Все звуки жизни будто бы на несколько минут остановились, а ветер, который и до этого был слаб, вовсе исчез. Я поймала себя на одном из самых приятных ощущений за последнее время: я оторвалась от своей реальности, от своей семьи, в которой, пора признаться, наконец, мало хорошего. Я больше не с ними. Между мной и этим миром встала стена.
Жаль, но в итоге я почувствовала, что спине становится холодно, и мне пришлось изменить положение. Я присела на одно из брёвен и стала его рассматривать. Оно было уже слегка трухлявым и успело обрасти толстым слоем разноцветного мха. Кое-где на нём виднелись скелетики засохших осенних поганок и уснувшие до весны ростки семян, попавших в трещины. "Природа всегда поглотит мёртвое" , - снова вспомнились мне чьи-то слова из какой-то книги. Я подвинулась к краешку бревна, стараясь поглубже втянуть воздух, пахнущий абсолютным умиротворением. Закрыла глаза и зачем-то стала ощупывать руками то, на чем сижу. Вот среди мха голый кусочек шершавой коры, а вот на бревно упал жёлудь. Я улыбалась, мне нравилась эта игра. А вот ещё что-то...
Что-то твердое, объемное и даже слегка гнущееся попало в мои пальцы. Я не открывала глаза. "Занятно... А если поскрести ногтем?" Ноготь упёрся во-что-то, похожее на маленькую прочную пластину. Я открыла глаза и моё дыхание сбилось. Я трогала чей-то палец, тонкий, грязно-белый, с прилипшей к нему маленькой коричневой травинкой. "Всё случилось, всё уже случилось, и смерть уже ушла..." - пришла мне на ум очередная цитата. Несмотря на то, что сознание пыталось меня успокоить, тело всё равно начало неметь, стремительно теряя чувствительность.
Стой, погоди. Мне ведь ничего не нужно делать. Это всё сделала не я. Это не моя вина и не моя проблема. Я просто... просто посмотрю, что там, за поваленным мёртвым деревом. Я догадывалась о том, что увижу. Но всё было не так явно. Да, там - женщина. Но женщина - под слоем земли. И на поверхности торчит лишь ее маленькая рука. Начиная от локтя, который так похож на экзотический стебель, вырвавшийся из февральской почвы. Кисть прижата к бревну и лишь последняя фаланга указательного пальца дотягивается до его верхней части. Стой, погоди. У неё должно быть лицо и на него нужно посмотреть. Я подняла лежащую рядом ветку и сковырнула землю в том месте, где предполагалась голова. Я откапаю ее лицо. Зачем? Не знаю. Просто так, нужно увидеть. Увидеть и понять, как это: сама смерть рядом с тобой.
Лицо женщины было худым и скуластым. Это была красивая блондинка со светлой кожей и огромными черными стрелками на закрытых глазах. Лет 40-43-х. На губах были остатки яркой помады. Но выражение лица... Оно не было спокойным. Лицо было искривлено в гримасе, которую мне так часто корчил брат. Презрение и брезгливость. Будто эта красотка напоследок унюхала дерьмо. Вот что меня поразило. Сначала унюхала всей силой своих лёгких, а потом умерла. "Но меня это не касается", - повторила я про себя. - Мне не до того! Мне не до тебя! Мне и так постоянно дурно, плохо. Бесконечно. Я иду домой. Я пойду домой, запрусь в сарае и просижу там до вечера, пока не явятся родители."
Эти родители, этот брат! Как же я их всех ненавижу! В эту минуту я поняла окончательно, что никто и никогда не спасет меня от зла и опасностей этого мира. Потому что я - маленькая и слабая. Слабее такого красивого, такого умного, такого "самого лучшего" старшего брата Германа. Слабее матери, которой наплевать на всё, кроме своей работы. Она сбегает туда от нас, и это не такой уж огромный секрет. Слабее отца, который как бы есть, но как бы и нет. Который называет меня "он", в конце концов! А слабаки никому не нужны. Тем более такие странные, как я.
Громадным усилием воли я загнала свой убогонький запретный гнев куда подальше, опустилась на землю и вытерла о нее лицо, знатно измазавшись. Сделав несколько выдохов, встала и спокойным медленным шагом направилась к дому. Точнее, к сараю, в котором мне предстояло провести остаток дня.
Когда я оказалась на нашем дворе, погода стала портиться. Небо резко затуманило серо-чёрными клубами и начал накрапывать дождь. Из окна дома на меня смотрел Герман, расплываясь в счастливой улыбке. Зная, что я не рискну войти в дом, даже если дойдёт до грозы с ливнем.
Я решила погулять вокруг сарая, чтобы показать, насколько мне плевать на братца. Пусть видит, что я не бегу от него в ужасе, и вообще боюсь его намного меньше, чем ему мерещится. Может, люблю шататься под дождём, а сарай - лишь моё развлечение.
Я начала обходить моё будущее пристанище, рассматривая пространство. Возле кривого деревца (кажется, мне говорили, что это была яблоня), обнаружилась яркая пластиковая игрушка. Маленькое пианино красного цвета на батарейках. Я нажала на клавишу. Грубый мужской голос что-то сказал на непонятном языке. На каждой клавише оказалась своя фраза, которую я не могла понять. Немного пугающе, но увлекательно. Я взяла пианино под мышку и закрылась в сарае на щеколду. Присела на кучу досок, лежащих на полу, ещё немного поиграла со своей находкой, а после уснула под невыносимо громкую дробь дождя по хлипкой крыше.