В рамках акции «Ростеха» «Москва шефствует над Донецком» подвели итоги конкурса для детей художественных школ.
А вы знаете, что является местом силы в солдатском блиндаже? Что перекладывают из карманов военные, меняя форму? Что прячут раненые под подушку или вешают на стене на уровне глаз? Что порою спасает человека в критический момент жизни? Это … рисунки детей. В чем секрет их мощной жизненной энергии? Ответ на этот вопрос я искала и нашла в выставочном зале «Московского Союза художников». Здесь на минувшей неделе подвели итоги конкурса «Пусть всегда будет солнце». Дети художественных школ Донецка и Москвы привезли более 120 своих работ на выставку. Их сотворили учащиеся художественных школ от 9 до 15 лет. Данному мероприятию суждено было состояться только благодаря его организаторам. Это - Государственный научный центр РФ АО «НПО «Орион»» в лице директора Вадима Валерьевича Старцева, фонд Юрия Евгеньевича Королёва «Мы вместе» и ГБУДО г. Москвы «Детская художественная школа» №9.
А для меня одним из важных обстоятельств этого действа стали личное присутствие многих авторов «картин» и возможность их расспросить обо всём. Но вы же понимаете, как порой бывает трудно разговорить юного художника — творческую личность. Он привык выражать свои мысли красками и кистью. Пришлось применить все свои профессиональные навыки. Так, ко многим работам мне удалось взять маленькие интервью у их авторов. Была возможность сравнить миропредставление детей Донецка и Москвы. Конечно, дети волновались, многие стеснялись. А для меня были очень важны их слова. По большому счёту, дети ведь не умеют врать. Хотя могут и научиться этому от взрослых. Ценность их рассказов трудно переоценить. Потому что они сегодняшние будут создавать наше «завтра».
Посетители выставки не спеша перемещались по залам. И я сделала интересное наблюдение: приближаясь к стене с картинами, каждый из присутствующих неожиданно замирал. А кто-то шумный даже переставал говорить и жестикулировать. В тревожной тишине на людей смотрели со стены детские рисунки. Они удивляли своей искренностью и мольбой о мирном небе над головой.
Я рассматриваю изображение в светло-серых, размытых тонах: на переднем плане на столе - часы, керосиновая лампа, недописанное письмо, над столом висят фотографии. А чуть левее в глубине образы двух людей — мужчины и женщины, застывших в крепком объятии. Они прощаются … будто навсегда. Эту работу сделала Аделаида Ходорова, ей 13 лет.
- Страшнее всего, каждый раз прощаясь, понимать, что это может быть в последний раз. Поэтому люди у нас при выходе из дома всегда обнимают друг друга так крепко, будто хотят всякий раз запомнить эти объятия. Ведь не дай бог случится что-то горькое. И этот последний обмен теплом останется в памяти уже навсегда. Для нас, дончан, такая тема — очень актуальная. Я живу в центре Донецка. Хотя линия фронта проходит по окраинам города, центр тоже часто подвергается обстрелу. Родители уходят на работу, и я остаюсь совсем одна. Самый первый и страшный обстрел случился, когда прилетело в соседний двор, и разнесло крышу рядом стоящего дома. Это произошло в августе два года назад. В нашем доме тогда впервые посыпались стекла. Было страшно, но больше всего я испугалась в тот момент за маму: она могла попасть на улице под обстрел. Связи не было, дозвониться я не могла. Да, я боялась за маму, а она - переживала за меня. Было же ясно, что бахает в районе нашего дома, - говорит Аделаида. - Тогда стрельба длилась около получаса. Вообще в те дни обстрелы только начинались. Мы заметили, что они хотя и были длительными, но не такими массовыми. У людей было время, чтобы забежать в подъезд и мелкими перебежками спуститься на первый этаж. Но где-то с ноября 2022 года характер стрельбы изменился. Наверное, украинская сторона применяла уже другие снаряды - бесшумно летящие. И человек, например, даже не успевает встать из-за стола и добежать до тамбура. Все происходит за секунды. Сирены у нас не работают, так как линия фронта очень близко. Да и снаряды летят гораздо быстрее, чем сработает сирена. Один из последних самых сильных обстрелов случился 1 января этого года. Под бой курантов через квартал от нас загремели взрывы. Они покрыли большую территорию. А второй обстрел был уже в четыре утра. Я видела, как огненный шар поднялся прямо перед нашими окнами. Два снаряда прилетело в крышу детского сада во дворе. И у нас в доме во многих квартирах опять посыпались окна. Тогда же прилетело и в мою школу в соседнем дворе. Это страшно, когда узнаешь о погибшей знакомой девочке из соседнего двора, младшей тебя всего на год. Она не успела добежать до двери укрытия, и её разорвало взрывной волной. Было жутко, когда я узнала и о смерти моей сверстницы — девочке-балерине. Она погибла на бульваре Пушкина, куда прилетели снаряды. Моя мама ходит по этой дороге на работу. Жизнь обрывается случайно. Я хорошо помню тот день. С украинской стороны стреляли так интенсивно, что моя мама решила никуда не ходить и остаться со мной дома. Вообще она очень боится оставлять меня одну, поэтому иногда берёт с собой на работу. Сейчас у нас в центре города стало чуть тише. Но грохот артиллерии мы слышим ежедневно. Уже бушует весна, и радует теплая погода. Но мы никогда не теряем бдительности. Сегодня у нас также опасно и страшно, как и раньше.
Во время разговора неожиданно подходит мама кого-то из юных художников города Харцызска Донецкой области.
- На фронте у нас погибло очень много родственников, знакомых. Я собираю истории их подвигов, последних минут жизни, если удаётся узнать подробности. И чем их больше, тем тяжелее на сердце, - говорит женщина. - Мы с мужем пока не рассказываем об всём этом ребенку. В реальности это всегда очень трагично. Наши дети ведь и так слышат и видят то, о чем мы раньше даже боялись подумать. Я смотрю на эти рисунки и плачу. Работы говорят о том, что дети всё понимают и тоже пропускают боль через себя, как бы нам ни хотелось их оградить от всего страшного.
В разговор вступает один из организаторов выставки директор детской художественной школы № 9 города Москвы доцент НИУ МИЭТ Роман Фашаян.
- Я уже много раз ездил в Донецк с гуманитарной миссией. Проводил для детей мастер-классы по лепке и рисованию в художественных школах. Передавал военным детские рисунки. Однажды меня попросили заехать в донецкий госпиталь и поддержать раненых. Там я познакомился с кадровым офицером, лейтенантом-штурмовиком Алексеем с позывным «Леший». Он был миротворцем в Нагорном Карабахе, служил в Сирии, теперь участвует в СВО. Имеет 3 ордена мужества. Но в одном из боёв ему оторвало ногу, - говорит Роман. - Когда я приехал в госпиталь, застал его в очень подавленном состоянии. Много говорил с ним, подбадривал, рассказывал про Маресьева. А перед уходом подарил Алексею один из привезённых детских рисунков. Он как увидел его, сразу как-то подтянулся внутренне. Воспрял. Пообещал после выписки обязательно приехать в Москву и рассказать детям, что же это за профессия — служить Родине. Слово сдержал.
Когда Роман рассказывал эту историю вокруг нас незаметно собралась толпа детей и учителей.
- Я 28 лет работаю в художественной школе № 9, меня зовут Силина Ирина Анатольевна. Я многое повидала в этой жизни, но никогда не забуду тот классный час, когда к нам приехал Алексей. Рядом с ним была его жена. Если бы вы только видели лица детей! В классе стояла тишина, когда он говорил. Ученики ловили каждое слово военного. А он рассказывал очень живо. Я поначалу боялась слушать. Ведь не всякая психика выдержит такое повествование о войне. А потом я увлеклась и просто заслушалась. Это были правдивые военные зарисовки. Но красной нитью через всё выступление Алексея сквозил оптимизм и вера во что-то светлое и доброе. Человек, потерявший ногу, поразил всех своей волей к жизни. Для многих из наших ребят эта встреча стала триггером к размышлениям, - говорит педагог. - После выступления ребята задавали Алексею много вопросов. Он рассказал и про то, как его в трудный час спас детский рисунок. После мероприятия ко мне подошла одна из учениц и сказала: «Я думала, что война — это очень далеко. Мы живём здесь, в Москве, слишком спокойно. Иногда слышим военные сводки. Но после встречи я поняла, что военные действия — рядом. Возле нас страдают люди, не замечать этого нельзя!»
А потом я познакомилась с Катей Белоконь и Любой Буровой. Эти пятнадцатилетние учащиеся донецкой школы искусств тоже представили свои работы. Они отличались от многих рисунков тем, что от них исходил какой-то особый внутренний свет.
- Моя работа называется «Жди меня и я вернусь». Я использовала гуашь. Сюжет картины в том, что я изобразила счастливую встречу двух любящих людей на шахтёрской земле, - говорит Екатерина. - Муж вернулся домой живой. Жена от радости плачет. Она ни на минуту не сомневалась, что эта встреча обязательно случится. Она ждала, верила. Эти двое людей — настоящие патриоты своей Родины. Моему педагогу Наталье Шамильевне Шафеевой эта работа очень понравилась.
Люба учится вместе с Катей в 6-ом классе.
- А я сделала рисунок на тему «С чего начинается Родина». Изобразила дом, открытое окно. А за ним — зелёный луг, озеро, в котором отражается небо, - говорит Люба. - Я хотела выразить любовь к родным местам. Считаю, мне удалось изобразить светлую радость, в которой царят тишина и покой. На окошке дремлет рыжий кот. И нет места лучше, чем родной дом.
На рисунке самой юной участницы — 9-ти летней Михалёвой Софии красовались задорная русская матрёшка, балалайка и баранки.
Перед членами жюри стояла труднейшая задача — определить лучших. Буквально каждая детская работа была маленьким шедевром.
- Вы заметили, какие оттенки больше всего преобладают в работах ребят? Очень много серо-белого цвета. Невольно вспомнилась «Баллада о красках» Роберта Рождественского. Как мать ждала с войны двух своих сыновей — один был рыжий, а второй — с чёрной, как смоль, шевелюрой. Женщине повезло, они вернулись живыми, но оба - седые: «Ноги целы, руки целы — что ещё? Пьют зелёное вино, как повелось… У обоих изменился цвет волос. Стали волосы - смертельной белизны! Видно много белой краски у войны», - произносит один из организаторов выставки Юрий Королёв. - Не по-детски сегодня рисуют юные художники. Так получилось, что жюри единогласно проголосовало за то, чтобы отдать Гран-при рисунку 14-ти летней Муравьёвой Алисы. Он выполнен именно в таких тонах, какие описаны в Балладе.
По-честному, я не могла оторвать от рисунка Алисы глаз. Девочка пальцем на стекле разбитого окна рисует фигурки людей и солнце над ними. А где-то далеко за её спиной горят разрушенные стены церкви.
- Алиса учится в 3-м классе нашей школы. Это - творческий, талантливый человек. По характеру — медлительная. Она вдумчивая, очень серьёзная. Как многие творческие люди, Алиса замкнута. И вдруг она приносит эту работу. Такую проникновенную по сути. От нее такого я просто не ожидала. Увидела рисунок, и у меня мурашки по коже пошли. Это было невероятным, - говорит Ирина Силина. - Я спрашиваю, как ты смогла это почувствовать, изобразить?! А она смотрит на меня и улыбается. Вообще Алиса хорошо рисует фигуры. Но она впервые нарисовала работу на тему войны. Я замечала у детей случается однажды творческий прорыв. Что-то копилось, назревало внутри и прорвалось. У Алисы прорывом стал этот рисунок.
Я конечно же не могла не расспросить Алису о том, как ей удалось покорить членов жюри.
- Я решила выбрать тему войны. Показать её глазами ребенка. Показать, что он чувствует переживает.
- А как ты могла чувствовать то, что тебе неведомо?
- Я долго думала, прежде чем взять в руки карандаш. Я рисую с 4-х лет. Это моя первая работа на тему войны.
- Сколько лет девочке на рисунке и о чём она думает?
- Она помладше меня, ей 11-12 лет. Она мечтает о мире. О том, чтобы дети не разлучались со своими родными. Военные сражаются за существование нашей Родины. Я почувствовала, что с началом СВО многие люди стали сплочённее. Я нарисовала храм, потому что он — олицетворение веры. Храм только что разрушили. Я хотела показать, что у тех, кто послал сюда снаряды, нет ничего святого.
- Ты родителям показываешь свои рисунки?
- Обычно не показываю. А эту работу показала. Потому что мне самой она понравилась.
- Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
- Хочу стать архитектором. Чтобы проектировать дома, придавать им необычную форму.
- Как думаешь, когда перестанут громыхать орудия и всё закончится?
- Я знаю точно, что это случится очень скоро.