Пережила такое, что мало какое живое существо испытало. Многие бы от такого померли, а я ещё живу. Всю войну под открытым небом проработала. Теперь заставь кого-нибудь так жить – будет плакать
ЛИЦА ПОБЕДИТЕЛЕЙ
Авторский проект Дмитрия ЧЕРНЯВСКОГО, Гомель
Первый герой
Варвара ТЕЛУШКИНА: На ЗИСе в медицинский пункт
– Машину знаю как свои пять пальцев. Ещё права сохранились, – подходя к трёхтонке, гордо сообщает Варвара Телушкина.
– Хорошо управляли грузовиком?
– Очень даже. Любила свою работу. Теперь же всё на автоматике. А тогда колесо накачать надо было руками, а чтобы перелить бензин, нужно было потянуть его ртом через шланг. Захочешь ехать – сделаешь что надо и не надо. Я бы и сейчас поехала. Помню все Правила дорожного движения. Память при мне. Только не желаю никому, ни вашим детям, ни правнукам, чтобы испытали то, что мне пришлось на фронте. Пережила такое, что мало какое живое существо испытало. Многие бы от такого померли, а я ещё живу. Всю войну под открытым небом проработала. Теперь заставь кого-нибудь так жить – будет плакать. А мне куда пойти, кому пожаловаться можно было? А никому…
– Ты ж у меня командир, так веди. Только не надо под руку держать. – Варвара Филимоновна переставляет костыли и даёт понять, что намерена весь путь до такси пройти сама. – Я прыгну где хочешь, не волнуйся. Только вот одета тяжело, командир надел мундир, – приговаривает она и тут же отчитывает за желание помочь своего зятя.
– Сейчас вспомню всё, – уже в машине начинает Варвара Филимоновна. – Везла я в 1941 году осенью из Подмосковья людей в эвакуацию по Рязанскому шоссе. На мне полупальто, штаны и ботинки. Одета как мальчик. За рулём сижу. Тут на дороге появились красноармейцы. Остановили наши двенадцать машин. Кричат: «Разгружайтесь! Поворачивайте на Коломну!» Пришлось послушаться. Приехали на место. Водители-мужчины пошли обедать, а я боюсь вылезать из кабины. Думаю: «Заберут ЗИС, а меня за то, что оставила машину, на лесоповал отправят». Для меня бросить транспорт было равносильно предательству. Подходит повар, зовёт: «Мальчик, пошли кушать». А у меня слёзы: «Убьёте, а не уйду». Тут он понял, что я девушка, рассказал всё командиру полка. Меня успокоили и накормили. А утром я опять сидела в кабине своего ЗИСа.
К этому моменту 19-летняя Варвара уже год отработала шофёром в военном городке.
– Я хотела поступать в лётное училище, но не получилось. А когда мама узнала, что собираюсь быть шофёром, сильно меня отругала, но я настояла на своём. На курсах водителей было 32 девушки, в итоге осталось только восемь.
Но вскоре машину у Варвары всё-таки забрали и определили её санитаркой в полковой медицинский пункт зенитной артиллерии.
– Как узнала – опять в слёзы. До меня там работали три санитара. Они все удрали в госпиталь. Но ничего не поделаешь. Привозили раненых, я их обмывала, перевязывала. Грела воду в кастрюле на плите, сложенной из кирпичей. Помню, зимой пошла брать воду в Днепре. Раз взяла, второй. Тут подбежали минёры, спрашивают: «Кто к реке ходил?» – «Я ходила», – отвечаю. «Ты что, сдурела?! – закричали они. – Тут же всё заминировано».
– А много раненых прошло через ваши руки?
– О-о-о, мой сокол! Да-а. Помню, принесли молодого парня. У него грудь осколком разорвало, видно было, как сердце пульсирует. Он мне шептал: «Я студент, сам из Красноярска. Напишите моей маме».
…Как-то мы стояли на Смоленщине. Подлетел самолёт и давай бомбы сбрасывать. Осколки летели такие, что будь здоров. И один как рубанул нашего офицера – страшно было смотреть, что от него осталось. Мне повезло, только землёй присыпало.
А то пришёл к нам новый старшина, молодой хлопец. Не понимал ничего. Завёз нас в какую-то глушь на новые позиции. Семь машин пригнал. Только солдаты попрыгали на землю, как по нам открыл огонь снайпер. Мы с двумя медсёстрами и фельдшером Катей, у которой в Казани трое детей осталось с мужем, работавшим инженером на заводе, бросились в яму. Начальника штаба сразу убило. Ещё человек пять ранило. Выждав время, я выскочила вместе с девочками из ямы – и бежать. Но по нам снайпер не стрелял, наверное, потому что мы девушки.
На поле нас подобрала машина. Километров семь я ехала на подножке. Прибыли к своим. У меня пальцы так затекли, что еле отцепилась от дверцы ЗИСа. Упала и лежу. Командир полка подходит, спрашивает: «Где вы были?» А я ему, обессиленная: «А я знаю, где мы были?»
– Может, недалеко от передовой? – уточняю.
– Наш полк почти всегда располагался от неё в двух шагах. Постоянно слышала взрывы. Были и в окружении, из которого нам помогла выйти пехота. Зенитки остались на позициях, а людей вывели.
Подъезжаем к музею военной славы.
– А чего вы лет пять назад не пришли ко мне, когда я ещё бегала? – выходя из автомобиля, замечает фронтовичка и, пройдя несколько шагов, признаётся: – Вы знаете, я утомилась. Ослабла, наверное. С осени не была на улице.
Пока готовимся к фотосъёмке, Варвара Филимоновна просит дочь снять платок и поправляет волосы. Потом отставляет костыли и, опершись на крыло ЗИСа, в одну секунду выпрямляется и будто молодеет. Её награды своим весом оттягивают полу пиджака. «А медалей, хоть падай», – шутливым тоном приговаривает женщина. Среди наград Варвары Телушкиной – орден Отечественной войны, медали «За боевые заслуги» и «За оборону Москвы».
– Я же не была такая, как сейчас. Бегала будь здоров. А вот волосы всю войну короткие носила, – мечтательно вглядываясь куда-то вдаль, произносит фронтовичка.
– Были ухажёры на фронте? – по-женски интересуется фотограф Ирина.
– Если бы ко мне кто-то привязался, я бы его мигом в штрафную роту отправила. А там страшно. Не трогал никто. Я сильно ругалась. Говорили – глупая. А я таких за грудь трясла: «Я тебе покажу глупую!» Даже в воздух ночью из винтовки стреляла, когда на посту охраняла автомобили. Солдаты, видимо, решили покататься, а я не разрешила.
– А замуж военные не звали?
– Что?! А посылала сразу!
– Может, на войне какая-то косметика у вас была? Может, хотя бы зеркальце?
– Я сама яркая, как зеркальце, была. Голубоглазая. Воды холодной из Днепра принесу, помоюсь – и будь здоров. Это было лучше всякой косметики. На фронте я не пила, не курила. Меня уважали как человека.
По дороге домой прошу собеседницу вспомнить 9 Мая.
– Танцевали, стреляли, ой! Встретила Победу в Пруссии, в городе Инстербург (ныне Черняховск, Калининградская область).
– А как думаете, благодаря чему мы победили?
– Верности. Верности Родине. А фашисты звери были большие. Я вам скажу, они нехорошие. Нет. Фашисты и сейчас в мире есть, только маскируются…
А победили мы всё-таки благодаря стойкости и отваге солдата, который знал, что воюет за Родину. Смелые были люди. Наверное, сейчас ни в одной армии мира нет таких отважных ребят
В следующую среду – Григорий и Франя ВОРОШНИНЫ
Дмитрий ЧЕРНЯВСКИЙ, Гомель
Фото: Ирина ЧЕРНЯВСКАЯ
© "Союзное государство", №12 2023
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите канал, подпишитесь и поставьте лайк!
