Солнечные лучи играли на светлых волосах маленькой Даринки, которая тихонько посапывала на коленях у Елизаветы. В гостиной витала напряженная атмосфера, наполненная тревогой и неизвестностью. Елизавета внимательно всматривалась в лица родных, ожидая услышать причину экстренного семейного собрания.
— Итак, — нарушила тишину мама, нервно теребя край скатерти, — у Клавдии есть новость, которой она хочет с нами поделиться.
Елизавета перевела взгляд на сестру, которая сидела, опустив глаза в пол. Клавдия глубоко вздохнула и, наконец, произнесла:
— Я жду ребенка. Третьего.
Повисла гнетущая пауза. Елизавета почувствовала, как земля уходит из-под ног. Третий ребенок? Как такое возможно? Едва сдерживая дрожь в голосе, она спросила:
— Клава, ты в своем уме? Мы едва справляемся с двумя твоими детьми, пока ты занята очередными поисками приключений на свою голову!
Клавдия вскинула голову и сверкнула глазами:
— А что такого? Дети - это счастье! Вы же любите Даринку и Ванечку, разве нет?
— Люблю, но... - Елизавета осеклась, пытаясь подобрать слова. - Клава, пойми, я хочу жить своей жизнью. У меня скоро выпускные экзамены, нужно готовиться к поступлению в университет. А вместо этого я вынуждена нянчиться с твоими детьми, потому что ты не можешь взять на себя ответственность!
Клавдия фыркнула и скрестила руки на груди.
— Ой, можно подумать, ты одна такая занятая. У всех свои дела, но семья - это святое. Научись расставлять приоритеты, сестричка.
Елизавета почувствовала, как внутри закипает гнев. Как Клавдия смеет говорить о приоритетах, когда сама постоянно сбрасывает своих детей на других?
— Приоритеты? - процедила она сквозь зубы. - А кто будет расставлять приоритеты, когда родится третий ребенок? Опять мы с мамой?
— Девочки, перестаньте! - взмолилась мама, видя, что назревает скандал. - Давайте спокойно все обсудим.
Но Елизавета уже не могла остановиться. Годы обид и разочарований рвались наружу.
— Нет, мам, хватит! Сколько можно потакать ее прихотям? Она взрослая женщина, пора бы уже повзрослеть и начать отвечать за свои поступки!
Даринка заворочалась на коленях у Елизаветы, напуганная повышенными голосами. Елизавета прижала девочку к себе, стараясь успокоить, но внутри у нее самой бушевала буря.
— Лизонька, - мягко начала мама, - я понимаю твои чувства. Но мы же семья. Мы должны поддерживать друг друга.
— До каких пор? - устало спросила Елизавета. - Пока Клавдия не родит еще пятерых детей, а мы будем выбиваться из сил, чтобы их прокормить и вырастить? А как же я, мама? Как же мои мечты, мои планы на будущее?
В комнате воцарилась тишина. Елизавета смотрела на родных, пытаясь найти в их глазах понимание и поддержку, но натыкалась лишь на растерянность и смятение.
— Значит так, - наконец сказала Клавдия, поднимаясь с дивана. - Я буду рожать этого ребенка, и точка. А вы можете хоть лопнуть от злости, мне плевать.
С этими словами она вышла из комнаты, хлопнув дверью. Елизавета зажмурилась, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
Даринка крепко обняла Елизавету за шею, словно чувствуя ее боль и отчаяние.
— Тетя Лиза, не плачь, — прошептала малышка, утыкаясь носом в шею Елизаветы. — Я тебя люблю.
От этих простых детских слов у Елизаветы защемило сердце. Она крепко прижала Даринку к себе, вдыхая знакомый аромат детской присыпки и шампуня. Как бы тяжело ни было, она не могла позволить себе сдаться. Не сейчас, когда племянники так нуждаются в ней.
Мама подошла к Елизавете и нежно погладила ее по голове.
— Лизонька, я знаю, как тебе нелегко. Но мы справимся, вот увидишь. Мы всегда справлялись.
Елизавета подняла на маму покрасневшие от слез глаза.
— Я устала, мам.
— Я понимаю, родная. Но ты сильная, ты справишься. И знай, что я всегда рядом, всегда поддержу тебя.
— Спасибо, мам, — тихо сказала она. — Я постараюсь. Ради Даринки и Ванечки.
Мама улыбнулась и чмокнула Елизавету в макушку.
— Вот и умница. А теперь давай-ка я заварю нам чаю с твоим любимым малиновым вареньем. Все-таки не каждый день узнаешь, что станешь тетей в третий раз.
Елизавета невольно хмыкнула сквозь слезы. Мамин оптимизм и умение находить крупицы позитива в любой ситуации всегда поражали ее.
— Давай, — согласилась она. — Только варенья побольше клади.
Мама рассмеялась и отправилась на кухню ставить чайник. А Елизавета осталась сидеть в кресле, баюкая задремавшую Даринку. Она смотрела на безмятежное личико девочки и думала о том, что, возможно, в этом и есть ее предназначение. Быть опорой для тех, кто в ней нуждается. Дарить любовь и заботу тем, кто оказался обделен материнским теплом.
Пусть это и означает пожертвовать своими мечтами и желаниями. Пусть придется нести этот крест в одиночку, без поддержки близких. Но разве можно бросить этих малышей на произвол судьбы? Разве можно позволить им почувствовать себя ненужными и брошенными?
***
Прошло несколько недель.
В комнату Елизаветы врывается мама.
— Лиза, собирайся, нужно ехать в больницу, - выпалила она. - Клаву увезли на скорой!
У Елизаветы похолодело внутри. Она вскочила со стула, лихорадочно соображая, что могло случиться.
— Что с ней? С ребенком все в порядке?
— Пока не знаю, - мама судорожно искала ключи от машины. - Врачи сказали, что у нее начались преждевременные схватки. Молись, чтобы все обошлось.
От этих слов у Елизаветы подкосились ноги. Она опустилась на край кровати, пытаясь унять дрожь в руках. Только не это. Только не сейчас, когда и так проблем по горло.
— Так, — мама глубоко вздохнула, беря себя в руки. — Лучше я поеду в больницу одна, а ты останешься с детьми. Справишься?
Елизавета кивнула, не доверяя своему голосу. Конечно, она справится. Она всегда справлялась, даже когда казалось, что сил больше нет.
— Держи меня в курсе, - попросила она, обнимая маму на прощание.
Когда за мамой закрылась дверь, Елизавета без сил опустилась на диван. В голове роились тысячи мыслей. Что будет с Клавдией? Что будет с ребенком? Как они справятся, если малыш родится раньше срока, да еще и с проблемами со здоровьем?
От размышлений ее отвлек робкий голосок Даринки:
— Тетя Лиза, а где мама? Когда она вернется?
Елизавета постаралась придать своему лицу беззаботное выражение. Незачем пугать ребенка раньше времени.
— Мама скоро вернется, солнышко. А пока мы с тобой поиграем во что-нибудь интересное, хочешь?
Даринка засияла и побежала за своими игрушками. А Елизавета осталась сидеть, глядя в одну точку и пытаясь справиться с нарастающей паникой.
Мама вернулась только поздно вечером, осунувшаяся и посеревшая от усталости. Елизавета кинулась к ней, боясь услышать самое страшное.
— Ну что? Как она?
Мама тяжело опустилась на стул и потерла виски.
— Врачи сказали, что ей чудом удалось сохранить ребенка. Еще немного - и случился бы выкидыш.
У Елизаветы отлегло от сердца. Значит, малыш жив. Уже хорошо.
— А что случилось-то? Почему она вдруг стала рожать?
Мама помолчала, собираясь с мыслями.
— Клавдия сильно поругалась с отцом ребенка. Он заявил, что не уверен в своем отцовстве и не собирается ни в чем участвовать.
Елизавета стиснула зубы. Очередной безответственный идиот, который не умеет думать головой. И ведь Клавдия специально таких выбирает, будто нарочно испытывает судьбу.
— И что теперь? - тихо спросила она, боясь услышать ответ.
— Теперь ей придется лежать в больнице до самых родов, - вздохнула мама. - Врачи сказали, что малейшее напряжение может привести к трагедии.
Елизавета прикрыла глаза. Значит, все заботы о племянниках и хозяйстве теперь ложатся на их с мамой плечи. О подготовке к экзаменам можно забыть, как и о планах на лето.
Мама словно прочитала ее мысли.
— Лизонька, я понимаю, как тебе тяжело. Но мы не можем бросить Клаву в такой ситуации. Она ведь тоже не виновата, что так вышло.
"Еще как виновата", - хотела сказать Елизавета, но промолчала. Сейчас не время для споров и упреков.
— Я знаю, мам, - вздохнула она. - Просто... Обидно, понимаешь? Я столько всего хотела успеть этим летом, а теперь...
— Я понимаю, родная. Но ты ведь сильная, ты справишься. А я всегда буду рядом, помогу чем смогу.
Елизавета благодарно обняла маму. Что бы она делала без ее поддержки и понимания?
Следующие несколько месяцев слились для Елизаветы в бесконечную череду хлопот и забот. Она металась между школой, репетиторами и домом, стараясь успеть все и везде.
Даринка и Ванечка требовали постоянного внимания, а Клавдия, хоть и лежала в больнице, умудрялась закатывать истерики по телефону, требуя то одно, то другое.
В один из дней, когда Елизавета в очередной раз примчалась домой после занятий, ее встретила перепуганная мама.
— Лиза, Клава рожает! - выпалила она, хватая ключи от машины. - Я поеду в роддом, а ты останься с детьми.
У Елизаветы сердце ушло в пятки. Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Неужели настал тот самый момент, которого она так боялась?
Следующие несколько часов показались Елизавете вечностью. Она меряла шагами гостиную, то и дело поглядывая на телефон в ожидании новостей. Даринка и Ванечка, напуганные ее состоянием, притихли и жались друг к другу на диване.
Наконец, телефон зазвонил. Елизавета схватила трубку, боясь услышать самое страшное.
— Ну что там? - закричала она, едва сдерживая дрожь в голосе.
— Мальчик, - устало ответила мама. - Но он... Пока он очень слабенький, Лиза. Врачи говорят, что у него проблемы с легкими. Сейчас его подключили к аппарату искусственного дыхания.
У Елизаветы потемнело в глазах. Она опустилась на стул, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— А Клава? - еле слышно спросила она.
— С ней все в порядке, насколько это возможно в такой ситуации. Сейчас отдыхает. Лиза, я останусь в больнице, пока не станет ясно, что с малышом. Ты справишься дома?
Елизавета сглотнула комок в горле. А есть варианты?
— Да, мам, - ответила она, стараясь, чтобы голос звучал твердо. - Ты там держись. И звони, если что.
Повесив трубку, Елизавета без сил опустилась на диван. Даринка тут же прижалась к ней, обнимая за шею.
— Тетя Лиза, а что с мамой? И с братиком? Они скоро вернутся домой?
Елизавета обняла девочку, пытаясь сдержать слезы. Как объяснить трехлетнему ребенку всю сложность ситуации?
— Мама и братик пока в больнице, солнышко, - мягко сказала она. - Им нужно немножко подлечиться. Но скоро они обязательно вернутся домой, вот увидишь.
Даринка кивнула, утыкаясь носом в шею Елизаветы. А та сидела, глядя в одну точку и чувствуя, как рушатся все ее надежды и мечты.
Похоже ей придется забыть о своих планах. О поступлении в университет, о беззаботном студенчестве, о личной жизни. Все это отходит на второй план перед лицом навалившихся проблем.
Сможет ли она справиться? Хватит ли у нее сил и терпения, чтобы вытянуть эту непосильную ношу?
Елизавета зажмурилась, пытаясь отогнать дурные мысли. Нет, она не имеет права сдаваться. Не сейчас, когда от нее зависит так много.
— Прости, мама, - прошептала она, глотая слезы. - Прости, что злилась на тебя. Теперь я понимаю, как тебе было тяжело все эти годы. Но я справлюсь, обещаю. Ради тебя, ради Клавы, ради детей. Я буду сильной.
***
Солнечным июльским днем в дверь квартиры Елизаветы позвонили. На пороге стоял высокий статный мужчина с оливковой кожей и пронзительными черными глазами. Рядом с ним, сияя от счастья, стояла Клавдия.
— Лиза, мама, знакомьтесь, это Тимур! - радостно защебетала она, втаскивая гостя в прихожую.
Елизавета с удивлением разглядывала незнакомца. Неужели Клавдия наконец-то нашла достойного спутника жизни?
— Очень приятно, - вежливо улыбнулась она, протягивая руку для приветствия. - Лиза.
— Тимур, - представился мужчина, отвечая на рукопожатие. - Я много слышал о вас от Клавдии.
Вслед за Елизаветой подошла мама, с любопытством рассматривая нового знакомого дочери.
— Проходите, проходите, - засуетилась она. - Я сейчас чай поставлю.
Когда все расселись в гостиной, Клавдия взяла Тимура за руку и торжественно объявила:
— Мы с Тимуром решили пожениться!
У Елизаветы брови поползли на лоб. Вот это новости! Она перевела взгляд на маму, пытаясь понять ее реакцию.
— Что ж, это замечательно, доченька, - дипломатично улыбнулась та. - Расскажите нам о своих планах.
Тимур взял слово:
— Я бизнесмен, у меня компания в Турции. Мы с Клавой познакомились пару месяцев назад во время моей командировки. И за это время я понял, что она - женщина моей мечты.
Клавдия смущенно зарделась, но продолжила:
— Тимур предложил мне переехать к нему в Стамбул. Говорит, что там мы сможем начать новую жизнь, без проблем и забот.
Елизавета с трудом сдержала ехидную ухмылку. Они с мамой тоже не отказались бы от жизни без проблем и забот, особенно связанных с выходками Клавдии.
— А как же дети? — осторожно спросила мама. — Ты ведь планируешь взять их с собой?
Клавдия замялась, опустив глаза.
— Ну... Мы с Тимуром подумали, что для детей будет лучше остаться здесь, с вами. Все-таки смена обстановки, новая страна, чужой язык...
Елизавета стиснула зубы. Вот значит как. Сестрица в очередной раз сбрасывает своих отпрысков на их с мамой плечи, а сама отправляется устраивать личную жизнь.
— Клава, ты что, серьезно? - не выдержала она. - Ты же мать, в конце концов! Как ты можешь бросить своих детей?
— Я не бросаю! - вскинулась Клавдия. - Я же не навсегда уезжаю. Просто хочу немного пожить для себя, неужели я не имею на это права?
— А мы, значит, не имеем права на нормальную жизнь? — сорвалась Елизавета. — Мы должны всю жизнь нянчиться с твоими детьми, пока ты развлекаешься в Турции?
— Девочки, девочки, - примирительно подняла руки мама. — Давайте не будем ссориться. Клава, детка, мы с Лизой присмотрим за малышами, не волнуйся. Ты лучше о себе подумай, как ты будешь жить в чужой стране, без знания языка и обычаев.
— Об этом не беспокойтесь, — встрял Тимур. — Я позабочусь о Клаве, она ни в чем не будет нуждаться. У нас большой дом, прислуга. Клава быстро освоится, я уверен.
Елизавета поджала губы. Что-то подсказывало ей, что не все будет так радужно, как обещает этот Тимур.
Но с другой стороны... Может, и правда, пусть Клавдия попробует начать новую жизнь? Вдруг у нее получится? И тогда они с мамой наконец-то вздохнут свободно, без груза вечных проблем сестры.
— Поступай, как знаешь, — наконец вздохнула она. — Только потом не жалуйся, если что-то пойдет не так.
Клавдия засияла и бросилась обнимать сестру.
— Спасибо, Лизонька! Я знала, что ты меня поймешь!
"Кто бы меня понял", - мрачно подумала Елизавета, обнимая сестру в ответ.
Через пару недель Клавдия и Тимур поженились. Свадьбу сыграли скромную, только для своих. А еще через неделю молодожены отбыли в Стамбул, оставив Даринку, Ванечку и грудного Митеньку на попечение Елизаветы и мамы.
Теперь, когда не надо было мотаться по больницам и выслушивать бесконечные жалобы и претензии Клавдии, жизнь стала намного проще и приятнее.
Елизавета с удивлением обнаружила, что получает удовольствие от возни с племянниками. Даринка оказалась очень смышленой девочкой, схватывающей все на лету. Ванечка хоть и был еще мал, но уже проявлял интерес к окружающему миру и любил, когда Елизавета читала ему сказки.
Ну а Митенька... Поначалу Елизавета боялась не справиться с грудничком, но мама и тут пришла на помощь, научила всем премудростям ухода за младенцем. И теперь, глядя в сияющие глазенки малыша, Елизавета чувствовала, как тает ее сердце.
Может, в этом и есть ее предназначение? Стать настоящей мамой для племянников, дать им ту любовь и заботу, которой они были лишены из-за легкомыслия Клавдии?
Шло время. Елизавета устроилась на работу в магазин, продолжая по вечерам готовиться к поступлению в университет. Теперь, когда не надо было разрываться между учебой и заботами о детях, дела пошли в гору.
От Клавдии поначалу регулярно приходили весточки - письма, открытки, фотографии из путешествий. Она писала, как ей хорошо и радостно в новой семье, как любит ее муж и уважают его родственники.
Но через несколько месяцев письма стали приходить все реже, а потом и вовсе прекратились.
А однажды ранним утром Елизавету разбудил телефонный звонок. Услышав в трубке рыдания сестры, она похолодела.
— Клава? Что случилось?
— Заберите меня отсюда! - всхлипывала Клавдия. - Я больше не могу! Они все против меня!
— Так, спокойно, - Елизавета включила громкую связь, чтобы мама тоже слышала. - Расскажи по порядку.
Оказалось, что тихая семейная жизнь с Тимуром оказалась не такой уж радужной. Его родня постоянно лезла с советами и упреками, требовала от Клавдии безукоризненного соблюдения всех обычаев, не давала и шагу ступить без разрешения мужа.
А когда свекровь в очередной раз раскритиковала Клавдию за "недостойное" поведение, та сорвалась.
— Я сказала Тимуру, что ухожу от него! - рыдала Клавдия в трубку. - А он... Он сказал: "Скатертью дорога"! Представляете?
Елизавета переглянулась с мамой. Вот уж действительно, за что боролись...
— Клава, послушай меня внимательно, — твердо сказала она. — Ты уже взрослая женщина. Пора научиться отвечать за свои поступки. Ты сама выбрала такую жизнь, сама согласилась уехать с Тимуром. Так будь добра, разбирайся со своими проблемами сама.
— Но как же... — растерялась Клавдия. — Вы же моя семья! Вы должны меня поддержать!
— Мы поддерживали тебя все эти годы, — вздохнула мама. — Растили твоих детей, пока ты искала себе приключений. Но всему есть предел, Клава. Тебе пора повзрослеть и понять, что за все в жизни надо платить.
В трубке повисла тишина. Потом послышались гудки - Клавдия повесила трубку.
— Как думаешь, она образумится? - тихо спросила Елизавета у мамы.
Та лишь пожала плечами:
— Будем надеяться. Ей давно пора было получить урок.
С тех пор о Клавдии не было ни слуху ни духу. Поначалу Елизавета переживала, как там сестра, справляется ли. Но потом решила - что толку гадать? У нее и своих забот хватает.
Заботы эти, впрочем, приносили теперь только радость. Даринка пошла в первый класс, и Елизавета помогала ей с уроками, водила на танцы и рисование. Ванечка готовился к детскому саду, а Митенька делал первые шаги, осваивал первые слова.
Мама, глядя на их дружную семью, только диву давалась:
— Лизонька, я тобой горжусь. Ты стала такой мудрой, такой ответственной. Настоящая хозяйка в доме.
Елизавета краснела от похвалы, но в душе понимала, что мама права. Все эти годы, что она нянчилась с племянниками, не прошли даром. Они закалили ее характер, научили терпению и стойкости.
И пусть у нее пока нет своей семьи, пусть она не строит головокружительную карьеру - зато у нее есть дело всей ее жизни. Дети, которые стали для нее родными и любимыми. И ради них она готова горы свернуть.
Как-то раз, укладывая Митеньку спать, Елизавета вдруг поняла, что больше не держит зла на сестру. Да, Клавдия поступала эгоистично и безответственно, сваливая своих детей на чужие плечи. Но если бы не ее ветреность - разве познала бы Елизавета это ни с чем не сравнимое счастье? Счастье быть мамой, пусть и не родной?
— Спасибо тебе, Клава, — прошептала она, целуя Митеньку в теплую макушку. — Сама того не желая, ты сделала меня самым счастливым человеком на свете.
И пусть между ними сотни километров и вечное непонимание - Елизавета верила, что когда-нибудь и сестра это поймет. Ведь материнская любовь - она такая. Все прощает, всему находит оправдание.
А пока... Пока у нее есть ее семья. Мама, Даринка, Ванечка, Митенька. И это - самое главное.
С этими мыслями Елизавета поправила одеяльце на сопящем малыше и тихонько вышла из комнаты. Впереди ее ждал новый день. День, наполненный детским смехом, маминой улыбкой и ощущением большого человеческого счастья.