Любая биография Михаила Шолохова, любая статья о нем и обсуждение личности писателя в медийном пространстве обязательно содержат в себе рассуждения на тему авторства «Тихого Дона». А иначе и быть не может, ведь вопрос: «кто написал гениальное произведение?» вставал еще при жизни писателя и преследовал его на протяжении всей творческой судьбы.
Определенный сумбур в этот вопрос вносила и историческая эпоха, в которой велись дискуссии. В советское время официальная точка зрения не предполагала никакого плагиата. Обратной позиции придерживались критики-эмигранты. В постперестроечное время на рукописях «Тихого Дона» не станцевал разоблачительную пояску только ленивый — писателя обвиняли не просто в заимствовании, а даже в прямом воровстве бумажного оригинала у другого человека. В современное время накал дискуссий существенно снизился и перешел в область доказательств авторства с использованием математического анализа. Но об этом позже. А пока — из-за чего весь этот сыр-бор разгорелся и что стало камнем преткновения, о который и поныне ломают копья критики и общество?
Три волны сомнений
Наверное, главным фактором была все же молодость Шолохова. Ну не мог 23-летний писатель-самородок из казачьей глубинки сочинить такое мощное произведение, сопоставимое по продуманности и масштабу с «Войной и миром». Откуда у него, написавшего до этого ситуативные «Донские рассказы», такое глубокое понимание жизни и обладание знаниями энциклопедического свойства? Вот и поползли по литературным московским кругам слухи, что опубликованные в журнале «Октябрь» два первых тома «Тихого Дона» и не шолоховские вовсе, а авторства безвестного белого офицера, расстрелянного большевиками.
Сам Михаил Шолохов и вставший на его сторону редактор журнала Алесандр Серафимович объясняли недоверие обычной завистью к успеху романа, а начавшуюся компанию называли организованной травлей. Чтобы положить конец инсинуациям, писатель обратился в газету «Правда», которой предоставил рукописи трех первых томов и план на четвертый. Созвали комиссию, провели лингвистический анализ и вынесли вердикт: «Тихий Дон» написал Шолохов, о плагиате не может идти и речи, все слухи и домыслы — «злобная клевета».
После этого накал критики в адрес Шолохова заметно снизился, а когда он вступил в партию и выпустил в 1932 году первую книгу «Поднятой целины», окончательно исчез. Но ненадолго. В 1937 году появилась другая анти-шолоховская версия. По ней первые главы «Тихого Дона» написал кто-то другой, а последние все же сам Михаил Александрович. В качестве авторов назывались три фамилии: казачий писатель Федор Крюков, журналист Виктор Севский и писатель Серафимович (к слову, всегда защищавший Шолохова). Слухи в основном циркулировали в эмигрантской среде, поскольку в Советском Союзе да еще и образца 1937 года не могло быть точек зрения, отличных от тех, что транслировало государство. А оно четко обозначило свою позицию, наградив писателя Сталинской премией за роман в 1940 году.
Третий раз к вопросу авторства «Тихого Дона» вернулись уже в 70-х годах. Сначала на Западе, а после перестройки и в СССР. И вот тут уже варианты плагиата, воровства рукописей, и даже «коллективного Шолохова» расцвели буйным цветом. Все их пересказывать смысла нет, но на аргументах сторон остановиться стоит, ведь они представляются вполне логичными и отчасти справедливыми.
Версия плагиата
Надо отметить, что аргументы сторонников версии плагиата довольно серьезные. Ну вот откуда 22-летний парень мог так хорошо быть осведомлен о событиях Первой мировой войны, которая проходила тогда, когда он был еще подростком? Откуда он мог знать, например, что на Владимиров-Волынском и Ковельском направлениях в сентябре 1916 года «русские окопы» применили французский способ наступления — волнами? Это кто об этом рассказал Шолохову, казачьи ветераны из Вёшенской на завалинке? Тут нужны серьезные источники, которых 22-летнему Мише Шолохову было взять неоткуда.
Интересны лингвистические ошибки, найденные позднее в Шолоховских рукописях. Они хоть и малозначимые, но совсем непростительны для человека, который так глубоко и досконально погружается в описание казачьей жизни. Вот, например, во втором томе:
Балка, по которой двигались в обход, была засыпана снегом. Местами доходил он лошадям до пояса.
Лошадям и до пояса? Пояс может быть у человека, а лошади снег может доходить до брюха. Смекнув это, Шолохов (знаток казачьей жизни, на минуточку) в 1945 году вносит правку.
А вот неточность, которая может служить свидетельством того, что Шолохов переписывал чужую рукопись, написанную, по-видимому, неразборчивым почерком. В третьей книге романа есть эпизод, когда к сидящим в засаде казакам приближается конный разъезд красных:
Человек десять конных молча, в беспорядке ехали по дороге. На пол-лошади впереди выделялась осанистая, тепло одетая фигура.
Придраться не к чему, если не знать, как эта фраза выглядела напечатанная в журнале «Октябрь» (первая публикация романа):
На площади впереди выделялась осанистая, тепло одетая фигура.
Какая такая площадь могла взяться посреди степной дороги? Ведь это явно слово «пол-лошади», написанное неразборчиво.
А как в рукописи оказались элементы старой дореволюционной орфографии, зачеркнутые и исправленные? И не просто исправленные, а с искажением смысла. Так, город Сталупененъ у Шолохова превращается в Столыпин, которого отродясь не было. Таких примеров немного, учитывая размер рукописи, но они очень характерные.
Советский лингвист, публицист и журналист Владимир Назаров (Зеев Бар-Селла) выдвинул не лишенную логики и смысла версию. По ней на экспертизу в газету «Правда» Шолохов представил не оригинальную рукопись, а переписанную своим почерком с чужого оригинала. Отсюда и нелепицы с «поясом» у лошади, и искаженный перевод старославянских слов. Да и вообще, для такой масштабной работы в оригинале рукописи у Шолохова уж больно мало исправлений. Получается, он писал, как думал, и на бумаге с первого раза появлялись «зубчатые спины облаков», «белый лопух головного убора» и «лицо как голенище сапога».
Но довольно сомнений. Какие же литературно-боевые стрелы есть в колчанах у защитников Шолохова и сторонников подлинного авторства «Тихого Дона»? А они все сводятся к контраргументам. Например, таким.
Версия истинного авторства
Говорите, Шолохов не мог написать эпохальное произведение, потому как был молод? А как вам Пушкин и первая глава «Евгения Онегина» в 23 года? А юный безусый Гоголь, написавший «Сорочинскую ярмарку» и «Майскую ночь» в 21 год? Нужно пролетарских писателей? Пожалуйста. Фадеев и повесть «Разлив» в 22 года и «Разгром» в 25 лет. Аркадий Гайдар начинает повесть «В дни поражений и побед» в 18 лет и заканчивает ее в 20. Каверин первые рассказы публикует тоже в 20 лет.
В этот же угол заметаются и сомнения об образованности Шолохова. Есенин, Маяковский и Бунин закончили по три класса гимназии. А Горький так вообще едва выкарабкался из начальной школы.
Не мог знать о событиях Первой мировой войны? Так вот вам библиографические справки о многочисленных исторических источниках, военных картах, мемуарных изданиях, которыми он пользовался, работая над страницами романа. Все они хранятся в «Шолохов-центре» в Ростове. Вы там вообще бывали?
Ошибки в тексте? Так известно, что Шолохов писал очень быстро. И как раз его недостаточная образованность на первых порах и может объяснить количество и многообразие ошибок, которые встречаются в ранних изданиях «Тихого Дона». С половиной лошади вообще элементарно: ошибся наборщик.
Математика приходит на помощь
Все споры вокруг авторства романа велись примерно на таком уровне вплоть до современной эпохи. А потом на помощь литературоведам пришли математики, и дискуссия «Тихого Дона» заискрилась новыми гранями. Было выполнено несколько анализов текста с использованием математического моделирования. Но точку они не поставили, а лишь только вдохнули в тлеющие угольки спора новую порцию кислорода.
У одних математиков выходило, что «Тихий Дон» стилистически похож на произведения Федора Крюкова и не похож на «Донские рассказы» и «Поднятую целину» Шолохова. Другие специалисты по компьютерной лингвистики утверждали прямо противоположное.
Наверное, самым полным и заслуживающим безусловного внимания стоит считать оригинальную методу, которую применили к произведениям Шолохова в 2020 году лингвисты Борис Орехов (НИУ ВШЭ) и Наталья Великанова (МГУ). Она называется «дельта Бёрроуза» и считается наиболее точным инструментом определения авторского стиля.
Разумеется, метод не дает ответа на вопрос: «Шолохов или не Шолохов?», но он может сравнить все произведения писателя и атрибутировать их. В частности, «дельта Бёрроуза» позволила исследователям обнаружить, что автор детективов Роберт Гэлбрейт и создатель «Гарри Поттера» Джоан Роулинг — один и тот же человек, ещё до того, как Роулинг сама в этом призналась.
Сюрпризов исследование не принесло. Все части «Тихого Дона» написаны одним человеком — это первое. Второе — этот человек не Крюков, так как его произведения тоже прогнали через дельту, и они оказались совсем в другом кластере. И третье — «Тихий Дон» написан тем же человеком, кто и написал «Донские рассказы».
Казалось, можно бы ставить точку, но куда там. Версия «коллективного Шолохова» (над значительной частью произведений трудилась группа писателей) живее всех живых. Остаются и люди, которые вообще считают, что Шолохов ничего не писал. Но с ними никакой математике не справиться (там даже логика бессильна). Так что авторство «Тихого Дона» еще долго будет оставаться причиной бессмысленных споров. Бессмысленных, потому как в попытках выяснить истину полемисты забывают о главном — о самом романе. А он действительно потрясающий, кто бы там его не сочинил.
Писатели тяжело переживают обвинения в литературной несостоятельности. Шолохов, говорят, на этой почве много пил. А другой советский классик и вовсе пустил себе пулю в голову. Впрочем, суицид Фадеева мог быть вызван и иными причинами 👇
(При подготовке статьи были использованы материалы сайтов: philol.msu.ru; kommersant.ru; litrossia.ru; science.ru)
