Согласно итогам последней переписи населения 2020-го года, татары в количестве 974 тысячи человек составляют почли 24 % населения Башкирии. Таким образом, они являются третьим по численности народом в республике и вторым – в ее столице Уфе. После Казани и Татарстана – башкирские и уфимские татары, как их часть – крупнейшая региональная группа татар во всей стране. Неудивительно, что они составляют большую и сплоченную общину с несколькими столетиями самобытной истории.
Чем же они отличаются друг от друга?
Честно говоря, сейчас – практически ничем. Различий между ними не больше, чем между русскими из двух соседних регионов. Например, попробуйте сравнить краснодарцев и ростовчан, рязанцев и владимирцев и так далее. Но даже между жителями соседних крупных городов есть некоторые отличия в культуре и менталитете. Не говоря уже об истории их основания и заселения, а она может быть кардинально разная. Так почему же нам не поговорить о казанских и уфимских татарах?
Ну и первое и, пожалуй, самое большое отличие – это история их формирования. Казанские татары неразрывно связаны с одноименным ханством. Это булгары плюс кипчаки и ногайцы из Золотой Орды плюс местные финно-угорские народы. Окончательный процесс их слияния в единое целое произошел примерно в момент падения Казани или в течение следующего столетия.
Башкиры-кочевники не знали центральной власти, но зорко блюли собственные границы – степь не резиновая, и на всех пастбищ не хватает. Однако, западные роды были с казанцами в давнем союзе, а иногда поддерживали отношения сюзеренитета-вассалитета. Время от времени они переселялись в пределы соседнего ханства, но до прихода России никогда не было миграции в обратном направлении.
А затем она началась и продолжалась на протяжение нескольких столетий. Сначала это были естественные попытки казанских татар спастись от войны и принудительной христианизации. Башкортостан, несмотря на суровое подавление серии восстаний, всегда обладал изрядной внутренней самостоятельностью. И местная знать имела возможность защитить единоверцев на своей территории.
Затем миграции проводились в рамках общей политики по сельскохозяйственному освоению региона и его политическому включению в состав империи. Сначала это были татары на государевой службе, затем – безземельное население Поволжья. Все вместе эти люди носили название тептяри – тогда это еще была сословная и социальная категория, а не этническая.
В нее входили все арендаторы участков у башкир-вотчинников: татары, мордва, чуваши, марийцы и даже сами бедные башкиры. Поскольку эта группа занималась оседлым, а не кочевым хозяйством, впоследствии она подверглась татаризации. Вот почему у уфимских татар более сложное происхождение, а их внешность – более разнообразная.
Второе отличие состоит в том, что татары Башкортостана росли в условиях большего этнического разнообразия. Помимо того, что в республике примерно равное количество русских, татар и башкир, в местных селах, а тем более, в городах, хватает людей любой национальности.
Тогда как Татарстан – в значительной степени двунациональный регион, и в сёла там либо русские, либо татарские, либо русско-татарские. К тому же, это политический и культурный центр татарского мира, его столица – и все местные именно так его воспринимают. Поэтому казанцы в некотором роде более националистичные, насколько это возможно сказать о россиянах. Напротив, уфимцы по привычкам и образу жизни – полные интернационалисты.
Третье отличие состоит в том, что уфимские татары менее религиозны. Хотя именно Уфа является столицей российского ислама и резиденцией верховного муфтия. В свое время из бывшего Казанского ханства сюда бежало много имамов, в самоуправляемой Башкирии было больше религиозной и духовной свободы – вот почему при учреждении Духовного управления мусульман России Уфа стала его центром.
Но то ли из-за своего интернационализма уфимцы стали более советскими, светскими и менее верующими, то ли просто казанцы из-за своего статуса татарской культурной столицы больше сосредоточились на религии. Опять же, Казань – это промышленность и культура, Уфа – это только промышленность. А работяги всегда были не такими религиозными, Ильич знал, что говорил.
По тем же причинам уфимские татары отличаются меньшим уровнем знания татарского языка. Они выросли в более многонациональном обществе, где даже многие сельские населенные пункты имеют смешанное население. Казанцы, хоть они и любят жаловаться, что постепенно забывают родной татарский, имеют возможность сохранять его хотя бы в деревнях.
Остальные отличия связаны с отличиями в истории каждого города. Казань была торговым центром на протяжение тысячелетий, и местные жители более пробивные, деловые, активные, очень нацелены на карьеру. В 1970-1990-е тут случился серьезный разгул преступности, сначала уличной, а затем и организованной, экономической. Никто не понимал, почему дела пошли так, и это явление стало называться «казанским феноменом».
Зато уфимские татары более спокойные, гостеприимные и доброжелательные. У них нет снобизма, характерного для жителей российских «столиц» – Москвы, Питера, Казани. Они, в каком-то смысле более провинциальны, причем, это может означать как лучшие, так и худшие качества. В советское время особого криминала тут не было, и в девяностые он существовал на более низком, чем в Казани, уровне.
