10 мая 1907 года во II Государственной думе шло обсуждение земельного вопроса. На трибуну влез премьер-министр Столыпин и громовым голосом выдал:
- «Пробыв около 10 лет у дела земельного устройства, я пришёл к глубокому убеждению, что в деле этом нужен упорный труд, нужна продолжительная чёрная работа.
- Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!»
Столыпин соврал трижды.
Во-первых, великими Англия, Франция, США и Китай стали, пройдя не только через «великие потрясения», но и через кровавые революции и гражданские войны.
Во-вторых, аграрный вопрос в России решался архипросто — если бы в деревню не совали нос Александр III, Николай II и великий реформатор Столыпин, всё решила бы свободная конкуренция. В этом случае дядюшка-капитализм к 1905 году вымел бы из усадеб как минимум 95% российских помещиков, и всё бы обошлось без «великих потрясений».
Но Александр III и Николай II пошли другим путём — и помещиков, паразитировавших на крестьянском труде, посадили на шею всему государству Российскому.
- В 1883—1885 годах были созданы Крестьянский и Дворянский банки, причём клиентами последнего могли быть только потомственные дворяне.
Крестьянский банк мог дать крестьянину кредит до 500 рублей и только для покупки земли, под 8,5% годовых. А помещик мог взять в Дворянском банке ссуду в объёме 75% от стоимости своего имения сроком на 66,5 лет (!) под 3,5% годовых. Причём если он процентов не платил, то его оставляли в покое.
Кроме того, Александр III и Николай II выдавали по 100−500 тысяч рублей безвозмездно налево и направо почти всем помещикам, которые к ним обращались за помощью. Сколько ушло денег — посчитать невозможно.
- Никаких бумаг о движении этих средств не сохранялось. Царь давал деньги вроде бы из своих сбережений, но в течение недели министр финансов должен был эти расходы возместить из какой-нибудь статьи бюджета. Классическая мошенническая схема. Откуда мы знаем о ней? Из мемуаров министров финансов Витте и Коковцева.
А в третьих, пугая народ «великими потрясениями», Столыпин готовил «третьеиюньский переворот», как позже был назван разгон II Государственной думы. Обратим внимание, Дума разогнана была 3 июня, в жаркое воскресенье, когда весь Петербург отдыхал, а депутаты узнали об этом, только оказавшись перед закрытыми дверями Таврического дворца.
Главную же роль в перевороте сыграла 24-летняя бывшая казанская гимназистка Катя Шорникова.
Екатерина Шорникова ещё в гимназии, подобно значительной части своих сверстников, вступила в социал-демократический кружок. Никаких реальных преступлений она не совершала. Читала запрещённые книжки и листовки и обсуждала их на собраниях кружка.
В 1906 году Шорникова решила продолжить образование и отправилась учиться в Санкт-Петербург. Далее процитирую показания самой Екатерины. Товарищу министра внутренних дел свиты его величества генерал-майору Джунковскому Екатерина Шорникова в присутствии директора департамента полиции действительного статского советника Белецкого заявила:
- «По приезде в С.-Петербург на юридические курсы была арестована по требованию казанского губернского жандармского управления, в виду обнаружения письма, найденного в социал-революционной газете».
С Катей жандармы действовали по проверенной схеме. Взяли ни за что, любой суд присяжных оправдал бы её, а далее грозили бессудной расправой — Шлиссельбургская тюрьма или виселица.
Из показаний Кати:
- «Я согласилась, стала работать в социал-демократической партии. На конспиративной квартире виделась с генералом Герасимовым один раз, а с ротмистром Еленским всё время, почти ежедневно.
- В это время я встретила партийного работника Анатолия, который просил работать у них».
Любопытно, что «товарищ Анатолий», представлявший военную организацию РСДРП, он же Стольчевский, он же Капустянский, а на самом деле уроженец Астрахани Михаил (Мейр) Трилиссер, будущий руководитель закордонной разведки ОГПУ.
В начале мая 1907 года Столыпин приказал начальнику Петербургского охранного отделения генералу А.В. Герасимову начать подготовку к разгону Думы. Герасимов лично встретился с Шорниковой, получившей псевдоним «Казанская». Она предложила генералу интересный ход — связать депутатов от РСДРП с военной организацией каким-либо призывом к вооруженному восстанию.
На массовой сходке солдат в посёлке Лесном присутствовали два депутата из фракции РСДРП, где был выработан солдатский Наказ депутатам Государственной Думы.
Само по себе составление Наказа в 1907 году было вполне законной акцией. Вопрос в том, что содержалось в этом Наказе. Казанская немедленно сообщила своему куратору подполковнику Еленскому о составлении Наказа.
Вновь даю слово Шорниковой:
- «Подполковнику Еленскому я сообщила день и час, когда должны были явиться солдаты во фракцию [за отредактированным текстом Наказа — А.Ш.].
- На это подполковник Еленский мне заявил, что начальник охранного отделения (генерал Герасимов) ездил к министру Столыпину, который выразил желание иметь наказ, который был ещё написан от руки.
- Так как солдаты плохо читали по писанному, то мне, как секретарю, было предложено членами организации перепечатать его на пишущей машине. Заботясь об охранном отделении, я, вместо одного экземпляра, напечатала 2 экземпляра, причем первый экземпляр, с печатью комитета, я отдала в организацию, а второй подполковнику Еленскому. Наказ же от руки я, с членом организации Елабеевым, уничтожила".
Итак, Наказ, написанный социал-демократами, уничтожили, а остались два экземпляра, напечатанные на машинке. Что было изменено по сравнению с рукописным текстом, неясно. И вообще, были ли оба экземпляра идентичны или это разные тексты?
Далее события развивались, как в хорошем детективе.
5 мая 1907 года депутация солдат явилась в помещение фракции РСДРП на Невском. Через 5 минут в помещение ворвалась полиция. Вторжение полиции было незаконным. Обыскивать депутатов Госдумы и арестовывать их было нельзя. Главное же было в другом — за 5 минут не только не успели обсудить Наказ, но даже и прочитать его. В суматохе первый экземпляр пропал.
- Столыпин использовал спецоперацию Шорниковой, чтобы 1 июня 1907 года, представив этот эпизод как развёрнутый заговор против государственного строя, потребовать от Думы отстранения от участия в заседаниях 55 депутатов социал-демократической фракции и снятия депутатской неприкосновенности с 16 из них.
- Дума сначала учредила особую комиссию, заключение которой должно было быть оглашено 4 июля.
- Однако Николай II не стал дожидаться этого заключения и 3 июня распустил Думу, опубликовал изменённый избирательный закон и назначил выборы в новую Думу на 1 ноября 1907 года. II Государственная дума просуществовала 103 дня.
Избирательный закон был изменён таким образом, что круг избирателей значительно сузился, а избиратели с высоким имущественным цензом (землевладельцы и горожане высшего ценза, то есть преимущественно домовладельцы) получили фактический контроль над выборами на большинство парламентских мест.
37 депутатов Думы были арестованы в ночь со 2 на 3 июня, непосредственно в тот момент, когда вступил в силу императорский указ о роспуске Думы, и они лишились парламентской неприкосновенности. Главнейшим заговорщикам, по версии жандармов, Л.Ф. Герусу и И.П. Озолу, удалось бежать за границу, и они поселились в США.
Первая информация о спецоперации Шорниковой всплыла в 1911 году. Разразился скандал. Бывший агент Охранного отделения Болеслав Бродский, бежавший за границу, решил вернуться в Россию. Он нуждался в средствах и начал вымогать деньги у Департамента полиции, угрожая раскрыть известные ему подробности. Бродский параллельно с Шорниковой работал в Военной организации РСДРП, но оба провокатора не знали друг друга.
Поскольку полиция не пожелала раскошеливаться, в июле 1911 года Бродский дал подробное интервью эсеровской газете «Будущее», издававшейся в Париже.
Жизнь Шорниковой в 1907—1911 годах была покруче любого детектива. Её одновременно ловили и революционеры, и жандармы. Последние хотели убрать ставшего ненужным и скомпрометировавшего себя агента.
В итоге товарищ министра внутренних дел генерал Джунковский обращается за данными к самому премьеру В.Н. Коковцову. Кстати, Владимир Николаевич в своих мемуарах писал: «Оказалось, что Шорникова играла в процессе социал-демократической фракции выдающуюся роль: она была секретарём военной секции этой фракции; она сама или при её содействии кто-то другой составил так называемый наказ этой секции, послуживший одним из существенных пунктов обвинения; она доставила его в руки жандармской полиции, оказавши тем самым существенную помощь к постановке обвинения».
В конце концов, в сентябре 1913 года Шорникова, получив 1800 рублей, уехала за границу. Дальнейшая судьба её неизвестна.