Довольно трудно написать что-то новое о спектакле, уже много лет успешно идущем на сцене Большого драматического театра, программка которого содержит совершенно исчерпывающую рецензию, объясняющую чуть ли не каждый взмах руки задействованных актеров. Тем не менее, зачем еще ходить в театр, если не за новыми впечатлениями, заставляющими думать и размышлять?.. Поэтому «Гроза» Андрея Могучего вызывает шквал мыслей и эмоций, во многом, но не во всем, совпадающих с любезно предложенным театром вариантом.
В большинстве спектаклей их оформление играет важную роль в формулировании какой-либо идеи, но редко – главенствующую. Однако, эта «Гроза» без своего облика совершенно немыслима, она предлагает своему зрителю увидеть воочию въевшийся за долгие школьные годы постулат о «темном царстве» и «луче света». Декорация – тьма, периодически прорезаемая вспышками молний, костюмы – чернота в разных вариациях этого цвета. Да, костюмы разные, но неизменно черные, и потому все равно - «темное царство». В качестве контраста для Катерины режиссер и художник предлагают вовсе не ожидаемый белый, но красный цвет, что, очевидно, более удачный ход, поскольку красный – цвет чувств, цвет любви, но и цвет крови, опасности, а в сочетании с окружающим черным он создает ощущение неизбежности какой-то беды.
Отдельный и очень важный элемент спектакля – речь героев. К этой исконной речи глубинной Руси привыкаешь не сразу, несколько первых монологов запросто могут ускользнуть от внимания зрителя, но со временем получается ее понимать. Этот посконный говор вложен в уста почти всех героев, так что может возникнуть ощущение его родственности «темному царству», которым правильнее всего назвать моральное уродство, моральное извращение. Однако, ставить знак равенства между непривычной речью и ненормальностью никак нельзя: Катерина говорит в той же манере, хотя сама девушка к «царству» никак не принадлежит. Кроме того, ее возлюбленный Борис, напротив, его неизменная часть, «русской» речи лишен, он инороден, его слова – классическая оперная манера. Так что при всей естественности говора в устах нехороших людей, он всего лишь демонстрирует обыденность и отдаленность, но не характеризует чьи-либо моральные качества. Единственная, кто говорит понятно и правильно – Барыня, но смысл подобной вставки для меня не вполне очевиден… Возможно, суть в ее жесте по «освобождению» Катерины, заключенном в распускании ее кос: что-то вроде того, что стремление к своему счастью – это и есть нормальность. Однако, с другой стороны, в «Грозе» нет негатива к подобному типу речи, а, значит, дело не в этом. В целом – до конца не понимаю.
Во время просмотра пришла в голову одна необычная мысль, которая, возможно, не имеет отражения в спектакле, но к которой подталкивает именно он. Если Катерина, как это принято, луч света в темном царстве, то не стоит ли иначе посмотреть на грозу?.. Молния – ее обязательная часть – луч света во тьме, разве не так? Но вспышка света от нее кратковременна, и какой бы сильной она не была, как бы не электризовала атмосферу, она всегда гаснет. Гроза всегда заканчивается, даже если приносит с собой разрушение, а это значит, что и тьма, остающаяся после грозы, побеждает всегда. У луча света изначально против темного царства шансов, увы, нет. Однако, повторюсь, «Гроза» вряд ли как-то выражает высказанную мысль: мрак в глубине сцены рассеивается задолго до прыжка Катерины, а ее роман не заряжает воздух. Так что гроза в спектакле – всего лишь угроза, предчувствие беды, но не ассоциация с Катериной, пусть даже такая трактовка приходит на ум.
Честно говоря, я не особенно задумывалась раньше, почему Катерина – луч света, и, более того, я не была вполне с этим согласна. В предложенной же трактовке указанное более-менее объяснимо. Ее свет – всего лишь обычная нормальность, чем она и отличается от своего окружения. Катерина не хочет изменить мир, ей не нужно его спасать, она даже о свободе мечтает как-то абстрактно. Ее стремление к счастью – не поиск пресловутого смысла жизни, но всего лишь потребность иметь рядом настоящего мужчину. Не зря она страдает, что и детей-то нет, и ищет спасения в своем муже: все это такое традиционное женское, что невозможно подвергнуть никакому сомнению. Поиск любви в Борисе – тот же поиск женского счастья. А поступок Бориса, равный такому же поступку ранее Тихона – косвенное подтверждение, что здесь вообще все одинаковые, в частности, мужчины. Можно, конечно, сказать, что прыжок Катерины – ее единственный путь к освобождению, но, если принять, что она искала не свободы, а нормальности, и не нашла, то и ее поступок – лишь примирение с неизбежным, когда финал ясен и без того – чего тянуть, и это жест не силы, но отчаяния и потери надежды.
Показалось, что, по-своему, спектакль поднимает вопрос собственного выбора и принятия его последствий. Впрочем, это применимо не столько к Катерине, сколько к обоим ее мужчинам. Неблагополучие что мужа, что возлюбленного обусловлено не столько одиозными родственниками, сколько нежеланием что-то сделать и взять на себя ответственность за свою судьбу. Подобное не было бы столь ярким, если бы не побег Варвары – героини, решившейся что-то поменять и не мириться с предложенным мироустройством. В конечном итоге, в «Грозе» вновь женщины двигают сюжет: или своими поступками, или своими переживаниями, или даже фактом своего существования. А мужчины…они почему-то просто покоряются и картинно страдают. Какой-то извращенный феминизм у Островского, видимо, но из песни слова не выкинешь ведь, да?..
В завершение своей не столь уж многословной рецензии хотелось бы отметить, как прилично все поют, и я имею ввиду не «залетную птицу» - Бориса, но вообще всех. Да, это не в полной мере пение, но нечто, вдохновленное этим. Над звуковой составляющей спектакля работали очень конкретно и старательно.
Очень необычная, многогранная и сложная «Гроза», наверное, не революционная в части заложенных идей, но довольно ироничная и, вместе с тем, убедительная. Спектакль не о том, что делает человека человеком, но о том, что НЕ делает. Спектакль о том, что нормальному среди ущербных не выжить. Действительно, выдающийся спектакль, и я нисколько не жалею, что выбрала для просмотра в Санкт-Петербурге именно его.
«Гроза», А.Н.Островский, режиссер Андрей Могучий, художник Вера Мартынов, художник по костюмам Светлана Грибанова. Основная сцена, продолжительность 2 часа 15 минут с антрактом. Премьера состоялась 16 июня 2016 года.
Состав: Дмитрий Воробьев (Савел Прокофьевич Дикой); Александр Кузнецов (Борис Григорьевич); Марина Игнатова (Марфа Игнатьевна Кабанова – Кабаниха); Алексей Винников (Тихон Кабанов); Ольга Ванькова (Катерина); Нина Александрова (Варвара); Анатолий Петров (Кулигин); Василий Реутов (Ваня Кудряш); Дмитрий Смирнов (Шапкин); Мария Лаврова (Феклуша); Глафира Лаврова (Глаша); Ируте Венгалите (Барыня); Диана Шишляева (Убогая); Виктор Княжев, Егор Медведев, Александра Магелатова (городские жители, ласточки).