— Мама, не пугай меня, что ты плачешь? – холодея и покрываясь крупными мурашками, спросила Мила. Язык у неё одеревенел.
— Никитушку жалко! Это из-за тебя! – всхлипнула мама, — Я вообще-то волнуюсь, нервничаю и стала плохо спать! Ты сама доигралась, но почему-то дрыхнешь, как только ложишься! Милочка, пожалуйста, будь умницей, пожалей его, бедного.
— Мам, я всегда умница. И вчера всю ночь плакала, как умалишенная, потому, что мне было очень себя жалко. А что там с ним? Впрочем, если ты скажешь, что Никиты больше нет, я выкопаю большую яму, залезу туда и буду ждать, когда вся деревня возьмёт лопаты.
— Причем тут вся деревня! Мне вообще-то Ниночка звонила. Она сказал, что к Никите можно уже зайти в палату. И еще к нему приходил Лев.
Начало этой истории ⬇ шутливой комедии, переходящей в семейную драму с непредсказуемым концом:
— Мой Лев???
— Не мой! То есть он – мой Лев. Он хотел поблагодарить за костюм. В этом спортивном грязном костюме его вчера возле моего дома... увидела бывшая жена и так растрогалась, сжалилась, что пригласила к себе. Она как набросилась… Волшебный костюм, да?
— Какая из бывших? — спросила Мила, усиленно сдерживаясь, чтобы не умчаться не дожидаясь, пока мама сядет в машину.
— Самая первая. И самая страшная.
— Ты со своими Львами, мама, забыла про моего жениха. — упрекнула Мила ерзая на пассажирском и пристёгиваясь.
— А ты же отказалась от жениха, Милочка. Тебе Никита был не нужен… Что ты так торопишься, а? — мама медленно села, — А знаешь, что сказал Алик?
— И знать не хочу!… Уже его имя о чем-то говорит! Алик! Мам, он тебя обдурил, поехали, или я за руль сама сяду! Тогда закрой глаза и не пищи. Этот Алик - аферист. ... Ты еще не поняла?
— Я не поняла. И не пойму. Уверена, что его вложения…
— Какие вложения? Он тебе что-то подарил?
— Он заказал машины, рестораны…
— И вы вместе будете за это платить! Ты набрала кредитов! … Мамочка. Прошу тебя поехали скорей.
— Ну и ладно, — сказала мама. — Я смогу кредиты вернуть, когда ты выйдешь замуж.
— А на что ты их брала, мам?
— Как на что?... На твою свадьбу с Никитой. Мы же не нищие… Две свадьбы без кредитов не потянем. Я буду в деревне, мне платье можно подешевле, а тебе надо самое лучшее. И поскорей. Твой Никита сказал, что вы уже подали заявление.
— Как это? Не поняла.
— Он подал за вас. Ты слишком затягиваешь.
— Куда подал? Как подал?
— Ты что раскудахталась! Так и подал. Вы женитесь через месяц, я готова оплатить тебе платье, туфли и подарю вам сервиз с кошечками, тот дорогущий, который тебе понравился. Еще нужно приданное. Это примета такая.
— Шкатулку не забудь, — проворчала Мила. – Неужели он спрыгнул из машины на полном ходу? Еще и при ребенке?
— Я думаю, что его выбросила Олеся. Она юлит. Так Ниночка сказала.
— Мам, ты что там со всеми дружишь без меня?
— А ты со всеми воюешь? Безобразница моя! Молоко еще на губах не обсохло, а ты уже запулила мне в глаз соску.– напомнила мама.
Мила чувствовала себя ракетой, способной лететь к Никите. Но изливать свои эмоции на маму не привыкла и засовестилась.
— Мам, извини за этого Алика. Не знаю, почему, но я его, как и всех твоих ненавидю.
— Я не понимаю, за что? Они нам жить помогали.
— И не женились.
— Так я и не хотела, а сейчас хочу.
— Как-то странно. Потому, что мне Никита предложение сделал?
— Потому, что Алик не похож на них совсем! Он другой, понимаешь? Он просто прекрасен, как человек. Ну маленький рост, ну лысина, и что?
— О боже, он еще и лысый?
— Он очень милый.
— Мама. Мам, ты…
— Я влюбилась. И он похож на твоего отца.
— Тоже был маленький и лысый? Мамочка… Я видела фото!
— Он похож и не спорь. Я не знаю, почему, но очень похож. – Мама смотрела на дорогу сосредоточенно и объезжала разбитые участки.
«В любой другой ситуации я бы Алику таких раков показала! — про себя чертыхнулась Мила, — Я бы его проверила на вшивость! Вшей бы выловила и выложила на стол! Вот он, полюбуйся какой! Убежал бы, теряя белые тапки! Даже замшелый Лев мне казался супергероем, по сравнению с Аликом. Но… у меня тогда был Никита. И за него я сейчас почему-то переживаю больше, чем за мамочкину свадьбу и за себя. Я вообще не понимаю, что я делаю. Я из нормальной Милы Станиславовны Иванковой превратилась в невротика, истеричку, больную на голову мамашу и доктора, который может всё, даже оживлять!»
— Вообще не понимаю, что ты делаешь со своей жизнью, Мила. В кое-то веки попался замечательный парень, а не животное какое…
— Он как раз оно, — пробормотала Мила и всхлипнула. – Мама, я умный человек, я же просто прикалываюсь над ним всё время. Ну вот,… доприкалывалась. Извиняюси. Клятвенно божусь, что больше не повторится сия ситуёвина. Мама, я разумный человек, у меня пройдут завихрения, а у него останутся.
— Конечно останутся! После тебя надо ложиться и месяца два на препаратах отдыхать. И то - не факт, что после встречи с такой, как ты, мужчина вообще останется мужчиной и работоспособным гражданином.
— Гражданином Галактики, — прошептала Мила, но мама услышала.
— Что ты сказала?
— Мам, я сказала, что делаю всегда то, что сделала бы любая нормальная женщина в ситуации, когда мужчина еще любит прошлую жену и ребенка. – четко проговорила Мила и отвернулась к окну.
— Милёнок, ты сказала гражданин галактики. Ты не слушаешь о чем я говорю и просто повторяешь последние фразы, чтобы я думала, что слушаешь! Приемчик свой используешь... Это неправильно, Мила! Я тебя вот накажу! Не получишь… чего-нибудь! Точно накажу, обещаю. В этот раз точно!
— Мам, ну я подсознанием всё равно тебя слушаю. Не обижавкайся. Пожалуйста, мам. Я совершенно нормальная женщина, клянусь!
— Да что ты знаешь о нормальных женщинах! Мать у тебя… и сама ненормальная! Увидела, что ты замуж выходишь и уже почти сама вышла… И-испугалась, что останется одна… Лев тут еще напугал своей первой женой… Я вообще подумала, а ну … хватит! Встречу первого встречного, кто предложение сделает и выйду! Мне что терять? Ничего не потеряю, буду как Лев, выходить, расписываться, вкусно есть, принимать поздравления, а потом разводиться. Я же привыкла, что мы вдвоём…
— Слушай, мама — прошептала Мила. – Если тебя кто-нибудь обидит… Мам, если тебя хоть кто-нибудь, хоть пальцем тронет… — Она зашлась слезами и всхлипнула. — Если обидит, я, мам, я его просто перекушу на две части!!! Я злая мам, такая!… Если хоть одна собака тебя тронет… Пожалуйста, не выходи, если не любишь. Потом вообще не отделаешься от наших деревенских! Они же нас из-за меня и твоей свадьбы просто возненавидят…
— Милочка, ну что ты зайчик мой. Давай остановлюсь!
— Не езжай, я просто высказалась. Эмоционировала на тебя, мама. Никиту жена обидела, ребенок не его, а любит... И если я выйду за него - это будут не только его проблемы, но и мои проблемы тоже!
— Ну и что?
— Мам, а если он меня стукнет?
— Мила, прости, что я тогда не успела уйти, я не знала, что Толик будет меня за шею хватать.
— А я не знала, что это такие игры. Я подумала, что он тебя не целовать будет, а …бить.
— Ты защитила меня, дочка. И напугалась. Никто меня не трогал, они все любили твою маму.
— И ты рассталась с ним потому, что я увидела и испугалась, или потому, что я его нашей масляной краской облила?
— Краску мы отмыли тогда… За два дня… Но как ты додумалась!!
— Я воду включить не смогла от нервов и вспомнила про краску. Извини, мама. А вдруг он был тот самый?
— Толик? Нет!… Хотя да, он был тот самый мужчина, после него я перестала их домой приглашать, когда ты дома, Милочка. И это было правильно. Ты познакомишься с Аликом и скажешь своё мнение, я тебе доверяю. Свадьба у нас будет, потому, что я должна тебе показать… пример! Свой личный! Чтобы ты не боялась замуж выходить и не оборонялась от мужчин всякими… предметами. Ты Никиту покалечила случайно, но могла попросту прибить. Я тогда неслась к тебе, как ветер! Если бы ты знала, какое облегчение, что это всего лишь маленькая косточка на стопе сломалась, а не черепная коробка.
— Мам, а сейчас у него сломалась коробка или что?
— Приедем и увидим.
Мила постаралась не думать о Никите, но он ей рисовался весь загипсованный, как будто человеку оставили рот, чтобы мычать и пить, и кое-что еще, чтобы изливать выпитое.
И вот это «кое-что» её насмешило. Хоть смеяться в таких случаях вообще грех, Мила сначала сжала губы, потом её глаза налились слезами, и она фыркнула на приборную панель, а после начала тщательно за собой вытирать и насвистывать.
— Что ты смеешься? Мила… Я подумала, что ты выросла, тебе тоже хочется своё жильё… Мил, я как узнала, что ты замуж отказываешься, решила кое-что для тебя сделать. И мама тоже приняла моё решение.
— Какое? — растерялась Мила.
— Я решила… — мама замолчала и вновь сосредоточилась на дороге.
— Ну и что ты решила?
— Я решила выгнать тебя из квартиры. Чтобы ты поняла, что Никита тебе нужен.
— Андрей Евгеньевич решил меня уволить, ты решила выгнать, и выходов у меня два - к бабушке в деревню или на съем??
— А еще я решила взять ипотеку, до свадьбы.
— Мам, ты что? Опять ипотеку?? Я не переживу!
— Мы вместе с Аликом будем жить у меня. Его квартиру будем сдавать. А ипотека будет выплачиваться, можем сдавать и квартирку ипотечную. В общем, очень хорошо, что я взяла кредиты и у бабушки на первый взнос. Я твоя мать, помогла тебе на начальном этапе, а теперь, Милочка…
— Какая ты жестокая, мама! А почему до свадьбы? Мы же только закрыли с тобой эту ужасную ипотеку!
— Вдруг не заладится что, мы разведемся, а квартира до брака…
— Мам, ты не успеешь!
— Успею! Уже успела! Вот сегодня начинаю оформление.
— Но ты же уволилась!
— А банк об этом не знает, я сначала справку получила, а потом уволилась… Но тебе никак нельзя увольняться! Мила, слышишь?
— Ты это специально! Чтобы в долги меня загнать, лишить средств к существованию.
— Ну не лишить, и не специально…
— Намеренно!
— Мила!
— Это невыгодно, мам. Не надо. Я лучше сниму! Я найду работу.
— Андрей Евгеньевич тебе не даст рекомендации. Он сказал, что даст такие, что ты не устроишься.
— Вы меня в угол загоняете?? И я должна выходить замуж за калеку? О, боженьки мои! Я же сама подала ему идею! Этому директору, мать его за нос! Ну что же я наделала! Я всегда идеи подаю, а он их переворачивает в свою выгоду, мама! Я сказала, чтобы Никита женился - надо его всего лишить, и голодного выгнать на улицу, тогда он точно женится! А он… он… Я не сдамся! Всё, буду голодать, что попало есть… Или нет! Я пойду ко Льву и…
— Лев сошелся с первой женой, напоминаю.
— Я вернусь к бабушке.
— Сбережений нет, будешь сидеть на её шее?
— Я продам вещи, устроюсь на работу и буду снимать комнату! Я не сдамся!
— Мил, а если ты беременная?
— Упаси бог!!!! – вскричала Мила, — Мама, я не буду от него рожать! Поворачивай назад!
— Ты что?
— Поворачивай, или я спрыгну!
— Не вздумай! Слушайся маму. Ты действительно не хочешь замуж за Никиту?
— Действительно!
— А я вот просто не могу понять, почему ты его отпускаешь, почему отдаёшь!
— Мам, я не выйду! Я выйду только за того…
Мила захлопнула рот. Не было версий, за кого она выйдет.
— Кто построит летучий корабль! — закончила мама спокойным голосом. — Не сердись. Я тебя выгодно пристрою, чего бы мне это не стоило. Если хочу такого зятя – ты не отвертишься. Мы с ним очень дружны, бабушке он очень нравится. Это чудесный парень. И ты, ты его любишь! Я ночами не спала, всю голову сломала, как тебя убедить. Тут Андрюша звонит и говорит…
Мама тоже захлопнула рот.
— Нет, я понимаю, что вы сговорились! Но почему все против моего мнения?
— Как это «почему»? — опешила мама, — Ты вскружила хорошему парню голову. Андрей говорит что всегда считал тебя умной и шальной, как и его сынок. Он по нему даже скучать перестал, когда ты, Мила появилась на работе! Он забыл про сына, потому, что есть Мила! Вот, что он сказал. И когда сынок вернулся, решил непременно вас познакомить! Андрюша очень переживал, что ты с Денисом не состыкуешься, а ты на него, как бальзам на чуму. И только стрижка привела к нервному срыву. Ведь ему специально челку такую с детства, что глаз не видно. Олеська ведь понимала, что он – копия Олег. Под копирку. Андрюша-то не сразу понял, и жена всё умилялась, как на бабушку похож. Пока ты его не обкромсала. Андрей звонил, что уволит тебя, да? Так это он и мне приказал, как действовать.
Теперь Мила разинула рот. Такого она от директора не ожидала. И могла бы поклясться, что познакомить их пришло на ум спонтанно.
— И еще, Мила. Денис может с тобой общаться, но тебе я лично советую держаться от него подальше!
— Почему?
— Ты понимаешь, это чужой ребенок. Случись с ним что по твоей вине – Никитка опять будет с ума сходить и претензии предъявлять.
— Ладно, ты права. Я перегнула с ним. Думала, что он умный, а он… малыш какой-то. Я в двенадцать лет такую ерунду уже не творила.
— У тебя были взрослые подруги и друзья.
— Мам, ну вот что ты от меня хочешь? — устало спросила Мила. — Что? Чтобы я вышла за него?
— Да!
— И всё?
— И всё!
— Точно?
— Стопроцентно!
— А я хочу бежать куда-нибудь подальше. От них и от него… Я готова жить в деревне в подвале, шифроваться, выходить из дома только ночью…
— Откуда у тебя такая склонность к одиночеству? — со вздохом произнесла мама.
Мила пожала плечами.
— Дочка, ты только попробуй! Знаешь, как хорошо замужем?
Мила посмотрела на маму с таким снисходительным покоем, что она улыбнулась.
К больнице подъехали уже ближе к вечеру. В холле толпились пациенты в пижамах и спортивных костюмах, и посетители. Они копались в сумках и разговаривали, что создавало невыносимый гул.
Мама ушла договариваться, чтобы их впустили, выписали пропуска.
А Мила решила, что если у него там в палате есть Олеся, она просто уйдет и больше не вернется.
Но в палате не было больше никого.
И Никита выглядел весьма неплохо, если не считать фингала под глазом. Он лежал, накрытый белоснежным одеялом, голова его была перевязана белоснежным бинтом, на котором было пятно, цвета фуксии. И синяк в данном случае был слишком синий.
Картину маслом завершало «простреленное» плечо с алой каплей и минералка на тумбочке.
— А где все? — спросила она растерянно.
— Кто? — обиженно спросил Никита и быстро-быстро заморгал глазами.
— Родственники плачущие.
— Их нет.
— А жена? Она ответила мне на звонок. Я тебе звонила, Никита. Чтобы узнать, как добрался и пожелать…
— Она мне не жена, — усмехнулся Никита. — Ей, кстати, сделали укол успокаивающий и перевели меня в другую палату на другой этаж.
— А где она сама?
— В той палате, где был я, спит.
— Я принесла тебе все, что бабушка собрала.
— Ты приехала, и это главное.
— Ах, Никита! Неужели ты спрыгнул при своём ребенке! — укоризненно воскликнула Мила.
— Сказать по правде, я только просил остановить машину. Не выдавай её. Мы только отъехали, ну… час проехали, как я понял, что удаляюсь от тебя. Всё дальше и дальше….
— И что?
— Я сказал, чтобы она поворачивала назад. Я не могу уехать.
— И она не повернула.
— Даже не остановилась
— А что сказала?
— Дала мне в глаз. Хотя я и так пострадал от свечки.
— И что?
— Тогда я открыл дверцу и сказал, чтобы остановилась.
— А твой сын?
— Он спал.
— А почему ты не мог просто доехать, а потом еще раз приехать?
— Потому что я ревновал. Олеся сказала, что твой Алёшка развелся. И я подумал, ты узнала про это, поэтому не хочешь за меня. Что ты с ним встретиться хочешь. Это так, Мила?
— Слушай, Никит. А зачем тебе голову перевязали? Судя по тому, как ты соображаешь и всё помнишь… тебе не так плохо! — оставила его вопросы без ответа Мила.
— Это отец перевязал. Хочешь, сниму? Мне самому некомфортно тебя обманывать. У меня всего лишь… ушибы, я спрыгнул, когда она скорость снизила, на повороте.
— А почему вы этот цирк устроили?
— Мил, я не хочу жалости. Мне тебя жалко, а не себя.
— А где Денис?
— Дома, ждёт нас с тобой.
— И Олесю?
— Если бы не Олеся, я бы уже давно с тобой и с ним был в отпуске, в деревне. Но она была так агрессивна, что нам пришлось уехать. И я опасаюсь, что она тебе навредит. И Софи тоже опасалась. Она думает, что Олеся без нас никто. Она выбрала тебе платье, говорит роскошное.
— Ты, правда, любишь меня? — решилась Мила.
— Мы будем очень счастливы, — трепетным голосом сказал Никита и протянул свои руки.
Она подошла, присела, почувствовала на себе эти лапы горячие, внутри всё естество сразу отреагировало и начало подначивать, чтобы потрогать его, проверить, всё ли на месте, всё ли в целости и сохранности.
Мила прилегла и уткнулась в колючий подбородок лбом, почти проливая слёзы облегчения.
Тут в палату заглянула мама и спряталась:
— Андрюш, кажется, у тебя всё получилось! – зашипела она, — Андрюш!!! Иди сюда! Бегом!
Но вместо Андрюши влетела медсестра и с чувством произнесла:
— Девушка, прячьтесь вон туда, вон, ложитесь на свободную кровать, накройтесь. Опять, Никита Андреевич, ваша жена очнулась, идёт сюда, уже пост прошла. Она на гране срыва, хотя заверяет, что только увидит вас и успокоится.
— Выгоните вы её!
— Пришла со скандалом от главврача, что мы укрываем отца её ребенка. Портит настроение пациентке, маме вашей. В часы посещений.
— Уходим! – сказал Никита и резво вскочил.
Он подхватил Милу, костыль и выбрался из палаты. Но далеко убежать не удалось, поэтому они нырнули в соседнюю, как оказалось, женскую и принялись от души целоваться.
Никита толкнул, прижал спиной к стене и, с удовольствием положив руку на одноразовый халат, начал свои действия с отчаянным остервенением.
Он так впечатывался в губы, что шансов не было никаких. И Мила сама того не понимая совершила неожиданный поступок. Она вообще не сопротивляясь, начала на него взбираться ногой.
Мысли отсутствовали. Глаза были закрыты. Чмоканье раздавалось, шуршание, шумные вдохи.
В палате перестал шуршать полиэтиленовый пакет, и воцарилась полная тишина.
Поцелуи заходили всё дальше, но внезапно тишину коридора нарушил истошный вой. Мила с причмокиванием вырвалась и спросила:
— Это что, она?
Никита обернулся и ответил извиняющимся голосом:
— Не волнуйтесь, это моя бывшая жена.
— А вы не обращайте внимания, — прозвучал трепетный женский голос.
— Ребятки, вы целуйтеся, целуйтеся. А то у нас телевизера нет.
— Это как-то аморально, подло! У него жена и эта еще какая-то другая? … В оборот взяла?
— Да, так они и хватают чужих мужей, проституткито!
— Гори в аду, раз чужого мужа увела! Как не стыдно!
— Пусть целуются! Прекратите! Не останавливайтесь, молодой человек.
— А может он снять эту кофту?
— Да, я бы тоже глянула.
— Он ранен, вы что, женщины!
Мила спряталась у Никиты на груди и услышала его смешливый голос:
— Пошли выйдем? Встретим её лицом к лицу?
— Давай с тобой пока тайно встречаться, а?
— А давай! Только спать мы будем вместе.
— Ну всё, договорились!
— Встречаемся ночью! Я приду!
— Ключи есть? — облизнулась Мила.
— Есть! Люблю тебя.
— Хорошо, приходи. Ты будешь приятно удивлён моим педикюром. И надо твою Олесю обмануть! Выйди и повинись. Нет… ты весь в моей помаде.
Мила вытерла Никиту, и он вышел из палаты навстречу Олесе, чтобы предотвратить скандал.
Олеся сама захотела упечь Никиту в больницу, хотя он сгруппировался и почти не пострадал при падении, но это было сделано со скандалом, со звонками родителям. И всё для того, чтобы он не вернулся в деревню.
Мила спряталась за углом, её еще прикрыл Андрей Евгеньевич своим пиджаком, чтобы она тоже понаблюдала за воссоединением бывших супругов.
— Никита! — жалобно вскрикнул Олеся и пошла к нему виляя бедрами.
— Что тебе нужно, Олеся?
— Где ты был?
— В соседней палате!
— Я люблю тебя. Лежи в своей! Я буду с тобой всю ночь!
— Нет, я выписываюсь домой. И прошу, не устраивай больше скандалов, иначе мне придётся лишать тебя родительских прав.
Мила хотела было улизнуть, но её директор осторожно передал ключи и сказал:
— Это от нашего дома. Комната на втором этаже, прошу тебя, Мила Станиславовна. Не обижайся, ты зайди тихонько. Он будет тебя ждать! Хочу своему сыну такую супругу!
— Смотрите, они уходят и продолжают ссориться...
— Да пусть, он её больше не любит, это главное. А вы целовались, кстати, по тебе очень заметно. И зря я так волновался, — доверительно сообщил директор после того, как Мила взяла ключи и вытерла рот, — Все у вас складывается отлично! И операция прошла успешно! Мы с Ниночкой обсудили, она даже заметила, что и Софи заметила... Вы просто созданы друг для друга! У вас не только мысли, но и вкусы полностью совпадают. Вы с Ники любите пирожки с картошкой и котлеты с огурцами солёными вприкуску. Представляешь, какое совпадение, Мила?
Мила посмотрела на своего директора, который сглотнул слюну, с беспокойством и вздохнула.
— Да, это точно говорит о том, что нам надо жениться. А как вы поступите с Олесей?
— Я поговорю с ней. А ты не лезь, Мила.
— Можно я на работу не буду тогда выходить? Я же в отпуске...
— Можно, — великодушно разрешил директор, развернулся и пошел по коридору гордо подняв голову и шаркая бахилами.
Мила готовилась к ночи, ждала Никиту. Никита мог её тоже у себя ждать, но не звонил и ничего не писал.
Но вот телефон загорелся синим светом, Мила взяла в руки и увидела сообщение с номера, который она не знала.
«Встречай курьера! Если ты, Тварина Станиславна, не избавишься от этого ребенка, тебе будет труба в натуре! Я тебя опущу в унитаз, и мать Наташку и карьеру! Будешь ползать вся больная, чума! Я тебя предупредил. Настучишь отцу - конец тебе. Ты ему не нужна. Мы с ним едем на море отдыхать! Да, это я, Денис! А ты кто подумала?»
«А я подумала Олеся Николаевна жжёт! Я не беременна, остынь».
А я точно не беременна? - пожала плечами Мила.
Спустя час раздался звонок домофона. В пакете, который доставил курьер, лежала упаковка таблеток с инструкцией. Мила посмотрела на неё, проверила срок годности, почитала инструкцию и сунула в сумочку.
Никита всё не шел. Тогда она сообразила, что пока Нинель нет, можно приехать и бесцеремонно пробраться ночью в дом. Главное Никиту с Андреем Евгеньевичем не перепутать!
Мила повертела в руках ключи и пошла наряжаться.
Если даже встретиться неспящий призрак Олеси, её не узнает и не начнёт драку. Перед зеркалом Мила примерила восхитительную шляпу, которая чудесно смотрелась на соседке с её зеленой кофтой, и начала наносить макияж, которые бы её состарил лет так на сорок. Главное - кофта зеленая была под рукой. И шляпа.
Далее читать ⬇
Дорогие мои читатели, не забывайте подписываться на канал и ставить лайк после прочтения.
Разумеется, если вам понравилось.
Всегда ваша, Алиса!