являются внешними, но воздействуют на людей и планету одинаково. По определению, они не включаются в себестоимость продукции как расходы, которыми они являются.
Как неоклассическая, так и кейнсианская экономические теории развивались на основе концепции пустого мира и до сих пор воплощают многие предположения той эпохи...
Все эти популяции, как живые, так и неживые, - это то, что физики называют «диссипативными структурами». То есть их поддержание и размножение требуют метаболического потока, пропускная способность, которая начинается с истощения ресурсов с низкой энтропией (высокой структурой) из экосистемы и заканчивается возвратом загрязняющих отходов с высокой энтропией (высоким беспорядком) прямо в экосферу. На обоих концах эта метаболическая пропускная способность накладывает затраты, необходимые для производства, обслуживания и воспроизводства запасов как людей, так и богатства. До недавнего времени концепция метаболической пропускной способности отсутствовала в стандартной экономической теории, и даже сейчас ее важность сильно преуменьшена…
Часть 2. Да ладно! Не придерживайтесь устаревших философий!
Фактически это стало модным, требовать нового Просвещения, но мотивы и содержание сильно различаются. Во многих случаях этим словом обозначают возрождение или модернизацию старых концепций Просвещения о рационализме, свободе, антирекламатическом, антирегуляторном, антигосударственном доминировании. Один из многих примеров — британский либертарианский альянс...
Новая эпоха Просвещения должна работать над равновесием:
Между людьми и природой: Это одно из ключевых сообщений данной книги. В «пустом мире» равновесие было создано. В «полном мире» это огромная проблема. Использование оставшихся природных ландшафтов, водоемов и минералов главным образом в качестве ресурсов для постоянно растущего населения и удовлетворения постоянно растущего потребления - это не равновесие, а разрушение.
Между краткосрочным и долгосрочным: Люди ценят быстрое удовлетворение потребностей, например, выпить воды, если испытываешь жажду, или ежеквартальные финансовые отчеты биржевых компаний. Но существует потребность в обратном, для обеспечения долгосрочных действий, таких как политика по стабилизации климата Земли. Помимо долгосрочной этики, требуются краткосрочные стимулы в качестве вознаграждения долгосрочных действий.
Между скоростью и стабильностью: Технологический и культурный прогресс выигрывает от конкуренции за временный приоритет. Это самый важный критерий как для науки, так и для коммерческого успеха. «Революционные» нововведения высоко ценятся. Но скорость сама по себе может оказаться ужасом для медлительных людей, для большинства пожилых людей, для младенцев и для деревни (подумайте о племенах хопи!). Хуже всего то, что нынешняя зависимость цивилизации от скорости разрушает структуры, привычки и культуры, которые возникли в соответствии с критерием устойчивости. В конце концов, устойчивость в основном означает стабильность.
Между частным и общим: Открытие человеческих ценностей индивидуализма, частной собственности и защиты от государственного вторжения было одним из самых ценных достижений европейской эпохи Просвещения. Но в наше время общественные блага гораздо более подвержены опасности, чем частные блага. Существуют опасности для общественных благ, инфраструктур, системы правосудия и порядка. При международной конкуренции за низкие налоги (привлечение инвесторов) общественными благами, как правило, пренебрегают и недофинансируют. Государство (общественность) должно устанавливать правила для рынка (частность), а не наоборот
[1] Ernst Ulrichvon Weizsäcker, AndersWijkman: Come On! Capitalism, Short-termism, Population and the Destruction of the Planet – A Report to the Club of Rome. Springer, 2018
