Укрывшись в кустах эльфийскими плащами и прижавшись друг другу, мальчики в оба глаза следили за внезапно начавшимся движением. На полянку вышел небольшой отряд людей. На них были зеленые плащи с капюшонами. Видно было, что люди эти имели при себе мечи, кроме тех луков и стрел, которые были у них за плечами. Но среди них выделялся один воин: плечистый, с волевыми чертами лица и ясными глазами.
- Имраиль? – чуть слышно прошептал Элайджа.
Как же этот воин был похож на Имраиля! Но как ему здесь оказаться? Где тогда остальной Отряд?
- Имраиль! – закричал Элайя и выскочил из кустов.
Лео бросился за ним и схватил его за руку. Люди сразу же остановились и окружили мальчиков, выставив вперед острые мечи. Их командир сделал знак рукой, чтобы те убрали оружие. Потом внимательно поглядел сильным, притягательным взглядом на ребят и спросил у Элайджы:
- Ты знаешь Имраиля?
Но тот лишь удивленно смотрел на него голубыми глазами и ничего не мог сказать.
- Меня зовут Нимраиль. Имраиль мой двоюродный брат. Ты обязан сказать все, что знаешь о нем.
Но тут к Нимраилю подошел один из воинов и шепнул ему:
- Командир, давайте отведем их к Фараманту, тот разберется с ними.
Нимраиль взглянул на ребят и распорядился:
- Хорошо, берите и вперед.
Мальчиков крепко схватили за плечи, связали им руки и повели в сторону запада.
- Что вы делаете?! – закричал Лео – Куда вы нас ведете?!
- К государю Галадрима Фараманту.
- Вы с ума сошли! Нам нельзя медлить!
- Это еще почему? – удивился Нимраиль – Вы что-то скрываете?
- Да ничего мы не скрываем!
- А это мы там узнаем. А теперь молчать и идти с нами без разговоров!
Лео сокрушенно покачал головой и обернулся к другу, которого вели позади.
- Что же ты, Элайя, натворил, - укоризненно прошептал он.
Но мальчик, как будто не слыша его слов, прошептал:
- Лео, это не Имраиль. Я ошибся. Но двоюродные братья, совсем не похожие, так похожи.
- Спасибо, разъяснил, - проворчал Лео, недовольно взглянув на Нимраиля.
- Эй, вы двое! – рявкнул на них какой-то воин – Еще один звук и вам не поздоровится!
Путь был длинным. Он пролегал в основном по холмам, да по горным тропам. Отряд весь путь шагал молча, и это гнетущее молчание было жутковатее, чем тишина на кладбище. Вскоре Элендил усилил свою хватку, и Элайджа стал спотыкаться. Но крепкие руки, лежавшие у него на плечах, не давали ему упасть.
Ночью отдыхали мало и шли вплоть до утра. Утром, сделав небольшой привал, Лео, видя состояние своего друга, сказал:
- Нимраиль, отпустите нас, если вы имеете хоть каплю человеческой жалости. Вы, что, не видите, как ему плохо?
- Плохо? Отчего бы это? Вы, я вижу, пришли издалека, а значит привыкшие к изнурительным дорогам. Так что же с вами происходит?
- Вы человек или каменное изваяние, не имеющее сердца? – спросил Лео, едва сдерживая гнев.
- Я человек, я воин Галадрима, и я исполняю лишь свой долг.
Лео Гамджи изумленно уставился на него. Он не знал, злиться ли ему или плакать. Такого толстолобого человека он в жизни своей не встречал. Он лишь широко открытыми глазами смотрел на Нимраиля, а тот продолжал:
- Вы ведь даже не говорите мне свои имена, а еще требуете, чтобы я вас отпустил.
- Вы и не спрашивали, - буркнул Лео.
Лишь один Элайя молчал, а что он мог сказать? Он знал, что ему придется перед кем-то все объяснить. И теперь Избранный как никогда боялся за Элендил.
Наконец показались стены и башни города. Друзья в буквальном смысле слова открыли рты от удивления! Такой город им и во сне не снился! Воин, который вел Элайю, увидел изумленный взгляд мальчика и шепнул ему:
- Это еще что. Вот Имладрис – это да! Видели бы вы его.
Арочные большие ворота отворились, и отряд вошел внутрь. В королевстве находились одни воины, жильцов в опустелых разваленных домах не было – все были в горах. Повсюду был слышен лязг оружия, кузницы пыхтели, изготовляя все больше новых мечей. Кое-где высились высокие каменные статуи.
Путь к дворцу вели широкие и длинные ступени, по бокам которых росли яблони. У каждой ступени стояло по воину-стражнику. Последний подъем, и ступени были преодолены. Последний стражник отворил двери высокого дворца, построенного из желто-белого кирпича с красной черепичной крышей.
В самом замке шел длинный коридор. На полу были постелены красные половики, а на стенах висели картины. Всю серость помещения освещали яркие светильники в узорчатых белых канделябрах.
На портретах были изображены красивые дамы в пышных платьях, мужчины в черных фраках или в военном облачении, короли, одетые один пышнее другого, балы, какие-то, иной раз не понятные, узоры. На картинах красовались замки, башни, природа, местные окрестности. Было заметно, что рисовал здесь все профессиональный художник – все было изображено так живо и ясно! Ко всему прочему, в коридоре было бесчисленное количество дверей, ведущих в разные комнаты. В конце коридора мальчики увидели два портрета, видно изображавших теперешних правителей Галадрима. На первом был изображен черноволосый с черной бородой Фарамант. Лицо его было покрыто незначительными, но глубокими морщинами. С картины смотрели небольшие, черные глаза. Брови были черные и густые.
Рядом с ним висел другой портрет. На нем была изображена прекрасная девушка. Волосы у нее были золотые, глаза голубые и ясные. Они даже через полотно, казалось, светились ярким, теплым необыкновенным светом. На ее алых губах застыла легкая и удивительно прекрасная улыбка.
Элайджа Скромби не мог оторвать своего взгляда от нее. И в нем пробудилось чувство, какое он еще не мог объяснить. Конечно, он еще до сих пор признавал самой прекрасной во всем мире Стэллу, Владычицу Солнечного края. Но эта незнакомка была очень молода. Скромби видел во Стэлле вечную и мудрую богиню красоты, которая, пройдя через сотни эпох, осталась такой же юной. Но та девушка, глядевшая на мальчика с портрета, была другой. Конечно, она не могла сравниться со Стэллой, но в ней была настоящая, непроверенная годами, юность. В ней было что-то необъяснимо прекрасное и, наверное, что-то эльфийское…
Элайя очнулся от своего сна, когда перед ними предстала золоченая дверь. И когда она отворилась, мальчиков ослепил поток света, после серости коридора.