При жизни я тебя никогда так не называл, а сейчас почему-то понял, что так мне лучше и легче. Отцом мы могли себе позволить назвать тебя только за глаза. А так мы всегда величали тебя папой. И дедом. Правда, дедом долго тебе побыть не довелось…
Вот тебе и исполнился 101 год. Для мужика это неподъемный возраст. Особенно, кто прошел почти всю войну, горел в танках, а потом на работе. Ты себе представить не можешь, как бывает муторно приятно и как перехватывает спазмом горло, когда тебя сейчас, по прошествии многих лет, вспоминают чужие люди, которые помнят о тебе только хорошее. Которым ты помог, словом и делом. А в основном ты помогал делами. За что любили тебя друзья.
И мать ревновала тебя к ним. За то, что ты широко дарил себя, и как она считала – в ущерб семье. Сейчас я понимаю, что ты не мог иначе. Ты жил как ездил. Гнал вперед, как на танке и не было брода или канавы, из которой бы ты не смог выбраться. И по пути вытаскивал всех, кто застрял. Не ожидая награды и довольствуясь добрым словом. Многие знали это и злоупотребляли твоей широкой душой. Но, бог им судья! Помнишь своё любимое выражение: «Бог шельму метит»? И я стараюсь соответствовать ему и быть похожим на тебя. Получается не ахти как, но я стараюсь. В делах, в отношении к людям. А они такие сложные!
47 лет прошло, как тебя не стало. Это же целое поколение! И Вовка - твой старшенький, давно стал взрослее тебя. Ты любил нас и отмечал все наши дни рождения, маленькие и большие победы. Богато или бедно, сейчас наплевать, главное, что с душой.
Это самое главное и оно запало глубоко в душу и осталось там навсегда. Наверное, мы и выросли такими смелыми, что чувствовали за спиной твою опору и защиту, как незримую и непобежденную Брестскую крепость. Поэтому нам не надо было по жизни врать и увиливать. Ты воспитал нас своим примером, своими делами.
Если бы знал, как сейчас не хватает впереди твоего танка или хотя бы колеи от него! Как тяжело самому выбирать дорогу и долго, потом сомневаться, а в нужную ли я сторону еду? И даже не еду, а так, подгребаю, с дикими пробуксовками и запахом паленого сцепления. И когда выносит нелегкая на распутье, ни знаний, ни чутья не хватает, чтобы определить правильное направление. Тогда я вспоминаю тебя и представляю, как бы ты поступил на моем месте. И выворачиваю руль туда, куда подсказывает мне моё сердце, рожденное и выпестованное тобой.
Всё, что я натворил в своей жизни, я объяснил тебе на 48 раз. И ты понял меня и не осудил. Я бы почувствовал. Ты уходил в тень и оттуда следил за мной молча, когда мне пёрло, и приходил на мой зов, когда я застревал в грязи по бампер. Когда кончалось топливо в душе, и было очень плохо, ты первый наваливался могучим плечом на борт и начинал раскачивать и вытаскивать меня.
Говорят, что природа на детях отдыхает. И не мне судить о делах моих. Но, я вижу, что следующее поколение – правильное. В том твоя заслуга. И ломит оно по твоей колее. А нам уже остается совсем немного: только вовремя подставить плечо, подсказать нужное слово, а когда уже тяму не хватает, просто подбодрить и надеяться, что у них всё будет отлично. И, когда-нибудь, 18 августа две тысячи черт знает, какого года, они скажут своим малышам и не очень:
- Вот так вот, ребятки! Сегодня годовщина нашего предка Виктора Филипповича Шарнина, который воткнул со всего своего недюжего размаху корень в землю Сибирскую и от него пошли три мощных ростка, с которых птички растащили семена по всему миру. И когда мы будем в Новосибирске, а мы там когда-нибудь обязательно будем, то сходим к нему на могилу, где он покоится с миром и своей любимой женой, и поклонимся и помянем, и положим цветы. А пока, просто вспомним и постараемся не забыть, кто мы.
Осторожно, детишки! Идите по дорожке.