Русско-Японская война по праву считается одной из самых неудачных войн, в которых когда бы то ни было участвовала Россия. Причин тому масса, но факт остается фактом: за всю войну Россия не одержала ни одной значимой победы ни на море, ни на суше. Тем не менее, даже в таких, крайне трагичных событиях всегда находилось место героизму и отваге, столь присущим русским воинам. Когда говоришь об этом, на ум сразу приходит подвиг команд крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец», принявших неравный бой с японской эскадрой в бухте Чемульпо. Однако несколько в тени этого безусловно легендарного события оказался другой бой – сражение Владивостокского отряда крейсеров с японской эскадрой в Корейском проливе 1 августа 1904 года (здесь и далее – даты по старому стилю) и то, как в нем себя проявил крейсер «Рюрик», чей подвиг по мнению многих был даже выше, чем подвиг «Варяга». Сегодня я вам об этом и расскажу.
Пара слов о герое рассказа
Перед тем, как начать разговор непосредственно о бое в Корейском проливе, давайте ненадолго остановимся на том, что же из себя представлял крейсер «Рюрик» и прочие корабли Владивостокского отряда.
К концу XIX в. главным геополитическим противником Российской Империи являлась Британская Империя. С точки зрения войны на суше для России все обстояло весьма неплохо: к тому моменту история уже не раз показывала, что без мощного сухопутного союзника, который составит главную ударную силу (каким, например, была Франция в Крымскую войну), Британия мало чего может сделать с серьезным противником на земле. На море же дело обстояло совершенно иначе и там Россия не шла ни в какое сравнение с «владычицей морей». По этой самой причине русское морское командование уделило пристальное внимание созданию и развитию крейсерского океанского флота. К крейсерам такого плана существовали следующие требования: способность действовать самостоятельно в условиях отсутствия собственных баз снабжения, наносить быстрые удары, не рассчитывая на внешнюю поддержку, добиваться эффекта паники и моральной угрозы неприятельской морской торговле. Исходя из этого, к крейсера должны были обладать рядом характеристик: повышенная мореходность, высокая скорость хода, автономность, комфортные условия обитания, сберегающие силы экипажа в длительном плавании, мощное вооружение.
Одним из ярчайших представителей этого поколения крейсеров и стал «Рюрик». Заложенный на Санкт-Петербургской верфи в 1890 г., спущенный на воду в 1892 г. и введенный в эксплуатацию в 1895 г., корабль был одним из последних судов, на которых применялось парусное вооружение (будущее покажет его полную бесполезность), а сама конструкция полностью соответствовала тогдашним взглядам русского адмиралтейства, готового пожертвовать бронированием, скоростью и вооружением, в угоду автономности и мореходности, объясняя это тем, что тихоокеанские морские базы России немногочисленны и могут быть легко заблокированы, а вероятность столкновения с тяжеловооруженными кораблями на просторах Тихого океана крайне невелика.
Крейсер «Рюрик» имел на вооружении четыре 203-мм, шестнадцать 152-мм, шесть 120-мм орудий, шесть торпедных аппаратов и таран. Расположение орудий было не очень удачным: «главный калибр» располагался по бокам в выступающих спонсосах, а остальные орудия размещались по бортам и не были ничем защищены. Таким образом, даже одно удачное попадание могло вывести из строя несколько орудий и уничтожить их расчеты. Центральная часть корпуса крейсера прикрывалась броневым поясом вдоль ватерлинии, вне этой цитадели корпус бронирования не имел (за исключением командной рубки). Мореходность корабля командой оценивалась, как отличная, а запаса угля хватало на покрытие гигантских расстояний без необходимости дозаправки, что компенсировалось не самой высокой максимальной скоростью – всего 18 узлов.
Планировалось, что «Рюрик» станет первым кораблем в целой серии океанских крейсеров. Так и вышло, однако проекты крейсеров «Россия» и «Громобой», будущих товарищей «Рюрика» по Владивостокскому отряду, хотя и были в целом похожи на своего «прародителя», однако каждый следующий корабль был чем-то вроде работы над ошибками. Крейсер «Россия» располагал более мощным вооружением и бронированием, орудия в казематах разделили бронированными переборками, защитив расчеты от разлета осколков, однако на нем имелся ряд дефектов в ходовой части. «Громобой», в свою очередь, подобных проблем не испытывал, а вдобавок ко всему на нем переработали броневую часть и расположили часть орудий на носу и на корме корабля. Таким образом, из всей этой серии, «Рюрик» оказался самым тихоходным, слабовооруженным и слабобронированным кораблем.
Помимо вышеупомянутой троицы, в состав Владивостокского отряда входил один из лучших бронепалубных крейсеров русского флота «Богатырь» (к сожалению его быстро посадят на мель и он очень долго будет стоять на ремонте во владивостокском доке), вспомогательный крейсер «Лена» (бывший пароход Добровольного флота «Херсон»), минный транспорт «Алеут», военные транспорты «Камчадал» и «Якут» и миноносцы №№ 201-211. Объединение сильнейших русских крейсеров и других кораблей в самостоятельный отряд объяснялось желанием дать крейсерам возможность делать набеги на Японию, расстраивать ее коммуникации и морскую торговлю и, тем самым, заставить разделить флот, направленный против эскадры в Порт-Артуре на две части, ослабив напор японцев на русскую крепость. И если для таких целей подобный набор кораблей подходил идеально, то к эскадренному бою Владивостокский отряд был совершенно не приспособлен.
Рейды крейсеров
Всего за Русско-Японскую войну Владивостокский отряд произведет 7 выходов в рейд, успех которых можно назвать скорее скромным. Поэтому, чтобы не тратить ваше драгоценное время, я расскажу о самых успешных выходах отряда крейсеров: третьем и четвертом.
10 - 14 апреля 1904 г.
Спустя месяц после назначения командующим отрядом контр-адмирал Иессен решил предпринять набег на корейский порт Гензан «с целью поднятия на эскадре боевого духа». В походе участвовали «Россия», «Богатырь», «Громобой», миноносцы №205 и 206, тихоходный «Рюрик» остался в порту. По невероятному стечению обстоятельств в это же время в Гензане стояла большая японская эскадра (5 броненосных и 4 бронепалубных крейсера, посыльное судно, 4 эсминца, 6 миноносцев, судно-база миноносцев «Никко-мару» и транспорт «Кинсю-мару»), обеспечивавшая высадку десанта в Ригене. Выполнив задачи, командующий японской эскадрой вице-адмирал Камимура отпустил миноносцы и транспорта, а сам отправился на север, намереваясь провести военную демонстрацию у Владивостока. В итоге, русская и японская эскадры, двигаясь навстречу друг другу, из-за тумана не смогли разглядеть друг друга с расстояния в несколько миль. Фортуна улыбнулась русским и по этой причине их появление в Гензане оказалось полной неожиданностью. В итоге, 12 апреля русские миноносцы потопили японский пароход «Гойо-мару» (водоизмещением 600 т), вечером того же дня подрывная команда «Громобоя» отправила ко дну пароход «Хогинура-мару», а ночью флагман отряда «Россия» затопила оказавший сопротивление транспорт «Кинсю-мару».
30 мая – 7 июня 1904 г.
В апреле-мае японцы начали наступление в Маньчжурии и на Ляодунском полуострове. Из Японии на материк потянулась вереница транспортов с новыми войсками и снабжением для армии. Русские поняли, что это – наилучший момент для очередного похода. Вице-адмиралом Скрыдловым была разработана комплексная операция, участвовать в которой должны были все суда отряда: три миноносца должны были атаковать японские рыбные промыслы у Хоккайдо, крейсер «Лена» и пять миноносцев отправлялись встречать следовавшие с Сахалина во Владивосток транспорта-угольщики, а основные силы (за исключением «Богатыря», севшего на мель и затем вставшего на ремонт во Владивостоке) были направлены в восточный Корейский пролив для прерывания сообщения Японии с Кореей. Русская разведка, всю войну бывшая не на высоте, и здесь передала командованию ложные сведения: было донесено, что все силы японского флота переброшены под Порт-Артур, в то время как в реальности Камимура со своей эскадрой стоял в маневренной базе у о. Цусима. Несмотря на это, удача снова была на стороне русских: почти сразу по выходу из Владивостока крейсера встретили несколько крупных японских транспортов. Первым был «Идзумо-мару», расстрелянный артогнем с «Громобоя», который вез в порт Дальний тяжелую артиллерию (восемнадцать 208-мм гаубиц), предназначавшихся для осады Порт-Артура. Затопив этот корабль, отряд крейсеров сильно облегчил жизнь защитникам крепости. Следующий транспорт «Хитаци-мару» вез десант в количестве 1095 чел. солдат и офицеров и 320 лошадей. Это судно попыталось протаранить «Громобой», но было повреждено артогнем и добито торпедой. Выживших взяли в плен. Третий транспорт «Садо-мару» был дважды торпедирован «Рюриком», но остался на плаву и позднее был отбуксирован на мель. Дозорный бронепалубный крейсер «Цусима», наблюдавший за избиением, подал радиосигнал основным японским силам, но Камимура так и не смог догнать русских опять-таки из-за тумана. 7 июня русские вернулись в бухту Владивостока, а вскоре явились и миноносцы, действия которых были не столь эффективны, тем не менее, они уничтожили 3 японских шхуны и захватили одну в качестве «приза».
Подводя некоторый итог крейсерской деятельности Владивостокского отряда, следует сказать, что он, как и весь русский флот в ту войну, не оправдал в полной мере возлагавшихся на него надежд. Русские адмиралы в течение десятилетий готовились к крейсерской войне против Великобритании, но все-таки не до конца разобрались в специфике такого рода войны и не были к ней как следует готовы: не проводилась качественная разведка, отчего крейсера порой ходили почти что вслепую, а самим кораблям часто ставили боевые или полу-боевые задачи, к чему те не были приспособлены, в результате чего они подставлялись под удар превосходящих сил и новый «подвиг «Варяга» был лишь вопросом времени.
Впрочем, даже несмотря на всю скромность успехов русского отряда, следует отметить, что ему удалось на время практически полностью парализовать морскую торговлю в регионе (страховые компании отказывались страховать суда, направлявшиеся в Японию или другие страны региона) и заставить японцев пересмотреть методы охраны своих транспортов. Также, русский опыт значительно повлиял на представления о крейсерской войне будущего. К примеру, осмыслив и творчески переработав опыт владивостокского отряда крейсеров, Германия в самом начале Первой Мировой войны силами всего одного бронепалубного крейсера «Эмден» умудрилась за два месяца в Индийском океане нанести больший урон морской торговле Антанты, чем русские крейсера за всю Русско-Японскую войну.
Бой в Корейском проливе
17 июня 1904 г. японская армия начала атаку передовых укреплений Порт-Артура, а с 25 июля могла обстреливать и город, и порт, со стоявшей там 1-й Тихоокеанской эскадрой. Русская же армия во главе с генералом Куропаткиным еще не закончила сосредоточения своих сил под Ляояном, поэтому для спасения от гибели главных сил эскадры было принято решение прорываться во Владивосток. 28 июля 1904 г. командующий эскадрой контр-адмирал Витгефт вывел эскадру в море. Предполагалось, что владивостокские крейсера должны встретить артурцев в Корейском проливе, но на их помощь никто не рассчитывал, понимая, что телеграмма опоздает. Так и вышло: о выходе эскадры во Владивостоке узнали только 29 июля, т.е. после гибели Витгефта и поражения в Желтом море. Поэтому, когда 30 июля крейсера отправились к Корейскому проливу, встречать там уже было некого. По заданию командования отряд должен был подождать некоторое время эскадру Витгефта и в случае, если там никого не будет или, если там объявится эскадра Камимуры, полным ходом вернуться во Владивосток. В этот раз фортуна уже не улыбалась русским крейсерам и 1 августа 1904 г. в южной части западного Корейского пролива русский отряд наткнулся превосходящие силы японцев, состоявшие из 4 броненосных крейсеров «Идзумо», «Адзума», «Токива» и «Ивате». Японцы превосходили русских не только числом, но еще и тем, что в отличие от кораблей Владивостокского отряда, не приспособленных к эскадренному бою и бывших скорее истребителями торговли, японские корабли строились специально для войны с Россией и представляли из себя небольшие легкие броненосцы, соответственно обладали лучшей броней и вооружением, пусть и в ущерб мореходности. Помимо этого, японцы заходили с севера – соответственно путь назад во Владивосток был русским отрезан. Наконец, на стороне японцев был и небольшой фактор внезапности: поначалу на русских кораблях надеялись, что встреченные корабли являются частью порт-артурской эскадры – головной корабль японцев был принят за броненосец «Пересвет».
Бой начался в 5 утра 1 августа 1904 г. Контр-адмирал Иессен планировал 17-узловым ходом (японская эскадра реально выдавала не больше 16-ти) оторваться от находившихся справа и сзади японцев, свернуть на север и проскользнуть вдоль корейского берега прямо под носом Камимуры. К сожалению, этот план не удался. Японцы открыли огонь в 5:23, сосредоточившись на поражении следовавшего в хвосте русской колонны «Рюрика», который к тому же еще и не имел кормовой брони. В самом начале боя на «Рюрике» был убит старший офицер и тяжело ранен командир капитан 1-го ранга Е. А. Трусов, возник сильный пожар, были разбиты рулевые приводы в боевой рубке и на заднем мостике. Управление крейсером пришлось перенести в рулевое отделение, но из-за подводных пробоин в кормовой части крейсер сел кормой — пришлось отказаться от управления рулем и крейсер стал управляться машинами. «Рюрик» уже не мог держаться в строю и начал отставать. Несмотря на это, одним из первых залпов именно «Рюрик» нанес чудовищный урон крейсеру «Ивате»: ему разворотило часть борта и вывело из строя сразу три 6-дюймовых и одно 3-дюймовое орудие. Это случилось потому, что русский снаряд, пробив броню каземата, угодил в приготовленные для стрельбы японские снаряды – они и сдетонировали. Взрыв повлек за собой страшные разрушения и гибель 40 японских моряков, еще 37 получили ранения. После боя «Ивате» даже потребовался заводской ремонт – настолько серьезны были его повреждения. «Россия» и «Громобой» также открыли ответный огонь по «Ивате» и «Адзуме», однако так и не смогли нанести им значимых повреждений. С 5:30 к японцам начали подходить свежие силы, которые Камимура вызвал по радио (заглушить сигнал русские почему-то не додумались, хотя технические возможности для этого имелись) – из отряда Уриу прибыли корабли «Нанива», «Такачихо» и «Чихайя». Иессен принялся активно маневрировать, пытаясь «Россией» и «Громобоем» прикрыть терпящий бедствие «Рюрик», который примерно в 6 утра получил еще несколько повреждений и перестал управляться даже машинами. Однако и на «России» с «Громобоем» положение было не сильно лучше – оба корабля получили множество попаданий, артиллеристам солнце слепило глаза, а японцы окончательно пристрелялись как к неподвижному «Рюрику», так и к выписывающим круги двум другим русским крейсерам.
Контр-адмирал Иессен принял решение сыграть на лучшей маневренности кораблей своего отряда и постараться отвлечь за собой главные силы противника, в надежде, что «Рюрик» сможет починить свою ходовую часть и отобьется от оставшихся с ним кораблей 2-го класса: «Нанивы» и «Такачихо». Задумка сработала: в 8:20 Иессен просигнализировал «Рюрику» приказ «Идти во Владивосток» и рванул на север, а за ним устремились основные силы Камимуры. «Нанива» и «Такачихо» намеревались принудить команду к сдаче крейсера, однако в этом они жестоко просчитались: русский гигант, хоть и был почти обездвижен и отвечать на огонь мог лишь одним 6-дюймовым орудием, сдаваться не собирался. Японцы держались за кормой «Рюрика» и вели убийственный продольный огонь. Тем не менее, умирающий крейсер под командованием вахтенного офицера лейтенанта К.П. Иванова (после войны он получит право носить двойную фамилию и из просто Иванова под номером 13, станет Ивановым-Тринадцатым, почти как Румянцев-Задунайский или Дибич-Забалканский), умудрился выдать 2 попадания по японцам – по одному на каждый корабль. Кроме того, «Рюрик» дважды пытался запустить по противнику торпеды, а когда «Нанива» и «Такачихо» подошли ближе, крейсер и вовсе пошел на таран одного из вражеских кораблей.
В 10 утра Камимура, все еще преследовавший «Россию» и «Громобоя», получил донесение, что на «Идзумо» заканчиваются снаряды, а противник, несмотря на не ослабевавший ни на секунду огонь, так и не сбавляет ход. Он решает не гнаться за «журавлем в небе» и возвращается добивать «синицу в руке» - гибнущий, но не сдающийся крейсер «Рюрик». Только увидев, что к месту боя возвращаются четыре броненосных крейсера вице-адмирала Камимуры, и понимая, что все возможности к сопротивлению абсолютно исчерпаны, лейтенант Иванов приказал затопить крейсер. Три уцелевших офицера собственноручно открыли фланцы холодильников в машинном отделении и корабль начал тонуть. Эвакуация оставшейся в живых команды была проведена четко – все, кого была возможность хоть как-то спасти, были спасены. Матросы даже не забыли открыть клетки и выпустить попугайчиков, живших на судне. На чудом уцелевшем фале по приказу Иванова подняли флажки, означавшие по морскому своду: «Погибаю, но не сдаюсь!». Когда корабль пошел ко дну, оказавшаяся в воде команда проводила «Рюрик» дружным криком «ура!». Японцы далеко не сразу начали подбирать выживших русских из воды. По одной из версий с крейсеров вице-адмирала Уриу заметили двух русских матросов, плывших в сторону японцев и толкавших перед собой мину. Вряд ли это реально имело место, но такие «галлюцинации» у победителей говорят лишь о том, что борьба до исчерпания всех возможностей к сопротивлению «Рюрика», произвела на них неизгладимое впечатление.
Итогом боя стало поражение русского крейсерского отряда. Крейсер «Рюрик» погиб, крейсера «Россия» и «Громобой» вернулись во Владивосток, однако им были нанесены столь тяжелые и множественные повреждения, что им пришлось встать на ремонт и на этом активные действия Владивостокского отряда крейсеров в Русско-Японскую войну были, в сущности, завершены. В общей сложности русские потеряли 329 чел. убитыми, 617 ранеными, 600 человек попало в плен. Японцы потеряли 44 человека убитыми и 71 ранеными – почти все эти потери японцам были нанесены командой крейсера «Рюрик».
Выживших русских моряков японцы все-таки спасли и оказали им теплый прием - в ту войну японцы почти всегда вели себя с противником крайне почтительно. Раненым была оказана необходимая помощь и обеспечен уход. Всех матросов сразу же накормили. А перед офицерами их японские коллеги даже извинялись за то, что обед, к сожалению, приготовлен не из свежих продуктов, а из консервов. Сам вице-адмирал Уриу Сотокити прислал офицерам из личных запасов свое любимое вино и сигары, а потом и вовсе посетил русских офицеров, заявив тем по-французски, что для него была честь сражаться с таким противником, как «Рюрик». Среди пленных оказался и судовой священник о. Алексий (Оконешников), которого вскоре освободили, как духовное лицо. Это позволило офицерам «Рюрика» написать подробные донесения с замечаниями по крейсерам, по артиллерии и тактике и тайно передать эти сведения со священником в Шанхай контр-адмиралу Н.К. Рейценштейну, который, в свою очередь, направил эти данные в Санкт-Петербург императору Николаю Второму.
Японцы были глубоко поражены героизмом крейсера «Рюрик». Бой с этим кораблем они описали очень поэтически:
Корабль лишился хода, но все равно казалось, что это демон, летящий на огненных крыльях
Не менее высокую оценку подвиг «Рюрика» получил и у российского командования. Наместник на Дальнем Востоке адмирал Е.И.Алексеев в своем донесении императору писал, что это был «подвиг много выше Варяжского!» Спорить с этим утверждением никто и не собирался.
Подписывайтесь на канал "Россия в контексте" и следите за нами в Телеграме - там еще больше интересных материалов.