Продолжение. Начало:
1. Кубанское казачество и революция 1917 года
Спустя сто лет, и историки, и российское общество в целом, обращаются к эпохальным событиям 1917 года, получившим название Великая русская революция. Кубанское казачество также в полной мере испытало на себе трансформационные процессы, вызванные 1917 годом. Революция 1917 года стала одним из ключевых событий в судьбе кубанского казачества, определив все остальные изменения и векторы развития в ХХ веке. Прошедшее время позволяет нам подвести некоторые исторические итоги влияния российской революции 1917 года на судьбу кубанского казачества.
1. Революционная идеология оказала значительное влияние на сознание кубанских казаков.
Кубанское казачество к началу ХХ века являлось консервативным сегментом российского общества, верным принципам самодержавия. Тем не менее, уже в 1905 году, в период первой Русской революции, мы наблюдаем первые, фрагментарные протестные выступления в среде кубанского казачества, вызванные революционной атмосферой. «…В Екатеринодаре 13-й Кубанский пластунский батальон выдвинул требование об улучшении быта казаков и удалении командира батальона… в ноябре-декабре произошли волнения в 14-17-м Кубанских пластунских батальонах… но особенный размах приобрело декабрьское восстание 2-го Урупского казачьего полка в Екатеринодаре и Новороссийске»[1]. И все же, несмотря на эти примеры, большинство казачьего населения на Кубани настороженно относились к революции 1905 года.
Несколько иная ситуация наблюдается в феврале 1917 года — «…казачество Кубани в большинстве своем поддержало и приняло идеалы буржуазно-демократической революции…»[2], но тревога и настороженность не покидали кубанских казаков.
Между тем, революционная идеология в ее наиболее радикальном виде, проповедуемая партией большевиков, все глубже проникала в казачью среду. В первую очередь это относится к казакам-фронтовикам и наиболее бедным представителям кубанских станиц и хуторов.
В отличие от 1905 года, к 1917 произошло качественное изменение казачьего самосознания. От равнодушных в своей основной массе к политическим вопросам жизни, до активно участвующих в социальной и политической трансформации общества — таковы внутренние изменения кубанского казачества между 1905 и 1917 гг. Революционные события 1917 года способствовали политизации кубанского казачьего общества.
2. Революция 1917 года явилась катализатором модернизационных процессов, изменяющих образ, историческую востребованность, место и роль казачества в жизни Российского государства.
Социально-политические события 1917 года оказала сильное влияние не только на сознание кубанских казаков, но и на все другие сферы жизни. Инициированные изменения в семейно-бытовом укладе, хозяйственно-экономической, духовной жизни будут происходить не одномоментно, а на протяжении двадцати лет вплоть до начала Великой Отечественной войны.
Традиционная патриархальная семья, состоящая не менее чем из трех поколений, за счет своей многочисленности самодостаточная и устойчивая к внешним воздействиям, претерпевает изменения. Происходит распыление и рассеивание казачьих семей. Причинами являются последствия Гражданской войны и эмиграция, репрессии со стороны Советской власти, урбанизация.
Это в свою очередь вело к изменению социально-демографического состава станиц и хуторов — количество иногородних, в том числе демобилизованных красноармейцев увеличивалось, а казаков уменьшалось.
Ярким примером ускорения модернизации в казачьей среде, и несомненным результатом Революции 1917 года является процесс расказачивания. Как справедливо отмечает А. П. Скорик, следует «…различать исторический процесс расказачивания от многообразной политической практики расказачивания, связанной с вполне конкретными антиказачьими акциями»[3].
Объективные предпосылки расказачивания появляются в последней четверти XIX века, под влиянием буржуазных преобразований, когда аграрная модель казачьего хозяйства стала не соответствовать индустриальной направленности российской экономики конца XIX — начала XX вв.
Другим существенным фактором, сигнализирующим о начале заката функциональной востребованности казачества, является введение новых принципов организации и комплектования армии, развитие вооружения и расширение театра военных действий. Казачество в традиционных формах ведения хозяйства и несения воинской службы становится анахронизмом.
В дальнейшем процесс расказачивания был искусственно подстегнут Советской властью в 1920-1930-е гг., обретя репрессивный характер. Террор, с которым столкнулось кубанское казачество в ходе политики расказачивания, проводимой Советской властью, был направлен как на его физическое, экономическое, духовное уничтожение, так и на стирание казачьей ментальности. Способы, методы и направленность процесса модернизации кубанского казачества, превратившего казака из военно-служивого, привилегированного сословия в «советского человека» были обусловлены Революцией 1917 года.
3. Элита кубанского казачества в лице высшего офицерского состава, региональной буржуазии, интеллигенции, в результате Революции 1917 года получила возможность реализовать свои властно-политические амбиции.
До Февральской революции 1917 года во главе Кубанской области стоял Наказной атаман, объединявший в своих руках гражданскую и военную власть и подчинявшийся царскому наместнику на Кавказе. И при существующей вертикали власти самодержавной России региональная казачья элита не могла рассчитывать на свою политическую реализацию, лишь только верноподданнически нести службу, военную либо гражданскую.
Ликвидация монархии и дальнейшие политические процессы открыли перед казачьей социальной верхушкой и кубанской буржуазией возможность легитимно взять власть в свои руки на территории Кубанской области. На первом съезде представителей населенных пунктов Кубанской области в апреле 1917 года его участники-казаки объявили себя «Войсковой Радой». Казачий съезд (17–22 апр. 1917 г.) подтвердил создание Кубанской краевой войсковой Рады и образовал Временное Кубанское войсковое правительство. 9 июля 1917 года К. Л. Бардиж объявил о передаче всей полноты власти Кубанскому войсковому правительству и упразднении Областного совета и Кубанского облисполкома. Теперь решения Временного правительства на месте проводило в жизнь Кубанское войсковое правительство, которому подчинялись атаманы станиц, отделов и хуторов[4].
В дальнейшем, в условиях разразившейся Гражданской войны, экономического и политического кризиса на Кубани возникла новая система власти, в лице Кубанского войскового правительства и Кубанской законодательной Рады, выстроенная региональной элитой. В период автономного существования Кубанского края возникшие новые государственные и общественные структуры успешно развивались, пытались стабилизировать общественно-политическую и экономическую обстановку в целях улучшения условий жизни казачьего и иногороднего населения.
Можно отметить, что Революция 1917 года высвободила общественно-политический и законотворческий потенциал региональной казачьей элиты на Кубани, предоставив на короткий период (1917—1920 гг.) историческую возможность реализации данной модели самоуправляющегося государственного образования, которое пыталось вести относительно самостоятельную политику.
4. Революция 1917 года вскрыла и наглядно показала несостоятельность в условиях стремительного и бурного ХХ века, консервативного отношения к внешним общественно-политическим процессам и пассивной социальной позиции, присущей кубанскому казачеству в предыдущие исторические периоды.
Принцип, выраженный словами народной поговорки «моя хата с краю» перестает работать в условиях революционных потрясений и Гражданской войны. В 1901 году в статье «С чего начать?», опубликованной в 4-ом номере газеты «Искра», Ленин пишет: «Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказаться от террора»[5]. Созданная им партия большевиков, захватившая власть в стране, сделала террор своей официальной политикой, оправданной революционной демагогией.
При этом казачество, являясь религиозным, законопослушным сообществом с давними традициями демократии и гражданского общества, вооруженное и имеющее опыт военных действий, изначально рассматривалось большевиками как противник. В этих условиях у кубанского казачества не было никаких шансов сохранить нейтралитет. Политика Советской власти на Кубани в период с марта по август 1918 года наглядно продемонстрировала кубанским казакам, что спокойно им жить не дадут. Расстрелы без суда и следствия, насильственная реквизиция продовольствия, конфискация земельной и иной собственности, разорение хозяйства, вот что предложила Советская власть кубанским казакам.
Поэтому в ходе развернувшейся Гражданской войны все больше казаков переходили на сторону белых сил (около 65% Добровольческой армии составили кубанские казаки, кроме того, отдельно была сформирована Кубанская армия), либо становились третьей стороной конфликта, пытаясь проводить самостоятельную от Добровольческой армии и Деникина политику[6].
К концу Гражданской войны, основная масса кубанского казачества осознавала, что обе стороны военно-политического противоборства, и красные, и белые, являются зеркальным отражением друг друга в своем ожесточении, ненависти, кровавой политики террора. Казачество в этом противостоянии было источником людских и материальных ресурсов, и не одна из сторон не собиралась дать кубанским казакам возможность спокойной жизни.
5. Революция 1917 года является причинно-следственным механизмом изменения исторического вектора дальнейшего существования кубанского казачества.
Являясь единым этнокультурным организмом, соединенным духовными и военно-корпоративными связями, кубанское казачество после Революции 1917 года потеряло свою структурную целостность и единство самосознания. Начавшееся в годы Гражданской войны деление на «красных» и «белых» усугубилось последовавшей после поражения Белой армии на Юге России эмиграцией кубанских казаков за пределы России. Начиная с 1920 года, одна часть кубанского казачества продолжала существовать в отрыве от Родины, стремясь сохранить себя, свою историю и самобытную культуру в инородной среде.
Отечественные исследователи приводят различные цифры оказавшихся на чужбине кубанских казаков, по оценке О. В. Ратушняка, в эмиграции оказалось около 16–18 тысяч кубанских казаков[7]. Эмиграция с ее бытовой и материальной неустроенностью, статусно-гражданской неопределенностью, вошла в историческую память кубанского казачества как время лишений и испытаний. Вместо зримого врага приходилось противостоять голоду, безработице, изматывающей тоске по Родине.
Другая часть кубанского казачества, которая осталась на Кубани, пыталась интегрироваться в новые условия жизни после Гражданской войны. Пройдя через расказачивание, коллективизацию, социальную дискриминацию, советское казачество претерпело качественную трансформацию. Несмотря на латентное сохранение своей исторической памяти, кубанские казаки в СССР восприняли идеологические установки и культурные ценности советского общества. Таким образом, Раскол между двумя частями кубанского казачества, пришедший с Революцией 1917 года, с годами становился все шире.
Подводя исторические итоги влияния российской Революции 1917 года на судьбу кубанского казачества можно отметить, что данное событие ускорило многие социальные процессы в казачьей среде, стимулируя дальнейшее экономическое расслоение и идейно-политическое размежевание. Благодаря Революции 1917 года кубанское казачество приобрело краткосрочный опыт автономного государственного существования, выживания и сохранения себя в инородной среде Зарубежья, интегрирования в качественно новую модель бытия советского общества.
Продолжение следует.
Андрей Дюкарев
[1] Очерки историиКубани с древнейших времен по 1920 г. Под общ.ред. В. Н. Ратушняка. Краснодар: «Советская Кубань», 1996. С.446.
[2] Там же. С. 495.
[3] Скорик А. П. Расказачивание как политика и социальный процесс на Дону в 1920-е годы // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4: История. Регионоведение. Международные отношения. 2019. Т. 24. №4. С. 104.
[4] Черпаков В. В. Выборные представительные органы государственной власти на Кубани (1917 — первая половина 1918 года) // Культурная жизнь Юга России. 2011. №2. С.35.
[5] Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Москва: «Издательство политической литературы», 1967. Т.5. С.7.
[6] Ляшко А. М. Трансформация социально-политического статуса казачества в историческом контексте России // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2011. №8. С. 237.
[7] Ратушняк О. В. Донское и кубанское казачество в эмиграции (1920-1939 гг.). Краснодар: КубГУ, 1997. С.21.