Покаяние
Капитан милиции Сергей Котов нетерпеливо поглядывал на часы. Его дежурство закончилось 10-ть минут назад, а его «сменщик», как всегда опаздывает. Не зря у тебя Витька фамилия Шатунов, вечно у тебя не всё, как у людей.
Котову безумно хотелось домой. Да, это и дураку понятно. Дома его ждала молодая супруга Леночка. Свадьбу отыграли месяц назад. Он представлял, как тихо откроет входную дверь, быстренько разденется, юркнет в кроватку и всем своим мощным молодым телом прижмётся к тепленькой сонной жене. Она спросонья такая смешная. Они займутся тем чем положено заниматься молодожёнам. После приготовят совместный завтрак. Как хочется яичницы с подрумяненными кусочками докторской колбаски и чашки крепкого кофе и непременно бутерброд с маслом и сыром. Без бутербродов он свою жизнь не представлял. Потом будут валяться у телевизора, а вечером отправятся на прогулку в соседний парк. День был распланирован, оставалось дождаться бессовестного Шатунова.
Из приятных мечтаний, капитана вырвал тихий стук в дверь.
- Войдите, - выкрикнул он.
В дверь просочилась хрупкого телосложения старушка и с порога заявила: - Меня зовут Клавдия Ивановна Зотова. Арестуйте меня. Я убила свою родную дочь.
Началось. Весна, шизофреники не дремлют. Вот и эту принесло ни свет, ни зоря. Сейчас начнет выносить мозг, а потом окажется, что она состоит на учёте ПНД, устало подумал Котов. Это вообще-то «клиентка» Витька. Сейчас попрошу её посидеть в коридорчике, подождать моего коллегу. Он было открыл рот, чтобы спровадить посетительницу, как раздался звонок на служебном телефоне.
- Серёга, здорово, - бодро поприветствовал коллегу Шатунов.
- На счёт здорово сомнительно, - недовольно ответил Котов.
- И это точно! Я тебе звоню из больницы, тут такое дело, в общем я с утра ногу сломал и не одну, а сразу две. Будь этот сосед-дед не ладен. Говорит, иди свечи посмотри, кажись залило. Я капот открыл, капаюсь, а этот старый маразматик решил машину завести, а она у него на первой передаче стояла. Пригвоздил он меня к стенке гаража. На раз вывел сотрудника милиции из рабочего состояния. Он Берлин брал, так что со мной он на раз два разделался.
- Витёк, Витёк, хорошо, что тебя хоть инопланетяне не похитили. Лечись. Ты начальству доложил?
- Нет, ещё пока, тебе первому позвонил, вся надежда на тебя, не в службу, а в дружбу, сообщи о моих злоключениях сам руководству. Тебя выслушают и на этом молчок, а меня же опять за халатное, по их мнению, поведение, отчитают, а мне сейчас сам понимаешь не до их лекций. Калека я. А мы с Веркой на следующих выходных планировали картошку сажать, она теперь меня поедом съест. Горе со всех сторон меня обступило. Прощай, товарищ, меня забирают в процедурную.
- Вы закончили? Я могу продолжить? – тактично поинтересовалась старушка.
Я понял, что отступать мне больше некуда. Надо Леночку предупредить, что бы ждала меня только к вечеру.
- Что там у Вас? - кисло поинтересовался я, терпеливо под готовясь выслушивать очередной бред.
- Вот я всё изложила на бумаге, всё, как было, - Клавдия Ивановна протянула мне несколько сложенных пополам листков бумаги.
Глаза слипались после ночного дежурства, мне меньше всего на свете в данный момент хотелось читать чьи-то каракули.
- Рассказывайте. Всё, что надо я сам запишу с Ваших слов.
- Как я могу к Вам обращаться?
- Капитан милиции Котов Сергей Фёдорович, - представился я.
- Очень приятно, - любезно ответила старушка.
Не могу сказать, что взаимно, промелькнуло у меня в голове.
- Я убила дочь.
- Я это уже слышал.
- Почему Вы не одеваете на меня наручники? В сериалах так всегда делают.
- Так это в сериалах, - гражданка начинала меня раздражать. – Давайте переходить к сути.
- Я не знаю в какой момент всё пошло не так. Мы с моим покойным супругом всегда честно трудились на благо родины, не пили, не курили, не скандалили.
- Что у Вас не так пошло? Давайте без лирических отклонений.
- Дочь мы упустили. Единственную. Когда всё это началось, сердце моего Василия не выдержало.
- Напоминаю, без лирики, излагайте, по существу.
- Да, я стараюсь по существу, - с обидой произнесла старушка.
Мне стало её по-человечески жаль. Ладно пусть болтает, что хочет.
- Мы ради неё жили, всё лучшее для неё. Мы же войну пережили, страха натерпелись, хотелось, чтобы наше дитё ни в чём нужды не знало. Училась она хорошо, после 9-го класса в техникум поступила. И тут её, как подменили. В компанию она плохую попала. Пить курить начала. Первого она в 18-ть родила, здоровенького такого, мы его в честь деда Василием назвали. Потом через год на свет Виталик появился. Потом через два Жанночка. Потом Вероника. Потом Павел. Последней родилась Мария. Итого она 6-ых детишек нам нарожала. Родит и в загул, родит и в загул. А мы всех её ребятишек подбирали, даже тех от которых она в роддоме умудрялась отказаться. Куда деваться, кровиночки они наши. После смерти отца, она совсем с катушек слетела. Начала домой хахалей таскать. Да, ладно бы, нормальных мужиков, а то всю шваль и рвань подзаборную подбирала. По началу ещё было терпимо, напьются и спать завалятся. А потом, не знаю с чего, она меня вместе с детьми люто возненавидела, типа жизнь мы ей портим. Придёт пьяная и давай на нас зло срывать, колошматила она нас страшным боем, первым, что под руку попадётся. Однажды Витальке голову хоккейной клюшкой пробила, он после этого заторможенным стал. Инвалидность оформили. Жили в ежедневном страхе. Однажды ей новая идея в голову пришла, что ей полагается половина кооперативной квартиры, которую мы с моим Василием построили. Начался террор. Один её хахаль мне пальцы на левой руке перебил и пять рёбер сломал, заставлял отписать квартиру дочке, но я не сдалась. Не на улицу же нам с детьми отправляться.
- А что же Вы в милицию и в органы опеки не обратились?
- Обращалась. Всё бесполезно. Милиция только с ней разъяснительные беседы проводила. А опека вообще сказала, что если я не угомонюсь и не прекращу к ним свои визиты, то они детей и подавно отнимут у меня и в приют поселят. Осталась я со своим горем одна одинёшенька на всём белом свете. Хорошо добрые люди на белом свете не перевелись, кто еды подбросит, кто детской одёжки, благодаря таким я внуков на ноги и поставила. Вчера замуж младшую внучку отдала. Всех выучила, устроила и вот пришла к Вам с чистосердечным признанием.
- Да, как Вы дочь убили?
- Просто. Смотрю в окошко идёт, спотыкается, падает. Я бегом в подъезд её перехватить, жутко стыдно за неё перед соседями было. У нас дом приличный. Гляжу она в парадной валяется, я её подхватила и попыталась тащить, а она извернулась, меня за грудки схватила и зло зашипела: - Укокошу я Вас всех ночью, кого задушу, кого зарежу. Я не выдержала, у порога кирпич лежал, который мы под дверь подкладывали, для проветривания подъезда и им как по башке ей садану. Милиция приехала, решили, что она сама по пьяни расшиблась. Но я-то знала, что это не так, но сознаться тогда в содеянном не могла, у меня на руках мал малым остались. Сейчас я миссию свою выполнила. Можно и в тюрьму.
- Сколько с тех пор лет прошло?
- Двадцать.
- Мать давай договоримся так, ты сюда не приходила, а я тебя не видел и не слышал. Иди домой и живи, как жила.
- Как же так, Сергей Фёдорович?! – растерянно прошептала пожилая женщина.
- Кому сейчас нужно Ваше покаяние? Себе на старости лет жизнь загубите и внукам своим. Каково им будет жить с мыслью, что их бабушка их же мать убила, да бы спасти им жизнь?
- Я об этом, как-то не задумывалась.
- Задумайтесь.
- Вы отказываетесь у меня принимать заявление? – уточнила старушка, окончательно растерявшись.
- Да.
- Тогда я пойду.
- Идите.
За женщиной тихо закрылась дверь.
- Леночка, привет, солнышко моё. Буду к ужину. Витёк умудрился разом сломать две свои нижние конечности. При встрече всё подробнее расскажу. Целую. Не скучай. Не переживай. Я пообедаю в соседней столовой.
Весь последующий день я провёл в размышлениях, а правильно ли я поступил.
За ужином Леночка задала вопрос, как прошёл мой рабочий день.
- Я сегодня спас от тюрьмы одну замечательную женщину, с непростой судьбой, но сильным характером, - ответил капитан Котов, горячо любимой жене Леночке.