В публикуемом ниже отрывке из книги «Рахманов: Искусство Реставрации» (2023 г.) ПРОПИСНЫМ КУРСИВОМ выделены основные мысли Владимира Степановича, которые он выработал в своей творческой практике и передавал своим последователям, и которые я успел запомнить и записать. Часть 3-я из 3-х.
Памятник становится наследием после реставрации. ИСТИННАЯ РЕСТАВРАЦИЯ, которую проповедовал В. С. Рахманов, ЛЕЖИТ МЕЖДУ ДВУМЯ КРАЙНОСТЯМИ — «КОНСЕРВАЦИЕЙ» И «ПРИСПОСОБЛЕНИЕМ» — и сдвигается к одной или другой стороне, в том числе в зависимости от умения работать с подлинностью, от стремления накручивать на эту ось нить реставрации.
А как же быть со старыми, но уже непригодными или сомнительно работоспособными конструктивными частями здания? При работе над проектом реставрации, деталями конструкции памятника, его элементами, материалами архитектор ищет баланс между конструктивностью и подлинностью. Нужно сохранить как можно больше старого, своего и приспособить памятник для современности. Безусловно, стены должны стоять, а балки нести нагрузку. Аварийные и неработоспособные элементы требуют замены или исключения из работы. Ведь можно просто заменить подгнившую деревянную балку на металлический двутавр, а можно её запротезировать, оставить в структуре памятника или, если нужно, продублировать современной конструкцией. В реставрации Владимир Степанович учил различать такие приёмы, как УКРЕПЛЕНИЕ И УСИЛЕНИЕ отдельных элементов, узлов и конструкции в целом. Укрепление есть прежде всего «лечение» исторических элементов (например, для деревянного зодчества — протез, вычинка, накладка, коронка), уплотнение узлов, при этом конструкция не обременяется нововведениями в качестве усиливающих элементов. Усиление же предполагает конструктивные меры, связанные с привнесением в имеющуюся структуру памятника дополнительных элементов и приспособлений, способствующих восстановлению её несущей способности. Укрепление работает со старыми частями, усиление дополняет старое новым. Усиление может быть применено на памятнике совместно с укреплением.
В процессе реставрации требуется с помощью архитектурного чутья выискать возможности и добиться соблюдения «ПРАВ ПАМЯТНИКА». Часто это очень непросто. Например, попробуйте вместить в небольшой объект все современные громоздкие инженерные системы, которых там раньше не было и, соответственно, места для них нет. Для этого приходится использовать пространства чердаков, подвалов, а иногда даже создавать новые подземные этажи. «НУЖНО, ЧТОБЫ ПРИСПОСОБЛЕНИЕ НЕ ПРЕВРАЩАЛОСЬ В РАЗРУШЕНИЕ» — вот сложная и неизбежная задача, решаемая в проекте реставрации. Для приспособления характерно также привнесение в памятник тех функций, которых в нём не было. По большому счёту невозможно восстановление первоначальной функции сооружения, даже при условии неизменности предназначения. Ведь технически, социально, идеологически невозможно повторить в точности ту функцию, которая была в этом сооружении сто, двести, пятьсот лет назад. А если проект реставрации и приспособления касается изменения предназначения памятника? Как создать, например, музей в бывшем жилом доме? Или вместить современное оборудование больших размеров для театра в пространстве исторически небольшой сцены? Или просто разместить нужное количество санузлов в памятнике, в котором удобства были во дворе? Приспособление в реставрации — очень сложный процесс, который не должен превращаться в «ПРИНЕСЕНИЕ В ЖЕРТВУ ПАМЯТНИКА РАДИ ПРИСПОСОБЛЕНИЯ», а должен быть очень продуманным и аккуратным.
В. С. Рахманов любил повторять: «НЕ БОГИ ГОРШКИ ОБЖИГАЮТ», имея в виду необходимость упорного и систематического труда на ниве сохранения наследия. Каждодневная работа над своим совершенствованием в понимании и реализации реставрационного искусства была естественна для него. «ПАХАТЬ НАДО — И БУДЕТ РЕЗУЛЬТАТ», — говорил мастер. Он очень любил работать, когда ощущал полезность своего труда. Помнится, когда Владимир Степанович приходил на объект, то мог за короткое время решить сотни вопросов — от выбора марки материала до концептуального понимания смысла реставрации вообще и на данном памятнике в частности. Было очень приятно наблюдать, как он создавал и преображал мир вокруг себя. А для этого надо много работать. И работа его была и интеллектуальной (понять, что и как), и социальной (сплотить коллектив), и даже физической (показать, как надо). Как говорится, реставрация — постоянный процесс познания ради самого памятника.
После создания проекта реставрации и неизбежного приспособления, увязывания всех его частей между собой своё детище надо узаконить, то есть утвердить. Согласование проекта может иметь длительный и не всегда гладкий путь, начиная с экспертизы в государственных органах и заканчивая защитой на специальных научно-методических советах. Но если Владимир Степанович был уверен в правоте выбора реставрационного пути, то мог убедить в этом кого угодно. Было интересно наблюдать, как он умеет донести суть вопроса и доказать свою точку зрения. Хотя если применять геометрические термины, то это была совсем не точка, а сфера. Сфера знаний и опыта. В. С. Рахманов умел убедить и расположить к себе — коллеги помнят множество его выступлений на совещаниях разного уровня. «ВООБЩЕ Я БОЛТУН, ЛЮБЛЮ ПОГОВОРИТЬ», — как бы оправдывался Владимир Степанович за свои многочисленные выступления, рассказы и монологи. И это тоже часть работы архитектора-реставратора — донести, рассказать, а порой и доказать свою правоту.
Вернёмся к проекту реставрации. Уточнения и пополнение рабочей документации в процессе ведения работ на памятнике архитектуры — столь же естественный процесс, как познание самого объекта в период его раскрытия для архитектора-реставратора. Зачастую значительная часть документации конкретизируется и дополняется реставратором в период авторского надзора. По крайней мере, так было у В. С. Рахманова. Он всегда находил нечто интересное для себя и полезное для памятника, когда курировал реставрационный процесс. Владимир Степанович умел удивляться, и часто можно было наблюдать его довольную улыбку при обнаружении «открытий» на памятнике.
Проект реставрации складывается этапами, и для его появления на свет в полноценном виде, безусловно, должно пройти определённое время. Как любил шутить В. С. Рахманов, «ОДНА ЖЕНЩИНА МОЖЕТ РОДИТЬ РЕБЁНКА ЗА ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ, А ВОТ ДЕВЯТЬ ЖЕНЩИН РОДИТЬ РЕБЁНКА ЗА ОДИН МЕСЯЦ НЕ СМОГУТ». За этой известной шуткой скрывается угловатая, плоская и холодная сторона действительности. «Коммерческая реставрация» стала в последние десятилетия главным разрушителем архитектурного наследия. Что это такое, думаю, объяснять не требуется, а вот как с этим жить архитектору-реставратору, как приспосабливаться к условиям диктата цифр в сметах, сложный вопрос. Удобно, когда не надо думать и творить, а достаточно просто подсчитать и распределить. Но как потом «смотреть в глаза» памятникам и потомкам? В. С. Рахманов считал, что всё должно быть на своих местах: обилие экономистов и управленцев не должно обесценивать работу профессионалов своего дела.
Ныне в нормативных документах есть термин ОКН — объект культурного наследия. Просто предмет, некий недвижимый объект, номер в реестре. В. С. Рахманов любил слово «памятник» — от слова «память». Памятник всегда субъективен, он имеет автора-создателя, а в нашем случае ещё и автора-возрождателя. Результатом жизненного пути реставратора В. С. Рахманова стали возрождённые и сохранённые им памятники архитектуры — свидетели великих времён и современники наших достославных предков. Владимир Степанович был реставратором всю свою жизнь, от выпуска из вуза и до последних своих дней — 45 лет в профессии. Подобный путь был пройден и немалым количеством других славных архитекторов-реставраторов в нашем Отечестве. Современная школа реставрации пережила многое. Этот род занятий вроде бы не нов, казалось бы, понятен, и может сложиться впечатление, что в этой сфере деятельности в нашей стране более-менее порядок и ладность. Правда, к большому сожалению, выглядит иначе, чем красивая официальная картинка. Что происходит сейчас? И вновь яркая цитата мастера: «УНИЧТОЖЕНИЕ ПАМЯТНИКОВ АРХИТЕКТУРЫ ЗА ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЧЁТ». Нет, это не оговорка или затаённая обида. Это правда жизни, какой бы она ни была неприглядной и непринятой. К счастью, есть исключения из этой странной и даже страшной тенденции, но общая картина выглядит именно так.
В период расцвета реставрационной отрасли была значительная заинтересованность государства в развитии дела сохранения памяти. Это относилось к пониманию необходимости взращивания будущих поколений реставраторов, поддержанию традиций ремесленных мастерских, качеству образовательных программ. Последние три десятка лет практически подчистую стёрли достижения послевоенной реставрационной школы. Система централизованного государственного образования в сфере реставрации памятников архитектуры в нашей стране после десятилетий развала и коммерциализации всякого образовательного процесса претерпела большой упадок. Современная школа реставрации переживает крайне тяжёлые времена. И даже от светил архитектурно-реставрационных специальностей в ведущем профильном учебном заведении можно слышать об уничтожении школы реставрации.
Владимир Степанович чувствовал не столько необходимость, сколько свою обязанность в деле возрождения былой мощи реставрации. В. С. Рахманов не читал лекции в вузах и не занимался популяризаторством своей профессии — он работал, показывал, как это делать, и тем самым одновременно учил. В «Спецпроектреставрации» у Владимира Степановича была своя мастерская и ученики, которые становились соратниками. Конечно, он не мог не сетовать на крайне низкую подготовку студентов. И поэтому с помощью коллег-педагогов «высматривал» в студенческих группах активных ребят и приглашал к себе на летнюю практику — на Кижи и Валаам. Так автору этих строк вместе с ещё четырьмя товарищами (Владимиром Шабариным, Вадимом Исаковым, Станиславом Генсеровским, Олегом Берюховым) посчастливилось окунуться в мир практической реставрации под руководством Владимира Степановича и в дальнейшем продолжать трудиться в этой сфере. Для нас — тогдашних студентов третьего курса — в период летней школы реставрации он был действительно великим. Это было удивительное время, наполненное воодушевлёнными познаниями под предводительством замечательного Мастера. Так В. С. Рахманов спасал от упадка реставрационную школу, обеспечивая преемственность поколений. Он любил повторять нам на практике следующую мысль: «МЫ РОДИЛИСЬ НЕ В ЧИСТОМ ПОЛЕ, ЗА НАМИ ВЕЛИКИЕ ПРЕДШЕСТВЕННИКИ, И МЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ИХ ДОСТОЙНЫ». Своей жизнью он показал: благодаря упорному труду и сердечному отношению к делу обычный человек способен стать Человеком с большой буквы.
Однако мы отвлеклись от отношения к научной реставрации на государственном уровне. Зародившаяся в первые дни после Великой Победы в войне, которая принесла огромные потери и разрушения, научная реставрация сейчас, как говорится, канула в Лету. На общегосударственном уровне научный подход в реставрации, к сожалению, больше не приоритет. В реставрационной отрасли сейчас одним из самых острых вопросов является отсутствие современной сметно-нормативной базы. Невозможно достоверно определить стоимость и виды реставрационных работ по расценкам 40-летней (!) давности. При виде дилетантства в образовании, ужасного состояния сметного дела, уничтожения подлинности памятников за выделяемые государством средства можно было бы впасть в уныние, но «ЧТО ОТ ЭТОГО ТОЛКУ», говорил В. С. Рахманов. Какова будет следующая эпоха реставраторов? Что из культурного наследия дойдёт до следующих поколений? И кто вообще будет реставрировать памятники в будущем? Возможно ли изменить ситуацию? Грустные вопросы, но Владимир Степанович всё же был оптимистом — именно так он характеризовал себя — и верил, что это когда-то закончится и мы опомнимся. Если государственная машина далека от понимания реставрационного дела, то только человек способен изменить этот мир. И В. С. Рахманов его менял как мог, как чувствовал правильным, руководствуясь знанием плюс желанием познать. И опять стоит подчеркнуть важность душевного подхода к делу — без внутренней искры, огня, пламени в этом искусстве великого не добьёшься. Мастер пылал и освещал своей жизнью профессию реставратора. Благодаря таким людям, как Владимир Степанович, дело сохранения памяти в искусстве реставрации живёт.
Благодарю за внимание! Если Вам понравилась эта статья, нажимайте «пальчик вверх». Желающие приобрести книгу в подарок для себя или тем, кому она будет интересна и полезна – пишите.