Весна, на дворе прекрасная погода, снег полностью стаял, даже в глубоких оврагах растаяли огромные сугробы, оставив после себя ещё достаточно мокрую глину.
На улице ещё грязь непролазная здесь без сапог не обойтись, а вот за огородами по целинной земле можно было бегать, выходили к обрыву и обозревали долину Куры с высоты.
Весна вступала в свои права, и становилось день ото дня теплей.
После обеда, занесло нас с Колькой на обрыв.
Странно, но сегодня здесь никого не было.
А ведь это время года здесь собиралась основная часть местной молодёжи всех до школьных и школьных возрастов.
Вот и вчера здесь играли до самого вечера.
А вот сегодня бродили у обрыва с Колькой и думали, чем бы таким заняться, чтобы было интересно и весело.
Само проведение вмешалось в нашу проблему и решило всё за нас, внесло ураганом новое направление нашего детского мышления.
С западной стороны хутора, по полю за канальчиком, появилась толпа пацанов.
Толпа бежала и шумела, весело улюлюкая.
Чем бы мы занялись бы ближайшее время, сейчас трудно сказать, но то, что нам пришлось увидеть, глубоко затронуло даже наше детское самолюбие.
Толпа бежала и оглядывалась назад, и тащила за собой толстую верёвку.
И вот когда перед нашим взором из – за деревьев появился самолёт, который волокла ватага пацанов, мы обомлели.
Это был самый настоящий кукурузник!
Он был даже больше тех, которые летали над нашими головами, это была огромная махина, конечно в нашем детском восприятии, до этого мне не приходилось видеть так близко самолёт, и воображение было обманчивым.
Это потом через несколько лет, когда пойдём в первый класс, на другой стороне Куры за чабарней, это примерно в районе, где сейчас асфальт, совершил аварийную посадку АН-2.
И мы всей начальной школой, после обеда, собрали для лётчиков, кто, что мог принести из дому, различных продуктов (Митька ученик четвёртого класса, так тогда с приколом говорил, что понесёт лётчикам «колбаску и два яичка»).
Вся наша начальная школа отправились в поход-экскурсию.
Здесь я впервые побывал в самолёте АН-2 и вообще в настоящем самолёте.
Запускали нас в самолёт группами, залазили по металлической лесенке и сидели на откидных сиденьях и глазели в иллюминаторы, жутко было интересно.
Но вернёмся в тот момент, когда мы стояли у обрыва.
Толпа тащила и тащила самолёт за огороды, делая полукруг по целине выгона, если смотреть по ходу движения самолёта то толпа заваливала влево, возможно пытались поймать ветер под крылья самолёта.
Добежав до горы, толпа остановилась, в тот же миг самолёт был окружён со всех сторон, я и Колька тоже побежали от обрыва, поближе посмотреть на такое чудо.
Это было творение рук Леньки Степанко.
Удивительные вещи происходят в жизни, жили в одном хуторе и в школу ходили одну и ту же, но больше таких изделий такого масштаба никто не повторил (конечно же кроме нас с Колькой).
Мы были поражены точностью или сказать похожестью изделия на те, что пролетали над хутором ежедневно.
Здесь с Колькой и решили, что тоже соберем свой самолёт, и он у нас обязательно будет летать.
Эта детская на полном серьёзе мечта, надёжно засела в наших головах.
И скоро юные конструкторы, изобретатели, рационализаторы своего дела, возьмутся серьёзно за это дело.
И начнут творить свою мечту в жизнь.
А пока вокруг самолёта шло активное обсуждение, что и как нужно сделать и как начать испытания этой летательной машины.
Кандидатуру лётчика – испытателя предложил себя Гриня.
Для этого на модели АН-2 имелось кресло из ремней.
И вот в самый ответственный момент, когда самое интересное только начиналось, на зады огорода вышел мой отец и позвал меня домой.
Уходить, конечно же мне не хотелось, но и ослушаться отца не мог.
Я ушел с отцом домой и что было дальше сообщить не смогу, так как меня там уже не было.
До этого исторического дня Колька и я мастерили тачку, для этого имелось у Кольки два больших подшипника от трактора «БЕЛАРУСЬ», отец Кольки был трактористом, и поэтому имелись кой какие запчасти.
На деревянный брус были надеты с краев подшипники и закреплены каждый двумя гвоздями не меньше сотки, чтобы надежно держались и не спадали.
На брус было прибито несколько досок, на этом затея с тачкой закончилась и наступила новая эра творчества - самолётостроения.
Долго конструкторская мысль билась над тем, из чего сделать кабину самолёта и решение пришло неожиданно.
Как то Колька перевернул табуретку и сел внутрь, высунув ноги наружу, идеальнее кабины придумать просто уже нельзя было.
Очень надежная штука я вам скажу.
Во первых полная фиксация туловища, при болтанке в воздухе вывалится невозможно.
Во вторых за две ножки табуретки очень удобно держаться руками, как за рычаги.
В третьих зафиксированными оказываются подмышки.
В четвёртых полная фиксация спины.
С кабиной проблема решена, и кабина прибивается, не сразу конечно, погнув энное количество гвоздей и получив много раз молотком по пальцам, но с энтузиазмом в конечном итоге кабина прибита к шасси, точнее будет к бывшей тачке.
С крыльями самолёта церемонится не стали, несколько досок прибитых поперёк и готово.
А вот с хвостовой частью были проблемы, и нужно было авторское решение.
Конструкторская площадка по производству самолёта во дворе Кольки простаивала, никак не получалось присобачить хвост у самолёта.
Решение проблемы пришло как то само собой, две приставленные вертикально по бокам табуретки и сходящиеся в хвосте доски были прибиты, приляпали и хвостовое оперение с подшипником.
Вот и наступил день испытания нашего самолёта, полёта нашей мысли и творения.
Решили самолёт дотащить до горы, это то самое место, где ходили на Куру купаться и там по дорожке самолёт потащить за верёвку под гору.
Самолёт наберёт скорость, попадёт в восходящий поток и конечно же полетит, вопросом только было сколько долго и как далеко пролетит.
То что он полетит тут у нас сомнений не было, мы твердо верили в своё творение, иначе и быть не могло.
Верёвка к самолёту привязана, и мы торжественной церемонией потащили самолёт сначала со двора на улицу, потом по дороге по улице на запад, нам не терпелось по скорее испытать своё творение в действии.
Гордость испытывали мы за своё творение и поэтому с энтузиазмом волокли за собой лично нами сделанный и сконструированный самолёт.
Завернули за угол, и потащили в направление к горе, в сторону Куры.
Перетаскивая через канальчик свой самолёт, мы едва не лишились хвостовой части.
Неровности рельефа оказались препятствием нашему творению, длина самолёта не позволяла, без вреда для конструкции переправиться на другую сторону.
Ценой огромных усилий, всё ж таки удалось перетащить наш самолёт.
И вот когда мы вышли на финишную прямую, опять вмешался злой рок.
Время было очень даже послеобеденное, а до горы оставалось всего чуть больше ста метров, отец с нашего огорода позвал меня домой.
Как мне не хотелось идти домой!
А как хотелось провести испытания нашего чудесного самолёта.
Хотелось посмотреть, как же он красиво полетит, и будет планировать над Курою.
Я с большим сожалением ушёл домой.
В этот день не пришлось встретиться с Колькой и узнать результат полёта.
Весь вечер, ночь и утро следующего дня не терпелось послушать рассказ Кольки и итоги результатов испытания.
Когда встретились с Колькой, то для убедительности рассказа пошли к горе так сказать к месту испытаний.
Я был уверен в том, что наше творение не может не полететь, столько вложено в это сил и старания, сколько согнуто гвоздей и сколько раз молоток бил по пальцам, зря что ли терпели.
Ну и пусть что конструкция имела низкую посадку, зато очень устойчива.
И вот глядя вниз с горы, Колька дул свою фантазию мне в оба оттопыренных уха и навешивал круто замешанную лапшу, на те же самые оттопыренные в стороны уши.
Я всё это конечно принимал за чистейшую правду, разве мог я усомниться в наших конструкторских способностях.
Были мы о себе высокого мнения и своих невероятных способностях.
И Кольку понесло по волнам невероятной, но очевидной фантазии.
Рассказывал Колька, что он дотащил самолёт до горы, и было хотел сам сесть в самолёт, но не кому было его подтолкнуть.
Тогда он взял верёвку и потащил самолёт вниз, а потом как самолёт стал катиться сам, он изо всей силы дёрнул верёвку на себя и едва успел отскочить в сторону, самолёт оторвался от земли и вдоль дороги полетел вниз.
Я слушал, открыв рот и растопырив уши, а Колька заливал, чем дальше - тем больше.
Вот там, где внизу горы бугор (последствие выгребания золы и битых кирпичей от когда то бывшей здесь печи обжига) самолет зацепился и разбился об этот дурацкий бугор.
Эх, какая жалость!
Мы стояли и мечтали, куда бы мог долететь самолёт, не разбейся об этот бугор.
До Куры дотянул это точно, и сомневаться не стоит, может даже и Куру перелетел бы.
Да и сами могли полетать на зависть нашим пацанам.
Завидовали бы нам пацаны, как конструкторам-новаторам, изготовившим самолёт из подручных материалов и личном энтузиазме, да к тому же ещё он и летает (табурет на подшипниках).
В таком случае мы достойны всеобщей славы, лавровых венков и установке бюстов в местной школе.
Но самолёт разбит, потерпел неудачу, каких - то сантиметров двадцать дурацкого бугра решили его судьбу, да и нашу тоже и разбитой оказалась наша мечта о высоком полёте в собственном аэроплане.
Вот сижу и думаю теперь, а смогла б наша конструкция хотя бы съехать с горы под уклон, под собственным весом преодолевая силу трения, или же пришлось бы ещё подталкивать вниз.
Об этом факте история и физика в молчаливом созерцании передают нам привет из далёкого прошлого.