[Рассказ]
Трёхпалые чешуйчатые ручки, напоминающие ручки игуаны, крепко и аккуратно держали большой зеркальный шар. Мой собеседник настойчиво пытался всучить мне этот шар, беспокойно размахивал им и сыпал нервными чередами слов, которых я совсем не знала, но при этом отчётливо понимала всё, что он говорит, не теряя ни единой мысли.
Мы находились в светлом, словно хрустальном, зале его корабля, который был больше похож на футуристичный ледяной дворец. Ледяной дворец в пустыне! Да, мы договорились о встрече именно здесь, так что со стороны этот технологичный хрустальный корабль казался миражом, сотворённым зноем и буйной фантазией. Внутри было свежо и прохладно, и даже в меру просторно. Из зала, где мы разговаривали, открывался потрясающий вид на пустыню, над которой постепенно собиралась гроза. И пока ещё далёкая чёрная туча с редкими молниями над пустынной равниной так и просилась на холст живописца, в общем, впечатляющая картина.
Сам Репо́ был обычным рептилоидом. Ростом примерно мне по плечо, с крепким, но изящным ящеровым телом, покрытым мантией красивого бордового цвета, и украшенной симпатичными окантовками с непонятным мне узором. Из-под мантии выглядывал мощный хвост, который иногда подёргивался в такт мыслям и словам своего хозяина. У Репо́ была большая голова с огромными инопланетными глазами, удивительными своей выразительностью. Мимика моего собеседника вообще отличалась живостью и яркостью, которую трудно представить на лице инопланетян из масс-культуры. Хотя что тут удивительного - их рисовали, по сути, с трупов, вряд ли какой-то труп может похвастаться живостью черт.
Итак, Репо́ пытался всучить мне большой шар, почти метрового диаметра, на вид как будто из зеркала. Он наседал и почти упёр шар мне в грудь, так что ничего и не оставалось кроме, как принять эту диковинку. На ощупь же поверхность шара оказалась металлической, а вовсе не стеклянной, но вес, к счастью, не тянул на цельнометалличность, но и лёгким шар трудно было назвать. Хорошо, что от неожиданности не уронила его, было бы обидно разбить это странное устройство. А это было именно устройство. Репо́ беспокойно, торопливо и сбивчиво объяснял, что оно позволяет увидеть, что происходит в данный момент в любой точке планеты, и можно узнать вообще всё, что угодно о текущей ситуации. Репо́ говорил очень взволнованно и настаивал на том, что нам крайне нужна эта штука, чтобы лучше управлять ситуацией на Земле и не загубить такую замечательную планету, на которой, надо сказать, они в тихую провели немало экспериментов. Но теперь всё стало настолько сложным и опасным, что даже хладнокровные забеспокоились.
Я держала шар и внимательно слушала его, по-прежнему не понимая ни слова, но улавливая все смыслы. Конечно, такая девайсина полезна и хороша, тут и спору нет. Однако я отчётливо осознала, что мы не можем принять Шар, ну не наш это метод! Это чуждая для нас технология, и нельзя положиться на неё для решения своих проблем - мы должны сами пройти свой путь и сами отвечать за свою судьбу. Но и обидеть собеседника и его товарищей не хотелось, сейчас не приходилось сомневаться в их искренности и желании улучшить положение. Так что несмотря на наши давнишние с ними разногласия, в данном случае надо было попытаться предложить взаимодействие. Тем более, что учиться всему, чему можно, это всегда полезно.
-- Знаешь что, Репо́? - сказала я, направляясь к постаменту в зале, где изначально лежал шар. И осеклась.
-- Могу ли я называть тебя Репо́? - спросила я, обернувшись. Он внимательно глядел на меня, как говорится, весь превратился в слух. Он утвердительно кивнул и сказал по-своему "Да".
-- Так вот, дорогой Репо́, -- сказала я, аккуратно укладывая Шар в его держатели на постаменте, -- у нас есть предложение. Мы предлагаем оставить Шар здесь, на этом месте, чтобы и вы, и мы могли в любой момент обратиться к нему и узнать то, что нужно.
Репо́ зыркнул на меня и разразился яростной тирадой. Он бегал по залу, размахивал руками и периодически указывал в сторону пустыни, подчёркивая этим жестом свою мысль:
-- Да вы же расхреначите свою же планету! -- то и дело повторял Репо́ и снова начинал бегать по залу, -- Берите Шар и управляйте событиями, это рационально, а потому правильно. Нельзя допустить планетарной катастрофы!
Его эмоциональные сентенции содержали и много других эпитетов, которые нет смысла пересказывать. В целом, этот обильный монолог сводился к досаде, что, мол, дали обезьяне ядерную гранату, какая ошибка! Хотя он скромно забыл упомянуть, что они всё-таки поспособствовали созданию такого тяжёлого положения, причём весьма неосмотрительно. Для меня же удивительнее всего было видеть рептилоида в таком волнении. Казалось бы, всегда холодные и предельно рациональные, всегда точные и не по-человечески суровые, они не ведают эмоций и чувств. Но всё оказалось иначе.
-- Не беспокойся, Репо́, -- больше всего в этот момент хотелось убедить его, что наше взаимодействие с ними пойдёт всем на пользу, -- Не расхреначим мы планету, это невозможно. Мы любим её. Это наш дом, родная земля. Эта любовь не позволит допустить непоправимых ошибок.
Репо́ замедлился и, чуть наклонив голову, внимательно слушал.
-- А как же вы узнаете, что и где происходит, если у вас не будет Шара? -- сомневался Репо́.
-- У нас есть Свет Божественной Любви, он позволит узнать то, что важно знать в нужный момент.
-- И как же это работает?
-- Да просто, -- я подняла пустые руки, как будто держала тот же Шар, и над ними тихонько разгорелся спокойный белый свет. Репо́ с удивлением стал вглядываться в него, его огромные глаза ещё больше расширились, а потом сощурились.
-- Но я там не вижу ничего, -- с сомнением заявил мой собеседник, указывая на тихий свет.
-- Ну да, -- улыбнулась я, -- Тут ничего и не увидеть. Мы просто ЗНАЕМ. ЗНАЕМ и всё. Мы узнаём, что да как, просто размышляя о волнующем вопросе. И каждый из нас знает то, что нужно знать именно ему, и что ему нужно делать. Но и картину в целом мы тоже все знаем, а вот детали или конкретные ситуации знает уже кто-то конкретный. Но тоже можно быстро выяснить, кто каким вопросом занимается. Я понимаю, для вас это выглядит странно, обычная железная техника как будто яснее и прямолинейней. Сама инженер, так что понимаю это и технику люблю, но наш метод тоже рабочий, и для нас он оптимальнее всего. Возможно, когда-нибудь и вы сможете его освоить, это наверняка обогатит вас, даст новое в развитии. Мы, так сказать, будем учиться друг у друга - вы искушаете нас технологиями, а мы смущаем вас чувствами.
Не знаю, что именно из моих слов привело Репо́ в глубокую задумчивость, он проскользил взглядом по мне, по залу, подошёл к окну и завис на живописном виде на пустыню. Потом снова повернулся ко мне и произнёс:
-- Нам надо подумать.
-- Хорошо. Тогда мы наверняка увидимся ещё.
Репо́ подошёл ко мне, слегка наклонил голову и улыбнулся:
-- Конечно, мы обязательно встретимся, -- он протянул мне свою трёхпалую чешуйчатую ручку, которую я с радостью пожала и улыбнулась в ответ.
Репо́ распрощался со мной на крыльце и ещё долго провожал взглядом, когда я отправилась в обратный путь. Его корабль-дворец постепенно растаял в знойном воздухе, как будто действительно был просто миражом в пустыне. Я смотрела, как он исчезает, а с губ невольно сорвалось: "Бывай, Репо́, ещё увидимся". Гроза уже почти совсем пришла, она уже погнала перед собой прохладный, влажный воздух вперемежку с песком. Большая будет и славная гроза, освежит и чувства, и природу. Понимая это, я с лёгким сердцем продолжила свой путь.
