В нашем городе нет работы. Вот совсем нет.
Об этом мы вчера беседовали с подругой Танькой за рюмкой чая. О том, что у нас на работу устроиться невозможно. Нет ее, работы, и все тут.
У нас все хорошие места давно заняли свои-да-наши. Хорошие – это куда можно устроиться женщине вокруг сорока, которая только начала выпроваживать детей во взрослую жизнь. Осталось всего ничего до пенсии, и это время надо использовать с толком, чтобы успеть заработать и подлатать себя любимую, зубы там починить, например, а также организовать себе приемлемую старость. Да и подушку безопасности неплохо бы создать, дети – они ведь величина постоянная, и плоха та мать, что дитё до пенсии его, дитячей, не прокормит.
Хорошие рабочие места – это сидеть в помещении (обязательно сидеть) и перекладывать бумажки. Ну или пальцами по кнопкам щёлкать. Только, избави боже, не в массмаркетах. Там много безумных в очереди, на цены в торговом зале насмотрятся и скоропостижно с ума сходят. Попенять на цены некому, руководство сидит не в нашем городе и даже, наверно, не в нашей стране. Поэтому ответственным за поднятие цен молчаливым голосованием назначают кассира и, добравшись до него в порядке живой очереди, в порядке очереди же начинают его склонять на все лады.
Паразитам депутатам в онлайнах жаловаться бесполезно. Их замы (или боты) могут и пристыдить граждан, если повезёт, даже вежливо. Если не повезет – навязчиво рекомендуют присмотреться к вакансиям курьеров, сборщиков заказов, операторов торговых площадок. Красота ведь – сидишь вещи выдаешь. Не заметил, что девочка примерила пять худи, из них сдала назад четыре и оставила на черном подкладе белые следы от дезодоранта – оплачивай эту вещь сам. Получишь после вычетов на худи зарплату и думаешь – худи это столько стоит??
Сборщиком заказов у нас устроиться нельзя – не развита эта структура. Город небольшой, и люди пока что чаще предпочитают пешочком сбегать в магазин, чем в его интернет-версии сформировать полную корзину. В фаст-фуды берут молодых и задорных, а не нас, полустарых кляч. У нас же на всей морде лица написано: как же вы мне все дороги, дорогие клиенты.
Образование мы в свое время получили, да. Диплом в комоде лежит, в бабушкиной шкатулке. Пока детей растила-кормила-лечила без права на поспать, куда-то все знания исчезли. И дебет с кредитом ты сводишь теперь только в приложении «Мои расходы» после покупки кроссовок своим обормотам, а он, зараза, никак не сходится. Да и заняты в городе все хорошие места. Замкнутый круг, ага.
…Танька мне работу таки нашла. Я, правда, не совсем поняла ее сперва. Потому что когда ложишься в четыре утра, а в восьмом часу тебя уже будят телефонным звонком, ты слабо ориентируешься, какой здесь свет – этот или уже тот, о счастье.
- Представляешь, отличную вакансию предложили. Все как мы хотели – сидеть на месте. В тепле. Бумажки перекладывать. Начальник спрашивает, насколько ты стрессоустойчива. Ты ведь стрессоустойчивая, Натаха? Как мы твоего Мишаню в армию провожали, так и не всплакнула, стойко держалась.
Да потому что попал Мишаня в учебку в нашем пригороде, и в начальниках у него неблизкий, но родственник, а кормить и одевать его целых двенадцать месяцев родина будет, боже, храни ее. Я там реально еле сдержалась, чтоб от счастья не зарыдать при всех.
- Делать-то чего? – пугаюсь я на всякий случай. – Кто там меня на стресс будет испытывать?
- Да ерунда, бутылки принимать у населения. Стеклотару. И пленку, отходы, ее потом в переработку сдавать будут. Только начальник говорит, что иногда сдатчики недовольны бывают. Посуду с битым горлом нельзя принимать и ещё какие-то условия есть…
Я как раз на кухню вышла. Кофе есть ещё полбанки и сахар, пачка. В холодильнике суп для меня и вермишель с курицей моим обормотам после школы. Хлеба у Таньки займу.
- Не, - говорю, - Тань. Спасибо тебе, конечно. Я вот ещё вакансии на сайте посмотрю. Или вязать начну на продажу, давно хотела. Ещё цветов полная комната, продать можно. Не пойду я нафиг с алконавтами из-за битых горлышек ругаться. Или пусть мне в день платят тыщ пять хотя бы. Спроси начальника, может, будет?
Танька почему-то хмыкнула и отключилась.
А я кофе пить пошла. Пока кофе есть – жить можно. А без работы жить, наверно, нельзя, но ее все равно ж в городе нет…
