Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 21). А что есть наше сокровище? Чему мы, не раздумывая, отдаем свое сердце? Ради чего мы готовы на жертву и даже на смерть? Для человека, духовно живого, это семья, вера, Родина, Церковь в своих разных жизненных проявлениях. Семья – как колыбель любви, школа любви и место любви. Вера – как духовное осознание себя и мира, свободно избранная жизнь духа. Церковь – как духовная мать и духовная семья, питающая, врачующая, защищающая и спасающая. Но сегодня хочется особо поговорить о замечательном сокровище, объединяющем всех нас, дорогие соотечественники, о сокровище, которое даровал нам Господь, – о Родине.
Отношение к Родине нынешних поколений, конечно, разнится с тем, которое было у наших предков. С тем, как люди понимали свою Родину, свое Отечество в первые века русской государственности и в дальнейшие исторические периоды жизни России. Но есть нечто общее, что единит в этом смысле все поколения.
Как правило, патриотизм сопряжен с землей, с чувством привязанности к тому ареалу, где живет твой род и распространен народ. Ребенок навсегда привязывается к тем местам, где ему впервые выпало познавать мир. Для наших предков родная земля и родная география были священны. В их мире не было случайностей, и свое место жительства, свою территорию они воспринимали, как свою судьбу, как данную им Богом или «богами» (в дохристианские времена). Сама же земля считалась святой, ее боготворили, как всеобщий источник жизни, мать всего живого. Отсюда – мать сыра земля. Самой страшной клятвой на Руси считалась клятва, при которой целовали или ели землю. Уезжая на чужбину, брали с собой горсть родной земли и, завязанную в узелок, хранили ее всю жизнь. Возвратившись на Родину, вставали на колени и целовали свою землю.
После принятия христианства почитание земли-кормилицы не исчезло из русского сознания. Ушли различные обряды и суеверия, но отношение к земле, как к Божией данности, осталось. Осталась и ответственность перед Богом за землю. Эту землю надо было защищать, отстаивать вплоть до пожертвования жизнью. Ее нельзя было ухудшать. Грехом считалось забросить пахотную обработанную землю, дать ей зарасти. Это благоговение перед землей встречается и сегодня. Помню, как моя бабушка и мать с сестрами, моими тетками, уже в возрасте, с большим трудом сажали на дачных огородах овощи и клубнику. Занятия были уже не в радость, урожай – не особо востребован. «Ой, да приехали бы за моей клубникой, ведь пропадает!» Но оставить землю пустовать они не могли, считали предательством. Выручил вошедший в моду ландшафтный дизайн – полянки, кустики, бесхлопотные цветочки.
Родная география непременно связана с историческими событиями, большими и малыми. Вот здесь я с дедом первый раз ловил рыбу. Здесь стоял храм, в котором моя бабушка пела на клиросе. А тут Наполеон ожидал символические ключи от Москвы, но так и не дождался сдачи столицы. В этом храме венчался Александр Сергеевич Пушкин с Натальей Николаевной. История Родины и своего народа – это еще одно наше сокровище. История Отечества священна для гражданина. Ее нужно беречь и защищать, как и родную землю, как свой народ. А для этого ее нужно знать и любить. Ведь без прошлого нет будущего. Одновременно с вероучением история была первой наукой для ребенка. Исторические сказы, былины, песни об исторических событиях и героях были непременной частью семейного быта. Усвоенное с детства оставалось с человеком на всю жизнь и становилось мерою жизненного выбора. Как бы вечным компасом жизни.
Любовь к своей земле и истории есть у всех народов. Но русский патриотизм обладает особенностью, которая делает его уникальным явлением в мировой истории. Начиная с Крещения Руси в 988 году, верующий православный народ видел в своем земном Отечестве образ, икону Отечества Небесного, Горнего Иерусалима, Иерусалима нового (Откр. 21, 2). Это видение запечатлено в нашем храмо- и градостроительстве. А, кроме того, христианское сознание святость родной земли соединило и со Святой Землей Палестины, где прошла земная жизнь Спасителя. В середине XVII века патриарх Никон создает подмосковную Палестину – Ново-Иерусалимский монастырь с центральным собором, построенным по образцу храма Гроба Господня в Иерусалиме историческом. На прилегающей территории возводится Гефсимания и другие святые места. Для некоторых решений меняется даже рельеф местности. Эта пространственная икона Святой Земли мыслится не только как образ географической Палестины, но и как образ Иерусалима нового – Царства Небесного. Духовное единение святой Русской земли со святой землей Палестины сохранилось в нашей топонимике. Сколько в России встретишь Иорданов, Гефсиманий, Иерусалимских долин! Порой в самых неожиданных и глухих местах. Вспоминается мне из детства небольшой лесной ручеек или речка, которую местные называли Ерданка. Оказывается, рядом прежде стояла церковь, и протекавшая мимо речка на самом деле именовалась Иорданкой. Конечно, такую малую воду Иорданом не назовешь. Однако в праздник Крещения на Иорданке служили водосвятный молебен, ходили крестным ходом из церкви «на Иордан».
Для наших предков Родина – прежде всего Святая Русь! Это множество храмов, монастырей, святых мест. С самого Крещения Руси и до революции 1917 года храмы строили беспрерывно. Любое новое поселение начиналось со строительства храма. Если в городе прибавлялась улица или две, то строили новую церковь или часовню. Русь Святая еще и потому, что в ней жили и прославились многие святые. А еще более здесь жило святых праведников, чья жизнь пока не открыта людям, но которые прославлены в Церкви Небесной. И по сей день в нашей земле живут и молятся святые люди. Молятся и не святые, молятся грешные, потому что народным идеалом русских людей всегда была святость. Хотелось бы верить, что Господь сохраняет этот идеал в сердцах наших соотечественников и сегодня, чтобы возвратить Себе остаток народа (Ис. 11, 11).
Не из каких-либо внешних условий, а из идеала жизни в подражание Христу выткался удивительный русский народный характер, совершенно непонятный Западу. Русский характер с его главными христианскими добродетелями терпения и смирения: «Бог терпел и нам велел», что непременно привлекает к России Божие благословение, о чем у Ф. Тютчева:
Не поймет и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя.
Но и здоровая гордость за свою Отчизну, за свой народ присуща русскому характеру. Участник компании 1812 года Фёдор Глинка, вспоминая бой за Смоленск, пишет о героизме русских:
Тут русские дрались, как звери,
Как ангелы! – Своих голов
Мы не щадили за икону
Владычицы. Внимая звону
Душе родных колоколов,
В пожаре тающих…
(«1812 год»)
Имеется в виду чудотворная Смоленская икона Божией Матери. И там же далее о Бородинской битве:
Со всей Европой эту встречу
Мог русский выдержать один!
Поэт особо выделил слово «русский», и эти строки воодушевляет нас сегодня, когда мы опять в военном противостоянии «со всей Европой» и даже более. Кстати, там, на территориях СВО, наших военных не называют российскими, но именно русскими: «русские пришли», «русские проехали». Даже если это бурятские, чеченские или калмыкские подразделения. Как в Отечественную. Держава!
У каждого русского поэта непременно есть произведения, посвященные Родине. Да и не может быть иначе. И обычно это одни из лучших его творений. Источником вдохновения может послужить родная природа, героический подвиг народа, традиции национального быта, народный характер или осознание величия родной страны. Стихотворение «Русь» И.С. Никитина исполнено не только любовью к России, раскинувшейся «под большим шатром голубых небес», но и высокого гражданского пафоса, гордости гражданина. Заключительные строки его:
Это ты, моя Русь Державная!
Моя Родина православная!
Начальные слова нашего государственного гимна: «Россия – священная наша держава …» И это – правда. Должно быть правдой для каждого сердца. Сегодня это очень актуально. В жизни должно быть священное. То, что имеет свой высший и сокровенный смысл. То, чему мы должны и хотим нелицемерно служить. То, что имеет смысл хранить. То, что может стоить жертвы. Это не обязательно святость Родины, но и святость того, что ее наполняет и одушевляет. Например, святость брака, святость семьи. Святость дружеского союза. Святость материнства. Святость героического поступка и военного подвига. Святость искусства. Святость религии. Святость науки. Святость добродетельного жития. Но заметьте, как это стало непопулярно в последние десятилетия! Почему? Потому что причастность к священному требует труда, требует служения ему. А люди очень полюбили праздность.
Есть, и их немало, убежденные лентяи. Не то что бы лень они почитали за добродетель, но убежденные в том, что не стоит напрягаться, когда есть возможность этого не делать. Вспоминается бабушкина присказка на мое «я потом». «Завтра, завтра, не сегодня – так лентяи говорят». Они всё делают кое-как, без души. Сегодня это международный недуг – всё делать кое-как. Но есть и духовные лентяи. Кто не хочет напрягаться духовно. Легкомысленно скользят они по житейским путям. Легкомысленно женятся и выходят замуж, не задумываясь о том, что им предстоит дальше. Не желают напрягаться в семейной жизни. Они не способны хранить свой брак, сберегать, очищать от ненужного. Какая уж тут святыня! Святость героического поступка и военного подвига духовному лентяю недоступна. И потому он видит в них чью-то корысть или просто иронизирует. У религиозного лентяя его религиозность, пусть искренняя, но обычно мелкая. Порой педантичная, порой амбициозная или суеверная, порой лицемерная, хотя сам он этого не замечает. Искусство, утратив служение духу, по словам И. Ильина, «тускнеет, его мудрость угасает, оно потворствует пошлому зуду вожделений, покорствует формалистическому снобизму». Ох уж эти «новые формы» и «я так вижу». В конце концов оно вырождается в перформанс, вроде прибитого к двери старого башмака или подноса с конским навозом на белом столике.
Не освящаемая духом добродетель так же может быть мелкой и бессильной. Добрые женщины, не задумываясь, угощают чужих деток сладостями, забыв, что есть такая вещь, как аллергия. Кормят чужих собак, невзирая на просьбы хозяев не делать этого. «Я по-другому не могу. Собачке хочется». На нашем приходе висят кормушки для белок, сторожа насыпают им сырые семечки. Белок много, все любуются. Но в кормушках то и дело появляются более «богатые» угощения: жареные орешки в шоколаде, в йогурте, в карамельной глазури, конфеты. Не удивительно, что зверьки чешутся, дерут свою шкурку. Или добродетель общения, когда она живет сама для себя. Доброе дело навестить больного, но случается, что визит для страдальца не ко времени или тяжел. Однако «добрая душа» настаивает: «Да мне нетрудно, не беспокойся, я все равно приеду». По-другому не может. Душевная лень не дает подумать о другом человеке. Это не священное добро.
«Незаметно наша жизнь утрачивает священное. И процесс этот начинается с незначительных упущений и небрежений и заканчивается грандиозными кризисами и потрясениями. Первоисточником же этих опасностей является бездуховное воспитание детей» (И. Ильин). Что же делать, если мы уже давно не дети. Можно ли вернуть в жизнь утраченное благоговение к истинным ценностям? Можно. Для верующего человека с помощью Божией – можно. Через покаяние, осознав свои небрежения и упущения. Вполне можно, как бы вернувшись в детство, начать себя воспитывать. Христианство позволяет и даже рекомендует нам продлить детство: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3). Кстати, покаяние означает не просто исповедь, но изменение сознания и, соответственно, жизни. Что происходит не вдруг. Но при настойчивости и вниманию к себе – происходит. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Мф. 7, 7–8).
Может кого-то смущает, что речь идет всего лишь об индивидуальном покаянии и изменении жизни. А в масштабе страны как же? Так и в масштабе страны уже каяться начали. Вспомнили о небрежениях и упущениях. В том числе в воспитательной сфере: о Болонской системе, о безответственных программах ЕГЭ, о разномастных учебниках – кто во что горазд; о странном преподавании истории. Да много о чем вспомнили, как начались потрясения от снарядов в зоне СВО. Будем надеяться на изменения и в масштабах страны.
В начале восьмидесятых, за несколько лет до празднования тысячелетия Крещения Руси, молодой семинарист Алёша Тамберг, будущий архидиакон Роман написал песню «Русь называют Святою». Потом она стала известной, и не только в церковных кругах. Ее можно найти в интернете, поверьте, она достойна внимания. Приведу только два четверостишия.
Вьется к погосту дорога.
Звон колокольный затих.
Молят усопшие Бога
О заплутавших живых
Там, в недоступных небесах,
За Русь свершается молитва,
И светлым облаком покрыта,
Россия все-таки жива.
Но не только молитвами наших усопших соотечественников, русских праведников, жива Россия. В светлом облаке, покрывающем ее, есть (должны быть) и наши молитвы. Молитвы как праведных ее сынов, так и грешных ее сынов. Они так же действенны, так же спасительны для России. Как-то мне довелось видеть на одной выставке картину. Обширный русский ландшафт, взгляд с высоты. Избушки, часовенка, леса и долы. И повсюду маленькие огоньки. В лесу, в оконце избы, в часовенке, за рекой… Они говорят нам о множестве безвестных нам молитвенников, которые в предрассветном сумраке и тишине молятся о нашей святой Родине. Было время, когда мир уже стоял на пороге атомной войны. Карибский кризис. Помню, все в ужасе ждали… «Но кто-то отмолил планету в глуши, в избе, у образов …» (Вл. Карпец). Теперь наша очередь.
Недавно работница военкомата обратилась ко мне с просьбой помянуть за упокой двух погибших в СВО воинов. Здешних земляков, добровольцев. Во время службы, перед заупокойной ектеньей, я повернулся к молящимся и попросил их помолиться об упокоении воинов Димитрия и Дионисия. Сказал, что они местные, добровольцы. Повернувшись к алтарю, почувствовал необыкновенную тишину за спиной, в храме. Это была великая тишина – ни одного земного звука. На минуту или две сила общей молитвы преобразила пространство, приостановила законы естества. Ведь не может же быть, чтобы в храме не шаркнул ножкой ни один ребенок, не пошевелилась ни одна старушка, ни шикнул на кого-нибудь ни один алтарник. Думается, что эта общая церковная молитва была благополезна не только для воинов Димитрия и Дионисия, но и была духовным приобретением для наших прихожан и для причта.
Россия объединила нас в себе. Пусть и наши молитвы о России объединяют нас воедино, как и молился о нас Спаситель: Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино … да будут едино, как Мы едино (Ин. 17, 21–22).
Протоиерей Сергий Николаев
Журнал Славянка № 105 май-июнь 2023г. Помочь Славянке или подписаться на журнал.