(Продолжение)
ВЕСНА
Наступила весна. Я жила как тогда говорили " на Каменке" у своих тетушек. Родители работали, а сестра Шура, которая из-за больной ноги не могла так далеко ходить в школу, помогала маме по
хозяйству. Мы с моей подружкой Галей Коваленко продолжали ходить в школу, которая была в селе Михайловка. Учились мы с Галей отлично. Мы были очень любознательные и учеба давалась нам легко. В Михайловку мы добирались по замерзшему ручью. Но теперь была весна и солнышко растопило снег, лежащий зимой на льду. Лед стал прозрачным и еще более скользким. Мы разгонялись и долго скользили по нему.
Так в школу было добираться быстрее.
Однажды, совсем недалеко от Михайловки, мы заметили, что на самом широком месте ручья лед стал совсем гладким и пружинит под ногами.
Галя сказала:
- Смотри! Лед скоро растает! Надо нам успеть накататься на нем вволю.
И мы, забыв о школе, разбегались и радостно летели по гладкой поверхности пружинящего под ногами льда прямо до другого берега ручья. Мы катались и катались. Солнышко пригревало. Поверхность льда стала влажной. Это привело нас в еще больший восторг. И мы снова и снова разбегались и, смеясь, скользили по влажному, пружинящему под ногами льду. Волосы у нас выбились из-под платков, валенки и чулки намокли. Сумки с книгами мы давно бросили на берегу.
Я остановилась, чтобы перевести дух и вдруг почувствовала, что мои ноги в промокших валенках оторвались от земли. Я повисла в воздухе. Скосив глаза, я увидела подругу, так же, как и я висевшую в воздухе, словно деревянная кукла Буратино на гвоздике. Ее держала за шиворот здоровенная мужская рука. Меня, видимо, держала за шиворот другая рука.
- Это что же вы делаете? - раздался сверху грозный голос. Хулиганите? Вы где сейчас должны быть? В школе? Вот сейчас отведу вас к директору!
Мы с подругой дружно заревели.
- Дяденька! Дяденька! Не надо к директору! Мы сейчас пойдем в школу, - сквозь слезы просили мы.
Рука, державшая меня, повернулась, и я увидела перед собой лицо бородатого мужика, рассерженно говорившего:
- Да вы понимаете, что могли провалиться в воду! Лед- то уже тонкий! Кто бы вас тогда спасал? Ведь здесь глубоко! Ишь, катаются они!
- Ну, пожалуйста, дяденька, - гудела сквозь слезы Галя. Не надо к директору, мы больше так не будем!
Я, размазывая слезы вторила подруге:
- Не надо! Пойдем в школу!
Мужик оглядел нас с ног до головы. Маленькие, растрепанные и зареванные, мы, наверное, смягчили его гнев. И, поставив нас на землю, мужик сказал:
- Ладно, я никому ничего не скажу. Но, чтоб это было в последний раз!
- Спасибо, дяденька!
Обрадованные свободой, мы бросились в школу
Учительница, как всегда, помогла нам раздеться и усадила возле теплой печки сушиться. Уроки мы снова отвечали на " отлично".
На уроке чтения нам задали прочитать вслух рассказ. Мы с ребятами по очереди читали его. Я и Галя быстро справились со своими отрывками, остальные ребята тоже, а вот Алеша Погодин плохо читал, и мы прямо устали ждать, что там, в рассказе, произойдет дальше.
Рассказ был очень интересный. Он был не из " Родной речи". "Родную речь" мы с Галей давно всю прочитали. Чем закончится рассказ было интересно всему классу. А Алеша продолжал:
- Тогда он вз-з-з....
- Что ты зудишь, как муха! - не выдержала Галя.
- Не муха, а комар! - поддержала подругу с соседней парты Маша Калинина.
-Комар! Комар! - зашумели ребята. Так Алеша Погодин получил прозвище Комар.
- Тихо, дети! Да, Алеша не так хорошо читает, как вы. Но вместо того, чтобы смеяться над ним, надо помочь Алеше. Пусть кто-нибудь возьмет над ним шефство, и подтянет Алешу по чтению, сказала учительница.
- Пусть Маша поможет, - предложила Галя.
- А я что? Я помогу, - согласилась Маша, которая хорошо училась.
На том и порешили.
А рассказ нам дочитала сама учительница. И мы, наконец, узнали, чем он закончился.
После уроков я и Галя немного поговорили о школьных делах с учительницей. Время было идти домой. Мы вышли на школьное крыльцо.
Но что это?
Где весеннее солнышко, так быстро
растопившее лед на ручье? Небо было закрыто серыми тучами. По улице мела поземка.
-Как же мы пойдем домой? - грустно спросила Галя. Поднимается метель. Мы знали, что в марте такое бывает. Не зря говорят: марток - надевай семь порток!
Мы растерянно стояли на крыльце. Нам очень хотелось домой, но идти так далеко в метель было нельзя. И тут я вспомнила:
-У нас же в Михайловке есть родня- Баёвы! Идем к ним попросимся переночевать!
Мы пошли по улице, заметенной снегом, к дому Баёвых.
Баёвы, молодые муж и жена, встретили нас хорошо. Детей у них еще не было. Звали Баёвых: тетя Маша и дядя Николай.
Тетя Маша помогла нам раздеться и велела забираться на печку:
-Отогревайтесь, скоро ужинать будем.
Она ушла хлопотать по хозяйству, а мы залезли на теплую печку. На печке стояла большая корчага, укрытая тряпкой.
Галя предложила:
-Посмотрим, что в корчаге?
- Ты что, нельзя, - зашептала я.
-Да, только глянем одним глазком, и все! Отодвинув тряпицу, подружка сунула в корчагу руку.
-Свекла! Это свекольный квас! Валь, а Валь, давай съедим по кусочку?
- Что ты! - шепотом возмутилась я. Нас сейчас ужинать позовут, а мы тут чужую свеклу будем есть! Потерпи намного.
- Ну, Валь, мы только по одному кусочку, - продолжала уговаривать меня Галя. Так есть хочется!
У меня в животе тоже было пусто, а тут еще в нем как заурчит!
Я не выдержала:
- Ладно, но только по одному кусочку.
Мы достали по кусочку свеклы из корчаги и быстро проглотили их. Наши руки сами потянулись к корчаге и у нас не было сил остановить их. Когда мы доели по третьему кусочку свеклы, Галя сказала:
- Ну все, хватит. А мы отблагодарим хозяев!
- Как отблагодарим? - спросила я.
- Вот увидишь! - улыбнулась подружка.
Хозяева, закончив свои дела, вернулись в дом. Тетя Маша позвала нас к столу. Мы наелись каши, напились молока, и вдруг Галя говорит:
- А теперь, мы покажем вам концерт!
- Концерт? - удивились хозяева.
- Да, настоящий концерт! - Галя довольно улыбнулась. Она велела Баёвым сесть возле печки, а сама вышла на середину комнаты.
- Концерт - объявила подруга. Первый номер: стихотворение Ивана Захаровича Сурикова "Детство" рассказывает Валентина Федорова!
-Я рассказываю? - спросила я.
- Ну, надо же отблагодарить хозяев за все! -шепнула Галя. И за свеклу тоже!
Она вытолкнула меня на середину комнаты.
- Стихотворение Ивана Захаровича Сурикова «Детство», - робко проговорила я, и начала читать стихи. Сначала мой голос звучал неуверенно, потом окреп и я без запинки прочла любимое стихотворение.
Баевы захлопали в ладоши.
-Молодец, Валентинка!
Я поклонилась, как настоящая артистка.
А Галя уже стояла рядом со мной:
-Номер второй: украинская песня «Несе Галя воду»!
И Галя запела. Пела она очень хорошо. Потом подруга исполнила украинский танец, спела еще одну песню. И я, теперь уже осмелевшая, прочитала стихотворение А. С. Пушкина.
Хозяева были довольны. Они смеялись над Галиными шутками и печалились под грустные украинские песни.
-Настоящие артистки, - говорила нам тетя Маша, укладывая нас спать.
За окнами бушевала мартовская метель, а мы с Галей крепко спали на теплой, уютной печке.
Утром мы нашли на столе завтрак: два яйца и две кружки молока. Хозяева уже ушли на работу. Мы позавтракали и пошли в школу. Уроки мы не учили, но не беспокоились из- за них - мы учились лучше всех в классе, и выучивали по два домашних задания вперед, так нам хотелось учиться.
Мы прикрыли дверь и вставили палочку в накладку на двери - знак, что хозяев нет дома.
Потом, когда началась война, беременная долгожданным ребенком Мария долго бежала за поездом, увозившим на фронт ее Николая. Упала и потеряла ребенка. Николай вернулся с фронта и до самой смерти жены они жили вдвоем. Других детей у Баёвых не было. А когда умерла тетя Мария, оказалось, что родители женили Николая на ней против его воли, и где-то далеко, в Ташкенте, все еще ждала Николая его первая и последняя любовь. Он написал ей, и женщина сразу же приехала к нему.
Но это было потом, а сейчас мы бежали в школу. Снова на небе сверкало солнышко и нападавший за ночь снег серел, становился ноздреватым и таял.
Занятия в школе пролетели быстро. И вот мы снова стоим на школьном крыльце. Теперь перед нами совсем не та картина, что была вчера: солнце прямо палит, на улице почти жарко, по дорогам текут ручьи, а от черных земляных проталин поднимается пар.
- Ну что, идем? - спросила Галя.
- Идем, - решительно сказала я.
Нам очень хотелось домой - Гале к маме, а мне к моим тетушкам. О своих родителях я старалась не думать, задвинула память о них далеко- далеко в уголок. Потому что, если буду думать о них - заплачу. Я понимала, что должна учиться, но я так скучала по родным!
И мы пошли. Быстрые ручьи сопровождали нас до околицы. На полях еще лежал снег, но и он, подтаяв внизу, стекал ручейками в низины, превращаясь там в бурные потоки.
Мы брели по размякшей уже дороге, медленно приближаясь к дому.
И вот, когда уже были видны крыши домов Каменки, дорогу нам преградил большой ручей разлившейся талой воды. Он был неглубоким, но широким. Что же делать? Наши валенки с галошами уже стали неподъемными от влаги и налипшей на них грязи. Мы очень устали. Нам надо было домой!
И мы придумали: брали камни, лежащие вдоль дороги, бросали в лужу. Потом несли новый камень, вставали на брошенный и бросали другой камень чуть подальше. Нам приходилось возвращаться, но мы настойчиво строили свою дорожку.
И вот, последний камень в воде, а Галя уже стоит на другом берегу лужи. За подругой перешла на другой берег и я. Мы постояли немного, глядя на сделанную нами переправу.
-Может быть, кто-то еще пройдет по нашим камням, - задумчиво сказала Галя.
Мы пошли в село. Распрощавшись возле Галиного дома с подругой, я поспешила в мазанку тетушек. Там меня ждала новость: родители купили дом в Сорочинске и теперь мы с папой переезжаем. А это значит, что меня ждала новая школа и самое главное - разлука с Галей.
Позже, намного позже, когда у меня уже будут муж и дочь, я встречусь с Галей на вокзале в Сорочинске. Она приедет из Киева повидать места, где прошло её детство. Я сразу узнаю её, и она узнает меня! Мы будем плакать и вспоминать свои приключения. Я узнаю, что Галя всё-таки стала культработником. Но подошедший Галин поезд прервёт нашу встречу. Прощай, моя подружка!