- Я больше не могу, – сказала жена, дождавшись его с работы. – Тебя все время нет дома, и я устала от вечного ожидания. Когда-нибудь ты придешь, я не удержусь и наговорю глупостей. А мне этого хочется меньше всего, поэтому ухожу первая.
- Подожди, – попробовал ее остановить, – но мы же любим друг друга, и уже столько лет вместе... Детей вырастили.
- Вот именно, дети выросли, и я поняла, что всегда одна.
- Но у меня есть хоть один шанс, хоть маленькая надежда все вернуть?
- Шанс есть всегда, – закрывая за собой дверь, сказала жена.
Гетц так и остался сидеть на диване, обхватив голову руками. Он любил супругу и не меньше любил свою работу. Врач-ортопед, он был назначен ответственным за инвалидов 50 городов Нижней Саксонии, и личного времени не стало вообще. Уходил на работу к семи утра, возвращался в 10-11 вечера, постоянно ездил в командировки. Мог прервать отпуск, если молодые врачи вопреки обещанию не прибыли на работу.
А дома ждали жена и двое детей. Кто выдержит такого мужа и отца?! Впрочем, Гетц лихорадочно тер виски, началом конца стало не это. В семье супруги испокон веков был священный ритуал – обеды, и если кто не являлся, это было сродни катастрофе. Он, зять, сперва стал опаздывать к началу обеда (14 часов), потом вообще сказал, чтобы обедали без него.
- Так какого финала ты еще ждал? – Гетц не заметил, что спросил сам у себя вслух.
Однако раскисать он не собирался и верил, что сумеют с женой преодолеть недоразумение. Не такой у него характер, чтобы отступать. Да и что поделать, если работа для него давно стала больше, чем жизнь?!.
Медицина его привлекала с юности - врачами были отец и дедушка. С дедушкой Гетц часто бывал в деревнях, которые тот обслуживал, видел отношение к нему больных, и к окончанию школы твердо знал, кем хочет быть. Поступил в Тюбингенский медицинский университет, который окончил в 1965 году.
Чтобы окончательно определиться со специализацией, у него было девять месяцев после института.
- Присмотрись внимательнее к ортопедии, – посоветовал как-то отец. – Думаю, это перспективная специальность.
А тогда Запад вплотную столкнулся с последствиями приема препарата, который в качестве успокоительного средства назначали беременным женщинам. Никто даже не подозревал, чем это грозит, но результат оказался плачевным - дети рождались без кистей, без пальцев, с другими уродствами, вызванными, казалось, безобидным препаратом. Клиника, в которую пришел молодой и амбициозный доктор Драйс, как раз и специализировалась на лечении костных патологий, и вопрос выбора специальности был закрыт.
В начальный период его отличала, как сам понимает, излишняя самоуверенность. Но жизнь быстро опускает с небес на землю. Вот и у него за пару месяцев произошло три случая, которые буквально перевернули сознание.
В тот осенний день молодому доктору позвонил коллега:
- Приходите. Здесь 53-летняя женщина, у которой рассеянный склероз. Она долгие годы была лежачей, а теперь, наконец, может сесть в инвалидное кресло. Ей надо помочь. Заодно и на прогулку ее выведете.
- Нет-нет, – быстро ответил тогда Гетц, – только не это. С инвалидными креслами не хочу иметь никакого дела.
Но все-таки пошел. Чтобы поразиться и устыдиться – свое тогдашнее состояние помнит через годы. Женщина, которая семь лет видела только потолок, была безмерно счастлива, сев в инвалидное кресло, – она могла обвести взглядом вокруг себя! Вот тогда молодой Драйс понял, что в некоторых случаях это может означать второе рождение, и поклялся себе, что будет делать все для того, чтобы лежачие люди могли сидеть, вставать и даже ходить. Пусть с палочкой, но ходить.
Ему это удавалось и нередко. Среди его пациентов за долгую жизнь в профессии были и новорожденные с патологией, и пожилые – все лечились в их клинике. За судьбой практически всех следил и следит постоянно. Сам предложил много оперативных методов для лечения детского церебрального паралича, хотя ставку делал не на операции, а применение препаратов, снимающих спазм мышц.
Его заметили. Спустя несколько лет, когда уже состоялся как врач-практик, пригласили на руководящую должность в другую клинику. Шеф, под началом которого работал изначально, узнав, расстроился настолько, что у него дрожали губы.
- Я не могу вас отпустить, – признался как коллега коллеге. – Обещаю, что в нашей клинике ортопедическое отделение будет в вашем ведении.
Слово сдержал. 34 года Гетц Драйс был руководящим врачом, по сути заместителем заведующего. Ситуацией воспользовался. По его инициативе к клинике пристроили школу-интернат на 110 детей с серьезными проблемами с конечностями, чтобы не выпадали из учебного процесса.
Еще 60 ребят могли приезжать туда периодически. А потом организовали производство для инвалидов на базе клиники, продукцию которого реализовывали по всей стране, – это был значимый социальный проект, благодаря чему авторитет инициатора вырос и значительно.
Воспоминания наваливались грузом, и Гетц понял, что вряд ли удастся уснуть. Заварил себе чай и поймал на мысли, что хотел было позвать жену на чашечку напитка. Тут его будто ударило молнией – один, ты остался один.
Детей растила в основном жена. Нет, он, конечно, интересовался делами и радовался успехам, однако благодарить за них должен супругу. Неслучайно, наверное, ни сын, ни дочь не пошли по отцовским стопам – их явно напрягало его отсутствие в жизни. Сын стал инженером, дочь получила высшее юридическое образование в Германии, но потом прошла обучение в Англии и переквалифицировалась в садового дизайнера.
На свадьбах у них, естественно, был, чтобы после отправиться в дальнюю зарубежную командировку, – что называется, с корабля на бал. Работая с инвалидами, по всему миру пропагандировал концепцию, суть которой заключалась в том, что помочь можно каждому больному, но не просто облегчив физические страдания, а дав возможность почувствовать себя равным.
О, для властей он был не самым удобным доктором! А все потому, что неравномерно распределялись средства (страховая медицина и этим все сказано). Приходилось и ссориться, и даже судиться со страховыми компаниями – семья этих историй не знает, не посвящал, чтобы не волновать понапрасну. Но как все менялось, когда проблема возникала у сотрудника такой компании, – все сразу понимали, насколько доктор прав.
А, с другой стороны, семья Гетцем гордилась. У него много наград за работу – орден президента, премии Красного Креста. Он назван почетным гражданином города, где живет всю жизнь, а еще удостоен двух премий своей малой родины. Это подпитывало и его чувство собственного достоинства.
- Но что же делать? Как вернуть жену? – вопрос не давал покоя даже на фоне радужных воспоминаний.
...Гетц Драйс еще не знал, что они с супругой проживут порознь девять лет. Но однажды он предложит вместе отдохнуть, и она согласится. Сближение будет медленным, но верным – станут встречаться, вместе уезжать в отпуск, с удовольствием возиться с внуками. Воссоединение семьи произойдет, просто это будет делом времени.
В 65 лет он выйдет на пенсию. Таков закон страны: каким бы ты ни был профессионалом, по достижении этого возраста должен уступить место. Правда, его попросят поработать еще год – в порядке исключения. Чтобы подготовил смену. Подготовит. Но не останется не у дел – будет вести большую общественную работу, выступать на симпозиумах и конгрессах, в том числе в других странах, – его опыт в нейроортопедии будет востребован еще не один десяток лет.
Жена, вернувшись, разделит его увлечения, на которые у мужа никогда не хватало времени. Его хобби – горные лыжи, плавание на байдарках и вождение автомобиля. И однажды, когда проедут под ветерок по всей Испании, она признается:
- Как я счастлива, что мы вместе! Девять лет без тебя не жила, а существовала.
- А я все эти годы работал на износ, чтобы забыться. Зато теперь тоже счастлив – рядом с тобой, и благодарю небеса за шанс, который нам дали.
***
С немецким доктором Драйсом я встретилась у нас в Беларуси – он в течение нескольких лет сотрудничал с травматолого-ортопедическим отделением детской областной больницы. Приезжал сюда, будучи уже на пенсии, чтобы провести операции и консультации. Я не раз видела, как к кудеснику из Германии толпами шли не только дети, но и взрослые с разными проблемами, начиная с косолапости и заканчивая тяжелыми формами ДЦП.
Вместе с нашими врачами Гетц помог наладить производство ортезов, незаменимых в данном случае средств реабилитации. Замахнулся даже на такое серьезное дело, как организация рабочих мест для инвалидов с ДЦП.
Всем этим занимался исключительно на благотворительной основе. Прилетал к нам за собственные средства. Мало того, до аэропорта ехал на собственном автомобиле тысячу километров – пятьсот туда, пятьсот обратно. Все дни, что он проводил в Беларуси (обычно 5-6), машина в ожидании хозяина находилась на платной стоянке. Кто-то скажет, значит, мог себе позволить. Отвечу: наверняка это могли себе позволить многие. Делали – единицы. Как он, доктор Драйс.
Мне довелось видеть его во время приема. Выделялся среди всех - белоснежная рубашка и халат, безукоризненные туфли. А еще внимание приковывало лицо – интеллигентное лицо человека, душа которого, чувствовалось, совсем не очерствела, хотя ему всю жизнь пришлось соприкасаться с чужой болью.
Но особенно поражала его моложавость. И не меня одну. Корректор редакции, увидев фотографию, тоже удивилась, узнав, что доктору в тот момент был 71 год, и тут же нашла объяснение:
- Это его Бог благодарит.
Более точно и верно не скажешь.
Спасибо, что были со мной и моим удивительным героем.