СТАРЁХОНЬКАЯ ЗАРИСОВОЧКА, КОТОРУЮ СЛУЧАЙНО ОТЫСКАЛА В СТАРОМ КОМПЬЮТЕРЕ.
О сути греховной своей женской воспоминая, клавиатуру пододвигаю себе движением торопливым и повесть о прегрешениях своих начинаю, чуя, что конца истории сей не предвидится, но мукой адской правописания искупить желая вину свою непомерную пред маскулинной особью неизменною, мужем нарекаемою.
Было это единожды во времена далекие, когда юностью наделенная и брюхом непомерным обремененная брела я, уцепившись за локоток суженного своего, по рынку, где народ слонялся, многочисленностью раздражая очи мои ясные, и многоречивостью - ухи мои чуткие. И вот на пути встал чурка чумазый с горой арбузов восхитительных, спелостью и красой своей жажду великую вызывающих. «Хочу» - взбрыкнуло создание божье, во чрево мое по недоразумению чистому залетевшее да там и основавшееся надолго, и лягнуло меня по мочевому пузырю, слабость которого как естественное следствие положения моего щекотливого поведала мне, что пора бы и отлить малость, а после восполнить образовавшийся дефицит жидкости сочной мякотью ягоды сей огроменной. «А не купить ли арбузу нам, дорогой» - что-то типа того интеллигентно и вкрадчиво, при этом совсем ненавязчиво прошептала я спутнику своему, на что он кивнул с готовностью, с коей всегда реагировал на капризы аппетита моего зверского, побуждающего меня пожирать все съестное, находящееся в пределах видимости моей в необъятных количествах, и заметьте, не себя ради, а во имя здравия дитяти моего грядущего.
Итак, приобрел он предмет сей, сладостью сочащийся, и с довольной рожей, да с арбузом подмышкой подвалил ко мне, схватил за руку белую и потащились мы с ним далее, наслаждаясь свежестью дня ясного и наличием друг друга в непосредственной близости друг к другу. «Арбуз-то на восемь кило потянул» - невинно так сказанул вдруг друг мой милый, приведя меня в состояние внезапного бешенства, отчего физиономию мою перекосило направо, а рот, приоткрывшись на всю ширь сам собой, совершенно супротив воли моей, стал изрыгать на все пространство улицы всевозможные ругательства да сквернословия, повторить которые здесь не позволяет мне стыдливость моя. Нет, ну в натуре, хамство-то неслыханное да невидимое, он обжулил лопуха моего благоверного, да так явно, что уму непостижимо-то, в арбузе том паршивеньком максимум содержалось килограмма четыре всего то.
И такая обида взыграла во мне неистовая, такая жажда справедливости обуяла, что я тут же, встав в позу самовара, изображала который я на тот момент крайне правдоподобно, выкрикнула довольно визгливым и поганеньким голосочком некий ультиматум, дословно приводить который я здесь не буду, памятуя о стыдливости моей вышеописанной, так - обозначу схематично: «Либо я, либо арбуз. Типа чеши, касатик к чукмеку подлому и обменяй на несомненную ценность купюр денежных безусловную ничтожность продукта сего чахлого». Но суженый мой, арбузОм нагруженный, взартачился внезапно и послал меня в дали неведомые, отчего рыданья подкатили к глотке моей и выплеснулись наружу с воплями обиженного негодования.
Короче, мы поорали друг на друга, причем доминировала в процессе сем увлекательном, как и во многих иных социальных явлениях современности, женщина, коей я и являюсь в самом высоком смысле этого слова, в чем убеждаюсь с каждым годом все крепче и крепче. На той крепости своей стою, к верхушке самой каблуками пришпиленная, в необозримость неба поглядываю, да всякими притираниями попахиваю на все четыре стороны. Впрочем, легкомысленно отвлеклась от сюжета, соскучившись воспоминанием подробностей дня, давно минувшего, посему незамедлительно перехожу к завершению, да и пальцы устали по кнопкам клавиатуры постукивать.
К дому мы, в конце концов, притопали, впереди бежал муженек мой бесстрашный, затравленно озираясь по сторонам, да прикрываясь арбузом застенчиво, всем видом своим демонстрируя, что дура брюхатая, исторгающая за спиной его вопли да причитания жалобные, к нему самому никакого отношения не имеет. А потом, мы сидели дома, причем милый мой в буквальном смысле этого слова, на краешке табурета примостившись и с жадностью и нерешительностью поглядывая на предмет раздора нашего, зеленевший у входной двери, а я, лежа в страдальческой позе на диване и вытирая непреходящие сопли свои о подушку.
Лишь к вечеру муж осмелился предложить мне отведать все же на вкус эту хрень проклятущую, на что отреагировала я со всей яростью своей необузданною – схватила омерзительный сей объект биологический и зашвырнула его в самые небеса с шестого этажа дома нашего, внешними стенами малость обшарпанного. Но небеса не приняли, естественно, сие паршивое создание природы, потому рухнуло оно на землю, в непосредственной близости некоей бабки, громче меня вопящей, в чем мы имели возможность убедиться в ту самую секунду, когда, избежав смерти позорной, она осознала, что арбуз сей не без чьего-то активного участия из окошка выпрыгнул. И вот, матерясь некультурно, она принялась грозно обозревать окна, а мы с мужем, затаившись, некоторыми частями тел своих прижимались друг к другу, другими - к батарее центрального отопления, ну а всеми оставшимися – к полу, сильно не желая быть замеченными глазами всевидящими ведьмы этой, никакими арбузами неубиваемой.
Так мы и помирились, чему положение наших тел очень способствовало, даже живот мой помехой был незначительной, когда страсть примирения обуяла нас… ну, и всё на том – далее включается скромность моя неизменная, а все остальное выключается, в том числе и компьютер…