"...- Машенька! - удивился Паша. - А нас всех Варя уже напоила. Кстати, познакомься, Варвара - моя одноклассница и соседка..."
Читайте: Сын полицая
Клавдия Андреевна стояла в своём дворе у забора до тех пор, пока сын и невестка скрылись за поворотом. Только тогда спохватилась и поспешила домой за корзинкой. На ужин хотела приготовить сыну его любимые драники, а для этого нужно было сходить в погреб за картошкой. И Клавдия не пошла, а словно полетела. Ей казалось, что нет привычной боли в спине и ноги не гудят, и руки лучше слушаются. Словно сын одним своим приездом вылечил её.
Паша вёл молодую жену по узенькой тропинке в лес, пропустив вперёд.
- Ты только посмотри, какая у нас красота! Берёзки молодые своими листочками шумят так, словно песню поют. А от сосен такой аромат, что голова кружится. Сейчас ты наше озеро увидишь, вода в нём кристально чистая. Было бы немного теплее, мы бы с тобой искупались.
- Я плавать не умею.
- Ничего страшного, я тебя научу! - ответил Паша, любуясь стройной фигуркой своей жены.
Когда вышли на берег, Маша остановилась,невольно залюбовавшись представшим её взору видом. Вокруг озера, словно, сторожа, возвышались зелёные деревья. Они как будто не хотели показывать его постороннему глазу.
- Какое красивое место! - вырвалось у Маши. Она подбежала к воде, быстро сбросила с ног летние туфли и сделала шаг вперёд. Но тут же отступила назад, потому что вода ей показалась слишком холодной. Тут Павел подхватил любимую на руки и закружил.
- Так люблю тебя, Машенька, так люблю! - повторял он, осыпая жену поцелуями. Она улыбалась, но отворачивалась, боялась, что их кто-нибудь может увидеть.
- Паша, не надо, вдруг на нас сейчас кто-нибудь смотрит.
- Если только деревья, но они сохранят нашу тайну. Но я знаю, куда сейчас отнесу тебя. Там нас точно никто не найдёт.
Паша, не выпуская Машу из своих крепких объятий, сначала пошёл назад по тропинке, а затем свернул в сторону. И вскоре они оказались на небольшой полянке. Только тогда он поставил любимую на землю. И Маша увидела перед собой целую поляну ярко-красных ягод.
- Да это же самая настоящая земляника! Я никогда столько не видела! - воскликнула она и осторожно оторвала ягодку, но сама не стала есть, а протянула любимому мужу. Он с удовольствием съел ароматную землянику, а потом сделал то же, что и Маша: сорвал ягодку и протянул ей. Они смотрели друг на друга не отрывая глаз. Наконец Павел не выдержал и поцеловал жену, и она ответила ему поцелуем. В тот момент им казалось, что никого в этом мире нет счастливее их двоих...
Домой они вернулись с полными пригоршнями ароматных лесных ягод.
- Я сейчас потолку их в миске с сахаром, и мы будем с тобой уплетать эту вкуснятину.
Маму Паша увидел издалека. Она словно никуда не уходила. Всё так же стояла у забора и смотрела на дорогу, как будто ждала, когда они вернутся. Паша про себя отметил, что мама сдала в последнее время. Хоть ей всего год назад пятьдесят исполнилось, а сгорбилась, всё её лицо было покрыто глубокими морщинами, а из-под платка выглядывали седые волосы. Он любил её любой и жалел, помнил то время, когда отец был жив и когда мама была другой, радостной и весёлой. После того как отца не стало, маме пришлось тянуть всё на себе. Было Паше на тот момент четырнадцать лет, и он вмиг повзрослел, словно понимал, что беззаботное время закончилось.
Сейчас Машу он привёз в деревню не просто так. Она могла бы поехать к двоюродной сестре в Ленинград. Но хотелось ему, чтобы жена и мать были вместе, чтобы подружилось и чтобы у мамы наконец-то появилась дочка. Ведь она часто ему повторяла, что ту девушку, какую он выберет, она примет за дочь. Правда, мама до последнего надеялась, что это будет его одноклассница Варвара. Росла она с девяти лет без матери, которая была до последнего на своих ногах. Когда её не стало, заботу о дочери взял на себя Яша, её отец. Был он по своей натуре грубоватым. И Варвара пошла вся в него. Не стеснялась крепких выражений, могла "отбрить" каждого, кто на неё не так посмотрел или не то сказал, хотя сама по себе была неплохим человеком. Мать постоянно писала, что Варя ей то воды из колодца принесёт, то козу поможет привести. Грубость и оттолкнула Пашу от одноклассницы, он всегда считал, что его жена должна быть спокойной и доброй. Его родители жили дружно между собой, и таких же отношений в своей семьей хотел и он. Встретив Машеньку, понял: это она, та, о которой он мечтал.
Когда подошли к двору, Маша почувствовала на себе чей-то взгляд. Посмотрела в строну и увидела за соседним забором девушку, которая не слишком дружелюбно на неё смотрела. Её глаза словно говорили, что Маше она не рада. Их взгляды на одно мгновение встретились, но этого хватило, чтобы внутри заиграли тревожные нотки. Они были словно предупреждением о возможной опасности. Какой именно, Маша не понимала, но как-то неприятно ей стало. Такое бывает, когда ты нечаянно станешь в лужу. Вроде ничего такого и не случилось, а настроение уже испорчено.
***
Вечером легли спать рано. Вставать Паше утром нужно было с первыми петухами. Именно в это время и отправлялись мужики на косьбу. Мама попыталась отговорить сына от этой затеи:
- Может, сынок, ты всё же не пойдёшь с ними? Сам подумай: вставать надо ни свет ни заря, потом косой махать. Ты через неделю уедешь, оставишь жену молодую. Нашей Белочке Яшка травы накосит, а я с ним расплачусь. Мы уже и договорились.
- Мама, пока я здесь, буду помогать, - ответил Павел так, что мама больше не приставала к нему с уговорами. Она и сама понимала, что сын не останется в стороне в такую горячую пору, когда дорога каждая минута.
Уснуть в ту ночь Клавдия не могла. Она переживала за молодых. Их разделяла всего тоненькая ширма, сделанная из фанеры и не достававшая потолка. Женщина вспомнила свою молодость, когда пришла в этот дом к свёкру и свекрови. Они с покойным мужем тоже спали за этой ширмой и боялись лишний раз пошевелиться. И Клавдия решила, что на следующую ночь она пойдёт спать на сеновал. Правда, ночи были не такие тёплые, но она возьмёт себе два одеяла, а сына и невестку оставит в доме. У них ведь всего одна неделя, хотя уже и той нет, ведь один день уже прошёл.
Клавдия заплакала. Материнское сердце чувствовало: раз Паша не говорит, куда отправляется в командировку, значит, едет "туда", а она этого так боялась. Но тут же рассудила про себя так: мужа её нет, значит, не допустит Господь того, чтобы и сына у неё единственного забрать. Она за него молится каждый день, а когда он уедет, она и невестку молитве научит. Так что с ним ничего не случится. Эти мысли немного успокоили Клавдию, и она смогла хоть на пару часов закрыть глаза.
Когда проснулась, увидела перед собой Пашу, который уже стоял в одежде. Клавдия спохватилась:
- Как же это я проспала? Стыдоба -то какая! Сейчас выйдем с тобой на улицу, чтобы Машу не разбудить.
Она быстро поднялась, накинула на ночную сорочку халат, а потом они вместе с Пашей пошли к двору, где жили Варя и её отец.
- Сейчас Яшка выйдет и косу тебе отдаст. Только смотри, сынок, осторожно. Яков точит остро, так что сильно не махай. Я там кваса берёзового в банку тебе налила, а потом ещё принесу холодненького, прямо из погреба.
Маша не слышала, как муж ушёл на косьбу, потому что не могла уснуть на новом месте. То ли ей непривычно было спать в деревенском доме, то ли она переживала, потому что придётся остаться со свекровью. Но только уже ночная мгла начала понемногу рассеиваться, а Маша ещё не спала. Переживала и за мужа, и за себя. Куда он едет? Почему ничего говорит? Как ей будет здесь жить и работаться? Почему-то вспомнились слова однокурсниц. Они часто говорили Маше, что слишком мягкая она, очень добрая. Поэтому из неё верёвки вить можно. "Сядут тебе на шею в школе и ножки свесят, - любила повторять Зоя, с которой жили вместе в общежитии, - так что ты свои зубы сразу покажи". Как их показать, Маша не представляла и поэтому переживала.
Да и нужно было жить со свекровью, этого она тоже боялась и даже пожалела, что сюда приехала. Хоть и пришлось Маше провести в детдоме три года своей жизни, не стала она слишком разговорчивой и общительной. Говорила всегда по делу, а больше молчала. И обращаться как к Клавдии Андреевне не знала. Паша сказал, что у них в деревне принято называть матерей мужей мамами, но Маша не представляла, что сможет назвать мамой кого-то ещё. Её родной матери уже не было на этом свете... Вспомнив маму, Маша беззвучно заплакала и только потом, когда немного успокоилась, смогла уснуть. Поэтому и не услышала, как ушёл Паша.
- Маша, девочка, ты проснулась уже? Ходи за стол, завтракать будем. Потом дело тебе предстоит важное. Нужно на поле Паше нашему и другим мужикам квас берёзовый отнести. Я уже в погреб сбегала, холодненького принесла. Думаю, что ему будет приятно тебя увидеть.
Маша опустила глаза, тихо ответив:
- Хорошо.
- Я покажу тебе тропинку, по которой идти надо.
- Паша показывал мне, когда мы вчера на озеро ходили, где сенокос. Я запомнила дорогу.
- Вот и хорошо. Значит, я справляться буду. У меня дел столько, что можно за день всё не переделать.
- А разве Вам не на работу?
- Да какая же здесь работа, когда сын на неделю приехал. Еле председателя уговорила, чтобы отпустил меня в отпуск, хотя нам он зимой только положен. Но согласился он, раз такое дело.
Маша шла с трёхлитровой банкой в руках по узенькой тропинке, представляя, как обрадуется Паша, когда они увидятся. Свернула возле большого дуба и уже скоро увидела косцов.
Маша увидела, что рядом с мужем стоит та самая девушка, которую Маша вчера увидела, и о чём-то с ним разговаривает, а он пьёт из банки. Паша стоял спиной и не видел, что идёт Маша. Зато девушка краем глаза следила за ней и улыбалась.
Подойдя к ним поближе, Маша сказала:
- Я берёзовый квас принесла.
- Машенька! - удивился Паша. - А нас всех Варя уже напоила. Кстати, познакомься, Варвара - моя одноклассница и соседка.
- Я тебя опередила, - с ехидцей заметила она и, увидев, что жена одноклассника выглядит растерянной и расстроенной, поспешила попрощаться: - Пойду я, а то работы много. Ещё увидимся, Паша!