Заключенного провели по мосту Лебедя. Это была гордость космической станции Мафусаил-3, хрустальный мост, спроектированный так, чтобы напоминать изгиб лебединой шеи. На самом деле это было структурно невозможно, и мост удерживался на месте силовым полем. Это был совсем другой мир по сравнению с военным лагерем для заключенных, где содержался заключенный 45X37Z, Гулаг-XXII, который вращался вокруг Мафусаила-3. Прогулка по мосту, казалось, висящему среди звезд, была почти что перегрузкой для органов чувств.
В конце марша он оказался в маленькой комнате без окон, с ослепительно белыми стенами, обставленной только блестящим стальным столом и двумя стальными стульями. Охранники усадили его на один из стульев, и стальные тросовые щупальца выросли из подлокотников и ножек, пригвоздив его к месту. Ивана оставили одного на некоторое время. В конце концов дверь открылась и бесшовно исчезла в стене за миниатюрной фигурой. Он не мог не смотреть на первую женщину, которую он увидел с момента своего заключения, с копной рыжих волос - настоящий пир красок.
Сев напротив него, она положила на середину стола кристалл для записи:
- Вы не возражаете, если я запишу это интервью? Это будет единственная запись - мой дядя адмирал, и он подергал за ниточки, чтобы мы могли свободно поговорить.
Иван покачал головой. Не то чтобы у него был выбор в этом вопросе. Она на мгновение опустила глаза на свои руки, а затем посмотрела ему прямо в глаза:
- Простите, капитан Стремин, за паучье кресло. Я просила их не связывать вас, но иначе они бы не позволили мне поговорить с вами.
Иван моргнул. Она обращалась к нему не как к номеру, вытатуированному на затылке, а как к человеку, даже проверив его звание. В этот момент он решил, что ответит на ее вопросы.
В течение следующих трех часов он рассказывал ей о стерильном, холодном мире, в котором он жил. Безвкусная и недостаточная еда. Изнурительная работа на шахтах на планете под станцией. Транспортировка туда и обратно, зажатые в душных стальных банках. Редкий садизм тюремного охранника, но в основном безразличное и неизбирательное насилие по отношению к заключенным - забытым неудачникам войны, которая вскоре станет лишь сноской в исторических записях. Дешевая рабочая сила, но, поскольку все они получили пожизненные сроки, достаточно обильная, чтобы не было реального стимула держать их в живых, если они были ранены или просто слишком стары.
Он рассказал ей о разговоре, который у них состоялся накануне в тюремных казармах:
- Мы говорили о том, что было бы хорошей смертью. Очень плохая смерть - быть забитым до смерти охранниками; плохая смерть - быть отравленным газом из кармана Олтрана в шахте или быть раздавленным обвалом; в основном хорошая смерть - получить ранение и быть застреленным охранниками. Я видел, как старожилы специально калечат себя. Правда, нельзя быть уверенным, что охранники сначала не поиграют с тобой, так что ты рискуешь.
Когда он замолчал, то понял, что в ее глазах стояли непролитые слезы. Наконец она заговорила:
- Я могу что-нибудь для вас сделать?
- Музыка, я так давно не слышал музыки.
- Я включу вам мою любимую из земных архивов. Это хоровая песня под названием "El Cant de la Sibilla". Мне больше всего нравится латинская версия.
Вера произнесла различные голосовые команды, и кристалл перестал вращаться. Вместо этого он начал пульсировать теплым свечением, когда началась музыка. Иван закрыл глаза и позволил голосам наполнить его душу.
Когда два охранника вернулись, чтобы отвезти его в тюремный транспорт, Вера настояла на том, чтобы пойти с ними. Когда они пересекали мост, он сделал выбор, напав на одного из охранников и обезоружив его, почувствовав мрачное удовлетворение, когда застрелил его. Однако он был неповоротлив и медлителен, и у другого охранника было время выстрелить в него в упор в грудь. Иван рухнул на землю.
Он лежал на боку, с трудом дыша, но вокруг были звезды. Вера стояла на коленях рядом с ним, держа его за руку, молчаливые слезы текли по ее лицу, окруженному этим рыжим ореолом волос. Музыка все еще звучала в его голове. Он улыбнулся, делая последний вздох, его глаза остались открытыми, когда его дух отошел.
ГАЛАКТИКОШОУ:
- И сегодня мы приветствуем в качестве нашей гостьи лидера небольшой, но быстро растущей лоббистской группы "Сивилла". Доктор Вера Ланс впервые взорвала СМИ своей статьей "Хорошая смерть для капитана Стремина". Итак, доктор Ланс, вы заявили, что не остановитесь, пока условия жизни и труда в ГУЛАГах не будут улучшены и автоматический пожизненный приговор не будет отменен. На самом деле, вы надеетесь в конечном итоге добиться императорского помилования и безусловного освобождения всех военнопленных. Скажите, доктор Ланс, почему нас вообще должна волновать их судьба?
Как вы думаете, смог ли капитан Стремин обрести настоящую свободу в момент своей смерти на фоне звездного неба и под звуки любимой музыки, несмотря на годы заключения и лишений?
Дорогие друзья, надеюсь вам понравился рассказ. Поддержите меня лайком, репостом и подпиской на мой канал в ДЗЕН.