Пост Капибарина SilverArrow.
Добрый день! На связи SilverArrow!
Немного оффтопа.
В прошлый раз мы с вами бродили по тропам сумрачного леса. Теперь, видимо, мы вышли на его опушку.
Приятного прочтения!
«Никта, богиня, воспой без имени город,
Что наречён был землёй конформизма...»
- Обращение главного редактора Харона к читателям.
Друзья мои, доброго вам дня.
Если, конечно, в нашем городе они ещё остались.
Меня спрашивают в последнее время: «Отчего же, господин редактор, ваша газета выглядит так, словно вы синюховки в рот набрали?»…
Хотя, кого я тут пытаюсь обмануть. Никто не спрашивает. Вам всем, на удивление, не до этого вопроса. Нет, я, разумеется, понимаю Вашу позицию, дорогие читатели. Кто-то из вас был свидетелем войны против чернорубашечников, кто-то — участником, как мой драгоценный тесть, Аполлон, который, кстати, сейчас так хлопочет о выдаче ему пенсии от государства.
Вы можете говорить, что выиграли свой бой, и что начинать новый Вам, разумеется, ни к чему. Я понимаю Вас — и я не могу найти слов против.
Вернее, не так — я могу найти слова против, но вы на них даже не взглянете, отложите газету, потому что будет неприятно и вредно для вас.
Будете опять есть синий хлеб, выросший за недели, удивительно хороший. Удивительно вкусный — и, главное, удивительно полезный для нас с вами. Нам же запретили всё вредное — и посмотрите, как это произошло быстро и безболезненно! Господин Ахиллес не даст соврать, он именно так и расстался со своими лекарствами! Говорят, правда, получил за них очень хорошую цену. Мой драгоценный тесть, Аполлон, который, кстати, сейчас так хлопочет о выдаче ему пенсии от государства, говорил об этом.
Знаете, что меня пугает, дорогие земляки? Меня пугает тот факт, что люди, которые не боялись сражаться до последней капли крови, теперь крепко держатся за свои животы. Нет, я могу их понять — жизнь их удалась, они более-менее сыты, более-менее целы, живы, в общем-то. Пожинают плоды достойного бытия.
И, конечно, критикуют нас почём стоит свет. Мы же не видели, не чувствовали, не знаем, пришли на всё готовенькое — и вот теперь, когда настало время хотя бы попытаться проявить свою волю, они смотрят на нас криво.
Они могут понять, просто не хотят. Им это не нужно.
Мы для них — странные люди, желающие странного, поднимающие голову от общего корыта, чтобы посмотреть на звёзды над головой. И, конечно, они не рады этому, ведь мы толкаемся локтями, хватаем за подбородок и пытаемся отвернуть их от дома-полной чаши.
У них есть экономки и время читать бессмысленные газеты. Они ходят сдавать свой желудочный сок — и получают за него деньги, и деньги хорошие, которые тратят на синий хлеб и самогонку из синего зерна. Мой драгоценный тесть, Аполлон, который, кстати, сейчас так хлопочет о выдаче ему пенсии от государства, говорил об этом.
Мы, дорогие читатели, в меньшинстве.
Однако наши новые правители так милостивы…
Вы же читаете этот текст, а значит — его позволили выпустить, а значит — он для них не страшен, а значит — и я, и все те, кто комкает сейчас края газетной страницы, потому что пальцы сами сжимаются в кулак, все мы - для них не опасны.
Потому что другие считают, что мы не несём ничего путного и дельного, что все наши великие идеи, мысли, разговоры для простого человека на чаше весов будут легче, чем ежедневная тарелка супа или тёплая постель.
Потому что время, когда человек мог бы восстать, прошло.
Вы вообще видели этих марсиан? Только их последователей, в плащах, снующих туда-сюда, да врачей в центре приёма желудочного сока.
Они даже не пришли к нам сами…
Я отказываюсь называть себя проигравшим, дорогие читатели. Проигрыш означает наличие боя, противостояния.
Желание победить против недопустимости поражения.
Родная земля против инопланетных захватчиков.
Зелёные всходы на полях против синего зерна.
Мы же даже не стали биться. Все эти сообщения об инсургентах, вся эта партизанщина, Антимарсианские дружины… Е-рун-да.
Мы проиграли это противостояние задолго до его начала.
Потому что человек — теперь звучит сыто, зажиточно, здорово.
Но никогда больше не будет звучать гордо.
И права говорить про себя «человек» мы, наверно, уже лишились.
Оттого и назову себя «сдавшимся». Как и все мы, судя по всему.
Хорошего вам дня, дорогие читатели.
Если, конечно, в нашем городе ещё осталось что-то хорошее…
Я не читал «Второе нашествие марсиан» до этого момента.
Более того — я добил его сегодня, примерно за пару часов до написания текста выше.
И, наверно, это самый депрессивный текст, написанный Стругацкими, лично для меня, на данный момент времени, пока свежи впечатления от него.
Может, конечно, настроение такое сегодня, но почему-то от этой мысли я не могу избавиться.
Вот смотрите — в ранних текстах (до «Попытки к бегству») Стругацкие оптимистичны.
«Попытка к бегству» - мы знаем, что с Земли прибудут профессионалы и решат проблемы Саулы, потому что людей там можно поменять, вопрос цены — но, как мы знаем, в бесклассовом обществе коммунизма понятие «цены», за неимением денег, размывается.
«Далёкая Радуга» - мы, конечно, понимаем, что люди на Радуге обречены — но то, как они встречают свой финал, заставляет нас верить в них.
«Трудно быть богом» - и мы встречаемся с тем, что мир, в котором был Румата, он, может быть, спас, а может быть, опять-таки, с Земли прибыли другие прогрессоры и выправили этот страшный серо-чёрный горб.
«Хищные вещи века» - да, они кончаются на минорной ноте, но у Жилина хватает веры в то, что этот мир можно спасти, что где-то тут есть те, кто готов бороться — и идти к настоящему свету среди фальшивых неоновых огней.
«Улитка на склоне» вообще далека от такой категории, как пессимизм — потому что у каждого из перечисленных там миров: и у обоих частей Леса, и у Управления — есть если уж не будущее, то хотя бы надежда.
«Второе нашествие марсиан» бьёт под дых своей безысходностью.
Первое произошло — мне кажется, что авторы имели в виду ту войну с чернорубашечниками, о которой они вскользь говорят пару раз за весь текст, вот они — марсиане, непонятные, чуждые, но с которыми готовы биться. Которых победили, более того!
Но на второе нашествие не хватило запала. Не хватило сил. Не хватило желания.
«Второе нашествие марсиан» - это книга, которая подводит черту под исследованием того, что такое «мещанство» в прозе Стругацких.
«Трудно быть богом» - и переживания о том, что большинство людей, в общем-то, ничего против того, что король сменится на Орден, не имеет, и что, в конечном итоге, решение вопроса будет — но решение страшное, кровавое, злое, после которого, может быть, некому будет про него рассказать.
«Хищные вещи века» - и итоговое смирение с тем, что мир этот «небезнадёжен», по мнению самих авторов, что Жилин точно найдёт других неравнодушных, и что тут можно построить что-то светлое, большое, правильное…
И, как итог, эта книга.
Мы же и правда не заметим. Вернее, не так — мы заметим, мы будем обсуждать в соцсетях и на форумах — только для нас «форум» - это не древняя главная площадь (да, римская, не греческая, та «агора»), а цифровая площадка, но мы не сможем изменить этого. А что-то подобное всегда может произойти.
Вот тут, мне кажется, и лежит самое страшное пророчество Стругацких.
И ещё страшнее мне оттого, что, по словам Бориса Натановича: «...Ни одно, кажется, из произведений АБС не писалось так легко и весело, как эта повесть...»
«Хищные вещи века» казались им страшными. «Второе нашествие марсиан» - смешным и лёгким для написания… Или, может, просто в меня этот текст попал точнее, чем в даже в них самих?
Не знаю. И, наверно, не готов искать ответ на этот вопрос. Это что-то вроде пресловутых синих занавесок, которые что-то должны означать… Даже критика и друзья в тот момент гораздо сильнее наступали на Стругацких из-за того, что они порочили священные слова, упомянутые в тексте, но то ли не поняли, то ли не стали говорить про тот вывод, которые пришёл ко мне после прочтения.
Может, как-нибудь в другой раз, с холодной головой, сесть, перечитать, сделать какие-то иные выводы…
Но, почему-то, мне кажется, что этот текст и правда отсылает нас к антиутопии, к «451 по Фаренгейту» и к «Дивному новому миру», где победил не КОНТРОЛЬ, а ИЗОБИЛИЕ — и желание его сохранять. И вот победа живота над сердцем - лишь ещё одно доказательство этого. Желудочный сок, а не кровь — вот что готовы проливать люди в этом мире. И то не готовы — лучше его сберечь.
Стоит ли начать Стругацких с этой книги?
Не знаю. Я сделал для себя вывод, что «Хищные вещи века» можно ставить на одну полку с другими антиутопиями ХХ века. Эту книгу, пожалуй, я бы поставил туда же.
Её обреченность — в бездеятельности героев, в их нежелании перемен, в том, чтобы смириться с изменением мира вокруг — и не задаться вопросами. Даже Харон, который появляется в тексте буквально два раза — и от лица которого написано это мини-эссе в начале — меняет армейский автомат и борьбу на респектабельную жизнь и бокс по переписке.
И это делает человек, который вошёл бы в число "лучших людей города"...
Текст этот — раскалённый, спёртый воздух на летней кухне, где ты сидишь — и пьёшь горячий чай, в надежде, что семь потов сойдёт и станет прохладнее.
Правда, пот почему-то прошибает ледяной. ______________________________________________________________________________________
И традиционное послесловие
Дальше у нас "Сказка о Тройке". Не теряйте, этот цикл точно будет окончен)
Буду рад видеть Ваше мнение в комментариях. Хорошего Вам дня!
С уважением, Ваш SilverArrow
Обсудить: https://www.kapi.bar/post/bezogovorochnaya-kapitylyatsiya-vtoroe-nashestvie