Фото Николая Туганова
– Ну что, Тоно, – обратился старик к собаке, – пора найти ночлег. Сейчас еще далеко до заката, но ноги, сам понимаешь, друг... – и ласково потрепал пса по макушке.
Тот внимательно заглянул в глаза старику и лизнул ему руку.
Солнце нещадно припекало, дорога проходила по пологому склону небольшого холма. Трава еще кое-где росла, а вот деревьям была не по вкусу каменистая почва. Обойдя холм и спустившись с возвышенности, спутники, наконец, добрались до раскинувшейся перед ними деревушки. Первым делом, зайдя в ближайшую таверну, мужчина попросил напоить прохладной водой пса и дать ему еды. Убедившись, что собака сыта, он заказал еды и себе. Наскоро перекусив хлебной лепешкой и куском говядины, наполнив флягу водой, необычные попутчики продолжили дорогу. Они прошли буквально пару кварталов и остановились у гостевого дома, как гласила кованая вывеска, на которой красовался иссиня-черный андалузский конь.
Старик договорился с хозяином дома о приюте, бросил ему пару реалов и вышел во внутренний дворик. Как и во всех испанских домах, там можно было укрыться от палящего полуденного зноя. Крупные яркие цветы источали легкий аромат, к которому примешивался запах фруктов и винограда. Посередине двора переливался отблесками солнца маленький прудик, выложенный теми же камнями, что и пол. Все вместе создавало атмосферу, созвучную «Тысяча и одной ночи», где таинственная красавица Шахерезада рассказывала свои сказки персидскому царю.
Но до вечера было далеко, а старик уже очень устал. Изнуряющая жара забирала последние силы, и его начало неумолимо клонить в сон. Мужчина присел на деревянную скамью. Его пес развалился на прохладном камне возле своего хозяина. Оба закрыли глаза и погрузились в сладкую дрему. Прохлада от пруда и почти что приторный запах цветов окутывали спутников, позволяя сну забрать их в свои объятия.
– Эй, Эрнесто! Я видела, как ты вчера смотрел на эту молодую сеньору, Нерею! А ну-ка выбрось быстро из головы эту затею! Не смей даже носа поворачивать в ее сторону! – полная темноволосая женщина высунулась наполовину из окна и, казалось, вот-вот сорвется на визг. Тонкая балка уже начинала поскрипывать под весом ее тела.
– Ну что ты, мама, куда мне до звезд! – отвечал ей высокий широкоплечий парень с лукавой улыбкой. – Я лишь принес воды, так что можешь ставить обед.
– Смотри мне! Хорошим это не закончится – помяни мое слово!
В ответ Эрнесто лишь расхохотался и охотно закивал головой. А вот мысли его были совсем далеко...
Нерея... От одного только ее имени по венам парня растекалась раскаленная лава. Как глубоки были ее глаза! А тонкий очерченный стан, соболиные брови и тугой узел каштановых волос, украшенный витиеватым кружевом. Ей достаточно было лишь бросить мимолетный взгляд, и Эрнесто превращался в марионетку.
Весь день он ходил сам не свой, а вечером, набравшись смелости, подкараулил ее у реки и, краснея, протянул букетик магнолий. Девушка в ответ вспыхнула озорным румянцем и бросилась бежать, заливаясь серебристым смехом. Так он понял, что пропал в омуте ее глаз навеки.
Старик проснулся, еще не отличая сна от яви, он потер выцветшие глаза. Пес сразу почувствовал его пробуждение и неохотно заворочался у ног хозяина.
– Ну ладно тебе, что ты! – Эрнесто ласково посмотрел на собаку. – Пойдем, дружок, у нас есть еще дела.
Глава 2
Острые маленькие уши, массивные лапы и тяжелый осмысленный взгляд – таким был спутник старика Эрнесто. Пару лет назад он увидел его на собачьих боях. Истерзанного, с рваными ранами, он выкупил его у владельца и дал ему другое имя, вместо Иаго, что в переводе с испанского означало «уничтожитель», он назвал пса Тоно – «незаменимый». И для мужчины он действительно стал таковым. Залечив раны, окружив его лаской, старик приобрел лучшего друга, которого у него не было уже много лет.
Выйдя из дома, мужчина и собака прошли вглубь деревеньки. Сумерки уже начали сгущаться, окрашивая знойное небо рыжевато-сиреневыми красками. Показались первые звезды. Старик подошел к неприметному строению и осторожно постучал в почти рассохшуюся от времени и палящего солнца дверь. Никто не открыл. Эрнесто постучал еще раз. Пес, со скучающим видом, сел у ног хозяина и сладко зевнул – опасности не было. Уже не раз он спасал хозяина от гибели, будь то пронырливые воришки, желавшие нажиться на дряхлом старике, или же не знающие отказа гвардейцы, которым преградили дорогу. Попадались и обычные разбойники, коими кишела округа. На любую угрозу короткая, щетинистая шерсть пса вставала дыбом, уши заострялись и обращались в слух, а массивные челюсти сжимались в немой готовности разорвать каждого, кто приблизится. Сейчас все было спокойно.
Дверь скрипнула и открылась. Взору старика предстала молодая девушка в изрядно поношенной, но чистой одежде. За ее спиной горела свеча, стоящая на добротно сколоченном столе, придавая ее очертанию ореол мягкого теплого света.
– Кто вы и что вам нужно? – спросила она, осматривая пришедших с удивлением и любопытством.
– Я ищу одного мужчину. Его зовут Аурэлио, – мужчина сглотнул подступивший к горлу ком.
Глаза девушки вспыхнули как молния и она уже хотела резко захлопнуть дверь, но старик, проявив, казалось бы, несвойственную столь почтенному старцу ловкость, оттолкнул ветхое деревянное полотно быстрее, чем она успела сделать движение. – Подожди! Он... Он мой сын, и я должен найти его, – прилагая усилия, чтобы подобрать слова, продолжил мужчина. – Позволь мне пройти, пожалуйста...
Пару мгновений показались Эрнесто вечностью. Девушка смотрела со злостью и недоверием, но что-то неуловимое промелькнуло в ее взгляде. То ли любопытство, то ли жалость к старику, явно проделавшему неблизкий путь. Она резко развернулась и прошла вглубь дома, давая понять, что им можно пройти следом за ней.
Глиняные стены, каменный пол – убранство единственной комнатушки было простым, но тщательно прибранным. Пара предметов мебели, несколько полок со стоящими на них котелками – вот и все, что там было.
Сев на покосившийся стул, девушка, сложив тонкие руки в замок, внимательно осмотрела старика. Пес не отходил ни на шаг от хозяина, но был спокоен.
– Если вы ищете Аурэлио, то должны знать, кто я, – с металлом в голосе произнесла хозяйка лачуги.
– Да... ты его дочь, – медленно проговорил старик и вытер скатившуюся слезу. Его руки дрожали, а голос отказался повиноваться.
– Тогда вы мой дед, – спокойно и слегка отстраненно ответила молодая женщина. – Меня зовут Эстелла. А отца, то есть Аурэлио, я не видела вот уж как лет 15. Он оставил меня и мою мать, когда мне было 4. Маме пришлось работать на виноградниках и в конюшне, чтобы вырастить меня. Она умерла год назад. А о моем так называемом отце и о его семье она не рассказывала никогда, – она сделала паузу и, набрав воздуха, продолжила: – Теперь я хочу послушать вас, – договорила, наконец, Эстелла, откинувшись на спинку, отчего стул со скрипом накренился еще сильнее.
Старик долго не мог начать. Смахивая слезы узловатой рукой, он смотрел на эту юную девчушку и видел в ней Нерею. Его Нерею. Как они были похожи! Тот же надменный взгляд, острый нос и те же каштановые волосы… На миг Эрнесто погрузился в воспоминания своей молодости: как они гуляли лунными ночами, как вместе собирали хворост, как смеялись до изнеможения, падая на мягкую траву полулеска... От собственных мыслей его отвлек Тоно – он подсунул тяжелую морду под руку Эрнесто, как бы желая приободрить хозяина.
Тяжело вздохнув, старик начал свой рассказ.
– Аурэлио – мой единственный сын. Когда-то очень давно мы крепко повздорили, и он ушел из дома. Где он, что с ним – я не знал все эти годы. Поначалу я не искал его, потому что был горд и рассержен. А сейчас понял, как был глуп. Я поклялся, что найду его, где бы он ни был. Так мы с Тоно бродим в поисках твоего отца. Недавно я узнал, что у него были жена и дочь, и сразу отправился сюда.
Эрнесто замолчал, переводя дыхание.
– Прости меня, дочка, я так виноват, – голова старика упала на грудь, и из его глаз потекли слезы, которые уже было бессмысленно убирать.
Эстелла смотрела на Эрнесто, не отрывая взгляда. Жгучая обида и боль, накопленная за столько лет, смешанная с жалостью и еще одним, незнакомым ей до сей поры чувством – чувством чего-то родного, близкого, переполняли девушку. Она резко встала, отвернувшись к выкрашенной бурой краской стене. Едва уловимым движением смахнув предательски набежавшую слезу, она глубоко выдохнула и повернулась к старику. Пес, тем временем, вальяжно разлегся на полу, раскинув лапы. Всем своим видом он излучал царственную мощь и спокойствие. Эстелла подошла к деду и осторожно присела на пол перед ним, совсем рядом с Тоно. Она взяла морщинистую руку мужчины в свою и заглянула ему в глаза. И тут же как будто окунулась в горную реку – таким ярким было воспоминание из ее детства. Она вдруг вспомнила, каким взглядом смотрел на нее отец, его улыбку и такие же морщинки в уголках глаз, как и у Эрнесто. Вспомнила, как папа любил внезапно подхватывать ее на руки и щекотать до тех пор, пока она не начинала закатываться от смеха.
Продолжение в следующих номерах газеты.