Не бойся, я с тобой! Дурашка, как я тебя оставлю одного?! Сейчас найдём врача, она тебя посмотрит, и уйдём отсюда. Мне самому неуютно находиться тут от такого зрелища.
Всё, я спокоен. Батя взял меня за руку, и мы вошли в какую-то решётчатую дверь. Прошли коридорами, полными людей, и очутились в огромном актовом зале, напоминающем кинотеатр. Нас уже ждала мой врач.
– Надежда Ивановна, – представилась нам, протянув свою руку с улыбкой – А тебя как зовут? – обратилась она ко мне.
– А… Ал… Ал… Ал… Ал… Але… – на последнем издохе, напрягая всего себя, пытался сказать. – Лё… Лё… Лёш… Лёша, – еле хватило воздуха на остаток последнего слова. Она остановила меня жестом, взяла нежно за плечи и уже серьёзно, как врач пациенту, строго сказала:
– Сейчас ты будешь идти от одной стенки к другой стенке зала и будешь говорить свои имя, отчество и фамилию – ты меня понял? И пока ты чётко не скажешь, ты не остановишься, ясно?
Я кивнул головой и медленно пошёл, пытаясь сказать, что мне задали. Пять залов. Пять залов я прошёл. Она остановила меня, видя, что у меня ничего не получается, только шею могу повредить, закидывая голову.
– С завтрашнего дня мы начнём с тобой заниматься. Ты готов?
Конечно, я был готов, раз батя меня привёз сюда. К чему готов только? Лишь бы больно не было, а так… Мы вышли из помещения и парка на улицу и пошли по деревне искать приют в виде съёмного жилья. Батя мне объяснил, что мы приехали в краевую психбольницу, где меня будут лечить гипнозом и током…
– Не пугайся, так надо. Надежда Ивановна – очень хороший специалист и должна тебе помочь. Только всё нужно делать, как тебе говорят… понятно, мой красавчик?
Эх, батя-батя, как жаль, что тебя уже нет со мной, как же мне тебя не хватает!
Отец нашёл хату, в которую мы заселились как квартиранты, а хозяйка, бабулька добрая, сразу нас приняла на постой. Теперь мы целый месяц будем лицезреть бабульку и её козу, что дает молоко, и я буду каждый день наслаждаться тёплым вкусным козьим молоком из-под вымени Цесарки