Невский, 20. Дом голландской реформатской церкви
Пыль, духота, белые петербургские ночи, раздражающие нервы, — вот чем наслаждался он в Петербурге.
Ф. М. Достоевский, Вечный муж
Дом голландской реформатской церкви построен в 1834-1839 годах по проекту архитектора Павла Петровича Жако в стиле классицизм, с церковью в центре, купол сохранился. По обеим сторонам церкви расположены симметричные доходные дома, все три здания взятые вместе составляют как бы единый архитектурный блок. Во фронтоне — горельеф с изображением ангелов, которые держат раскрытую Библию.
В доме Голландской церкви располагался книжный магазин Ф.М. Беллизара, в котором Александр Сергеевич Пушкин всегда мог обнаружить книжные новинки.
С 1842 года церковь получила статус посольской. Здесь всегда находились те или иные голландские магазины и училище, Голландский клуб и правление Нидерландского банка. В 1920 году в доме открылся магазин «Дом военной книги» (закрылся в 2012 году). В 1927 году церковь была закрыта, и в ее помещение въехал Театр актёрского мастерства (ТАМ), с 1933 года — Новый театр.
В 1935 году проходит реставрация здания и после туда въезжает библиотека имени А. А. Блока (сейчас Музыкально-художественная библиотека имени А. А. Блока). В 1960-1980-е годы на первом этаже дома работало кафе-пирожковая «Минутка», с 1994 года ресторан быстрого питания Subway.
Невский, 22-24, Церковь Петра и Павла
Прежде на месте этой изящной готической церкви с 1730 стояла крохотная «Кирка на першпективе». Со временем она обветшала и уже совершенно не соответствовала главной магистрали города. Поэтому в начале 1832 года лютеранская община Петербурга объявила конкурс на лучший проект новой церкви, в котором участвовали такие известные архитекторы как Александр Брюллов, брат живописца Карла Брюллова, а так же Жако, Паскаль, Цолликофер и Крих.
Именно А. Брюллов предложил расположить церковь, как бы в глубине между двумя доходными домами, выдвинутыми на линию Невского проспекта. Таким образом, перед церковью создалось обширное пространство, на котором могло без ущерба для себя разместиться большое количество народа, скажем, выходящее после мессы на Невский. Кроме того, расположенный среди монотонной линии жилых домов собор, выгодно выделялся на их фоне, оживляя городской пейзаж своей величественной архитектурой. Весь облик церкви Петра и Павла Александр Павлович задумал в формах близких романской архитектуре, интерьер церковного зала был выдержан в стиле классицизма.
С двух высоких окон, что у самого входа прихожан встречают витражные изображения евангелистов (копии картин Дюрера). Заалтарный образ был заказан Карлу Брюллову. Живописный и скульптурный декор здания по эскизам Брюллова был поручен живописцу Дроллингеру и скульпторам Жако, Трискорни и Герману.
Ансамбль Немецкой евангелической лютеранской церкви Святого Петра состоит из здания самой церкви, а также двух доходных домов по бокам и здания училища Святого Петра («Петришуле»).
В 1881 году здание пришлось ремонтировать, так как оказалось, что слишком мягкий грунт под фундаментом церкви проседал неравномерно, из-за чего начались осадки стен, это привело к образованию трещин. Ремонтом занялся профессор Рудольф Богданович Бернгард, известный знаток церковно-строительной техники. Летом 1883 года Бернгард частично исправил положение с помощью стальных затяжек, и со временем состояние конструкции стабилизировалось.
В 1895-1897 годах интерьер церкви был изменён по проекту архитектора Максимилиана Месмахера. Перед церковью установили фигуры апостолов Петра и Павла — копии скульптур работы ваятеля Бертеля Торвальдсена.
В 1910 году здания расположенные по обеим сторонам церкви были надстроены еще на два этажа.
В 1937 году церковь была закрыта, пасторы Пауль и Бруно Райхерты арестованы и расстреляны. В 1938 году в здании церкви был устроен склад театральных декораций, затем склад овощей. В 1958 году здание было отдано под плавательный бассейн, который был открыт в 1962 году. Снаружи здание оставалось прежним, внутри же это был самый настоящий бассейн. В таком виде здание просуществовало до 1994 года, когда оно было возвращено верующим. В том же году отреставрировали фигура ангела над фронтоном.
Оставалось решить, получится ли без вреда для здания изъять из него чашу бассейна и привести церковь в подобающее состояние. Оказалось, что полностью храм не поддается восстановлению. Так как из-за мягкого грунта стены все равно давали усадку, трещины были замазаны и укреплены, но, если вынуть чашу, здание гарантировано развалится. Поэтому чашу оставили на месте и над ней на 4 метра выше прежнего, был расположен пол. Из-за этого снизилась высота здания, что повлияло на акустику, так что теперь во время службы приходится пользоваться микрофонами.
В 1989 году была воссоздана лютеранская «немецкая община». 31 октября 1992 года состоялось первое богослужение в соборе святых Петра и Павла.
Община регулярно организует благотворительные концерты.
В доме номер 22 по Невскому проспекту в конце 1831 года располагалась книжная лавка А. Ф. Смирдина, частый гость книжного магазина был А. С. Пушкин. Писатель навещал самого Смирдина, который был не только продавцом книг, но и издателем, в частности охотно издавал произведения Александра Сергеевича.
В доме на углу с Малой Конюшенной улицей в 1841 году открылось первое в России кафе «Доминик» (просуществовало до 1917 года).
В «Доминике» можно было не только прилично закусить, но и поиграть. Желающим были предоставлены бильярд, буль, домино, шашки и шахматы. Ничего удивительного, что «Доминик» сделался любимым местом для шулеров самой разной специализации, последнее было общеизвестно, но это не мешало людям стремиться в «Доминик» дабы попытать счастье в игре. Одним из таких любителей был Федор Михайлович Достоевский.
В «Доминике» на Невском он в феврале 1844 года проиграл шулеру в домино в двадцати пяти партиях последние сто рублей из тысячи, полученной с утра от опекуна (остальные деньги разошлись раньше на покрытие долгов). То есть проиграл последние деньги. Об этом можно прочитать в воспоминаниях А. Е. Ризенкампфа.
«На беду, отправившись ужинать к «Доминику», он с любопытством стал наблюдать за биллиардной игрой. Тут подобрался к нему какой-то господин, обративший его внимание на одного из участвующих в игре — ловкого шулера, которым была подкуплена вся прислуга в ресторане. «Вот, — продолжал незнакомец, — домино так совершенно невинная, честная игра». Кончилось тем, что Федор Михайлович тут же захотел выучиться новой игре, но за урок пришлось заплатить дорого: на это понадобилось целых двадцать пять партий, и последняя сторублевая Федора Михайловича перешла в карман партнера-учителя».
В советское время в помещении прежде принадлежащем кафе «Доминик» находилось популярное кафе-мороженое, получившее обиходное название «лягушатник» (за зелёную обивку мебели и зеленые стены).
Петербург блистательный или несчастный, проклятый или благословенный отражается в произведениях самых разных писателей. Когда Николай Васильевич Гоголь только-только прибыл в Петербург, город окружил его как страшный, холодный и злой призрак. Единственное место, которое Гоголь описывает с удовольствием от его красоты и пышности, — это Невский проспект. Невский — счастливый и богатый город противостоит городу нищему. В «Мертвых душах» Гоголь с нескрываемым удовольствием вспоминает столицу Российской империи, сравнивая ее со сказочными Шехерезадой, Семирамидой. Его Петербург это блистательный Невский, суетливая Гороховая, Литейная улица. При этом любуясь мостами и восхитительными дворцами, экипажами и нарядными жителями, Гоголь ни на минуту не забывает, что за всей этой пышной ширмой, за парадным блеском Невского проспекта, прячутся нищенские трущобы, где в холоде и голоде влачит свое безрадостное существование простой народ.
Со стороны Невского прекрасно виден памятник Н. В. Гоголю расположенный на Малой Конюшенной (скульптор Михаил Владиленович Белов). Об этом памятнике и об этом месте прекрасно написала Мария Амфилохиева. Стихотворение называется «Встреча на Малой Конюшенной»:
Завернувшись в простуженный плащ,
Проклиная судьбу свою злую,
Под дождём проливных неудач
На Конюшенной Гоголь тоскует:
— Этот Невский не знать бы совсем!
Чародей и коварный обманщик,
Иллюзорных добавит проблем,
А хватает сполна настоящих…
Отвернулся с больной головой —
И застыл, поражённый ударом:
Позади его городовой
Замаячил старинным кошмаром.
Ну, судьба! — два столетья подряд
Пробираться трущобами строчек,
Чтобы снова попасть под пригляд
И услышать, как цензор хохочет!