Когда я работала медсестрой в детской реанимации, у нас в отделении лежала девочка 13-ти лет. Она была в тяжелом состоянии, без сознания после кровоизлияния в мозг .
Первое время девочка сама не дышала и находилась на аппарате искусственной вентиляции лёгких.
Но затем её перевели на самостоятельное дыхание . При проведении ряда исследований, выяснилось, что её мозг жив, и, что она должна прийти в сознание и восстановиться. Ну, по крайне мире, таков был план.
Однако, у самой девочки видимо были свои собственные планы. Она категорически не желала приходить в себя и находилась в состоянии, под названием "сопор", то есть продуктивному контакту не доступна.
Мы с её мамой всячески пытались пробудить в ней сознание. Учили ее глотать, показывали фотографии и видео одноклассников, включали любимые песни. Но, к сожалению, ничего из этого не помогало.
У нас так и не получилось добиться от неё какой-то ответной реакции. А так как дети в реанимации находятся без родителей, мама вечером уходила домой. И я в палате оставалась одна.
В реанимации, детям вставать нельзя, да что говорить, некоторым пациентам даже сидеть не разрешают. Поэтому, практически у всех наших маленьких пациентов наблюдаются проблемы со стулом и мы очень тщательно следим за его регулярностью.
Вот и у этой девочки стула не было целые сутки, и, как положено, утром мы проводим им процедуру под всем известным названием «клизма».
6 утра. Девчушка уже проснулась. Да, в сопорозном состоянии у людей есть сон и бодрствование. Были проведены уже все манипуляции, взяты анализы, осталось дело за малым - клизма.
И это совпало с утренним обходом лечащего доктора. Врач подошла к ней и начала звать её по имени. Каждый день мы надеялись, что она нам что-нибудь ответит или хотя бы повернет голову. Я в этот момент проводила свою коварную процедуру, и как только наконечник достиг своего места назначения, девочка ясно и чётко сказала «ой».
— Да это же целое слово, – пришла в восторг доктор.
К сожалению, это был мой последний день работы в детской реанимации. Чтобы расширить свой кругозор, я перешла в другую реанимацию. Но судьба этой девочки не оставляла меня в покое.
Потому что, за время пока такие пациенты лежат в отделении (а иногда это целые месяцы), ты вместе с родителями ждёшь их успеха и, конечно, становится очень интересно чем же всё-таки все закончится.
Первое время я писала своим бывшим коллегам и и спрашивала, как у неё дела и какие успехи. Ну ответ был всегда одинаков «всё также».
Затем её перевели в неврологическое отделение и связь совсем оборвалась.
А недавно, моё любопытство всё-таки взяло верх. Я нашла эту девочку в социальной сети. Там у неё были фотографии с друзьями, где она ездила на велосипеде и ходила на экскурсию в лес . А значит, она всё-таки восстановилась и всё закончилось хорошо.
Как любят говорить врачи «Дети - самые благодарные пациенты!»
А потом я стала преподавать в колледже и рассказала эту историю студентам, оказалось, что одна из студенток знакома с ней лично: девочка полностью восстановилось и ведет обычный образ жизни.
Так что, чудеса бывают.
