— И дальше что? Написал он завещание? — спросила Антонина Петровна у сватьи.
— Если бы… Мы уж Яночке и так и сяк объясняем, что поприветливее надо быть со стариком. А она зайдёт к нему, смущённо поздоровается, сядет на стул и молчит. Он, конечно, её спрашивал, в каком классе учится, какие уроки нравятся, что читать любит. Она отвечает. Но ему-то не это нужно! Ему о себе рассказывать хочется, причём тому, кто слушать его будет с открытым ртом! А этот сын племянницы так и слушает! Обнимает его, целует! Хитрец этакий… Уж не знаю, что и делать.
Вдруг зазвонил телефон.
— Женя, давай потом, я не одна, — сказала в трубку Любовь Ивановна.
Но не прошло и минуты, как она закричала.
— Что? Что ты сделал?! Как ты мог?! Ты предал меня! Ух, предатель! Знаешь что?! Нет у тебя больше сестры! Вот и всё!
Не дав брату хоть что-то ещё сказать, положив трубку, Любовь Ивановна не могла отдышаться.
Антонина Петровна подошла к ней со стаканом воды.
— Попейте, голубушка, попейте.
Тяжелыми глотками Любовь Ивановна опустошила содержимое стакана, поставила его на тумбочку и села на стул.
— Написал завещание на сына племянницы и весело мне так об этом говорит, дескать определился он, а я должна отнестись с пониманием…
Любовь Ивановна стукнула кулаком по тумбочке.
— Может, ещё передумает, — попыталась её успокоить Антонина Петровна.
— Кто передумает? Женька? Да ни за что! Как он мог? Ну как?!
Долго успокаивала Антонина Петровна бывшую сватью.
Пришли к тому, что ничтожно всё материальное перед вечностью. На этом и распрощались.
— Ты чего так долго, мама? Я уже начала нервничать, ты же сказала, чтобы я тебе не звонила, — встретила Антонину Петровну Ирина.
— Ой, Ира, такой день насыщенный вышел. Сначала я обрадовалась, что у Яночки может появиться своя квартира, а потом стало ясно, что ничего у неё не будет.
У Ирины округлились глаза.
— Пойдём на кухню, ты мне всё расскажешь, — позвала Ирина свою мать. — Я блинчиков напекла.
— Ох, нет! Только не блинчики! Я на нервах сегодня столько блинов съела!
— Ну, мама! Я же старалась. В коем-то веке блины напекла, — расстроилась Ирина.
— Ладно, ладно, угощусь, только чайку покрепче налей. — Вкусно, вкусно, молодец! Готовить надо чаще, тогда и в доме всё будет хорошо.
— Да для кого мне готовить-то? — прослезилась Ирина.
— Не плачь, вернётся к тебе Яна, — заявила Антонина Петровна.
Она рассказала дочери всё, что ей удалось узнать.
— Как хорошо, что он завещание не на Яну написал! — обрадовалась Ирина.
— Чего ж хорошего? Так бы квартира у твоей дочери была. Плохо что ли?
— Квартира — дело наживное.
— Ну-ну, вижу, как ты квартиру нажила. А ты говорила, что на ознакомление с делом записалась. Когда это?
— Послезавтра.
— Точно? Ты перепроверь.
— Точно, у меня записано.
— Смотри, не пропусти, скоро уже следующее заседание. Надо ж думать, что дальше делать.
Продолжение следует