Как всё в жизни сложно и переплетено.
Живёшь себе не о чём не задумываешься и считаешь, что всё так и должно быть, но стоит потянуть за одну ниточку жизненного клубка и оттуда вдруг высыпается куча вопросов, которые ни каким образом раньше тебя не касались.
Если начнёшь всё раскладывать по жизненным полочкам, то вскоре накрутишь новый клубок переплетений и всё равно до конца не разберёшься.
Вот так и я прожил много лет, не задумываясь о родстве, а потом на тебе, тех которых всегда считал тётками и дядьками своими, оказались братьями и сёстрами, только намного старше меня.
А тех которых считал братьями и сёстрами, они приблизительно моего возраста, мне оказались племянниками.
Чудеса, да и только.
Всё это я веду к тому, что однажды свою корову свели в местный пункт искусственного осеменения, что на хуторской совхозной ферме.
Хорошо когда есть связи, а тем более родственные, то в итоге, отцова племянница и моя сестра, а не тётя Алла, из сохранённых запасов семя от быков племенного стада для разведения совхозного стада, осеменила и нашу корову, которая в итоге привела тёлочку чёрно – пёстрой породы, которая росла при хуторском стаде.
А потом через полтора года, вот также была отведена на осеменение.
Итогом всей этой компании, появление двух довольно крепких бычков, плюс огромное вымя с молоком.
Чтобы утром или вечером выдоить всё молоко бралось два ведра, одной доёнки было мало.
В обед же выдаивали ведро молока по самый край.
Корову соответственно кормили хорошо и в достатке, а она в свою благодарность одаривала нас обилием молока.
С посудой всегда проблемы, естественно не хватало и тогда родители, собранные сливки от первого перепускания молока, прокручивали снова через сепаратор, полученные двойные сливки были настолько густыми, что можно было поставить вертикально ложку, и она не падала.
Полученная сметана из этих сливок, намазывалась на хлеб как обычное бутербродное масло.
Когда Вечёрку забирали из стада, то вымя у неё настолько распирало, что переваливаясь с боку на бок, из сосков струйками выливалось молоко.
Наш хуторской народ очень наблюдательный, быстро приметил потери молока, посматривал на корову и её вымя, обсуждал, иногда подмечая, говорил:
- Ой сколько ж молока, то! А на землю то, посмотри, сколько проливается!
Матушка ко всем похвальбушкам относилась с подозрением и не раз говорила отцу:
- Зглазят корову, ей богу зглазят!
Ей каждый раз казалось, что сидящие на лавочке старушки нагоняют порчу именно на нашу корову или кто - то из женщин пожилого возраста бросил косой взгляд не куда ни будь, а точно на вымя:
- Того и гляди не станет у нашей коровушки молока.
Отец же отгоняя всякие злые нападки в сторону коровы, вторил:
- Хватит тебе молоть чепуху! Договоришься до того, что действительно сглазят.
Чего боялись больше всего, то и случилось.
Ближе к осени, когда под горой разрослись огромными полянами чертополох с огромными листьями с колючками по краям, татарник с красными цветочными шапками их усыхающие листья имели довольно колкие колючки, которые легко впивались в тело и отламывались.
Коровы бродили по этим зарослям в поисках травы, вот и наша Вечёрка не уберегла от уколов вымя, которое от многочисленных колючек воспалилось, различные мази не помогали, корова начала болеть, молока стало меньше, но его скармливали ненасытным свиньям, тем всё на пользу.
Отец к тому времени присмотрел на ферме молодую корову, которая по его соображениям будет давать молока, пусть вполовину меньше, но регулярно.
Осталось договориться с начальством, в лице бригадира фермы, об обмене, был выпит приличный магарыч, и вот корова красной степной породы покинула совхозный баз и оказалась у нас во дворе, а Вечёрка заняла её место.
Матушка долго всплакивала, жаль было загубленную корову, которая так щедро давала молоко.
Новая корова оказалась с норовом, в стаде стала бороться за лидерство, поддевала рогами молодых тёлочек и бычков, которые попадались ей на пути.
Иногда бодалась с более мощными коровами, теснила слабых.
Видно осталось это качество характера у неё от того времени, когда приходилось выживать в совхозном стаде.
У коровы к тому же была звучная кличка, Римма.
Перезимовала Римма благополучно зиму на щедром рационе, пробудились у неё бойцовские качества, выросли довольно длинные, словно молодой месяц рога и острые с небольшим изгибом на концах.
Мощней стала в холке, уже больше по консистенции стала походить на буйволицу, молока стала давать совсем мало, решила матушка перестать её доить, как говорили «пустить в запуск», чтобы вскоре пробудить в ней чувство воспроизводства потомства .
По весне корову отправили в стадо, где она проявила все свои бойцовские качества, как говорил отец:
- Шпыряла рогами налево и на право, не различая, кто из скотины был рядом с ней.
Народ роптал, не хватало того чтобы наша корова проткнула своими рогами бочину чьей ни будь скотине.
Советовали обмотать или отпилить часть рогов, чтобы уменьшить вероятность повреждений.
Отпилить такую красоту, да в своём ли они уме, а характер разве измениться от этого, возможно станет ещё агрессивней.
Дома подрастал телёнок, это так тогда премировали к праздникам 23 февраля скотников и 8 марта доярок за хорошую работу.
Рос телёнок в своём базку, радовал привесом, постепенно подрастал, потом его выпускали во двор и в один из дней, когда телёнок находился у яслей коровы, спасаясь там от назойливых мух, корова, войдя во двор, устремилась к себе в коровник.
Увидела там телёнка, которого не успели загнать в базок, поддела его рогами и опрокинула в ясли.
Сразу то и не сообразили, что там произошло, корова спокойно вышла из сарая и отправилась под навес, есть приготовленный корм, треть ведра дерти со свежей травой.
Когда услышали жалобное мычание из сарая и заглянули туда, то телёнок барахтал в воздухе ногами, лежа на спине в яслях.
Мы попробовали сначала сами вытащить телёнка с матушкой, у нас ни чего не получалось, тогда решили сломать ясли, но силёнок тоже не хватило, довольно прочно отец сделал кормушку коровам.
Матушка побежала к соседу, Борис Николаич к счастью был дома, пришёл, окинул взглядом:
- Топор тут не поможет, тащи ломик.
Чего – чего, а ломиков у нас было несколько, я притащил один, несколько сильных движений, неприятный скрип заржавевших гвоздей и первая доска сорвана, Борис Николаич работал ломом, а мы оттаскивали доски.
Минут через двадцать высвободили телёнка, который испытал самый страшный стресс, в своей начинающейся жизни.
Особых повреждений у телёнка не наблюдали, он с удовольствием заскочил в свой базок, где ему было довольно спокойнее.
Своим агрессивным поведением Римма подписала себе поездку на ближайший мясокомбинат, а кто возьмёт такую корову, молока ноль, но с королевскими замашками на лидерство в стаде.