Борис Семенович Яновский был человеком отнюдь не бедным и, когда он в самом рассвете мужских сил – в шестьдесят лет – отошел в мир иной, он оставил все имущество своей вдове – Софье Леонардовне, обделив при этом четверых детей и полдюжины внуков.
Софья Леонардовна была на пару лет моложе супруга и много лет играла в местном драматическом театре. Правда, она никогда не блистала в главных ролях. Она была, как говорят в театре, харáктерной актрисой, так что ей очень удавались роли второго плана.
Когда Софье Леонардовне исполнилось шестьдесят восемь лет, она понесла еще одну утрату – ушла из жизни ее младшая дочь – Елена, которой было всего тридцать пять. У Елены осталась восьмилетняя Верочка.
Девочку стал воспитывать отец, но он через год с небольшим женился, и у Верочки появилась мачеха. Бывший зять и его новая жена были людьми порядочными и девочку не обижали. Вера хорошо училась в школе, занималась музыкой. Мачеха следила, чтобы девочка всегда была аккуратно одета, а летом они все втроем ездили отдыхать на море.
Но Вера очень скучала по маме и чувствовала себя хорошо только в гостях у бабушки. Поэтому, когда в семье бывшего зятя должен был родиться ребенок, Софья Леонардовна попросила, чтобы Верочка жила с ней.
Оформили у нотариуса доверенность, которая позволяла бабушке представлять интересы внучки в учебных и медицинских учреждениях, и девочка поселилась в квартире Софьи Леонардовны. А квартира была под стать хозяйке – антикварная мебель, статуэтки мейсенского фарфора, много картин на стенах.
Жили бабушка и внучка мирно, спокойно. Вера окончила школу, поступила в институт легкой промышленности. Она с детства любила что-то шить, придумывать. У нее в комнате было несколько кукол, которых сшила ей бабушка. Это были куклы, изображавшие героев сказок Андерсена. Куклы жили в небольшом домике, который по просьбе Софьи Леонардовны сделал Степан Егорович – один из рабочих сцены.
Два сына и дочь навещали Софью Леонардовну по праздникам. Тогда в большой комнате раздвигали стол, чтобы всем хватило места.
Как-то Леонид – старший сын – заметил, что за стеклом нет нескольких антикварных статуэток.
– Да, я их продала, – сказала Софья Леонардовна. Я уже в театре не играю. Званий никаких у меня нет, так что пенсия небольшая, а жить нам с Верочкой на что-то надо. Я и картины некоторые продала – заказала копии, чтобы на стенах пустых мест не было, а оригиналы продала. Так что, если я лет до девяноста протяну, вам в наследство, кроме квартиры, ничего не останется.
Послушали эти слова матери дети, вздохнули. А помощи своей никто не предложил.
Не протянула до девяноста лет Софья Леонардовна, дожила только до восьмидесяти четырех.
Собрались в квартире наследники, стали осматривать, что после матери осталось.
– Мейсенский фарфор-то почти весь продала, – сказала жена старшего сына. – Всего полтора десятка статуэток осталось.
– Интересно, а какие тут картины оригинальные, а какие копии? – спросил второй сын.
– Я бы взяла себе вот этот комод. Он прямо просится к нам в гостиную, – заявила дочь.
Тут Верочка всех удивила:
– Бабушка велела, когда ее не станет, собрать вас и показать какую-то запись.
– И что там? – спросил старший сын.
– Я не знаю, она ее сама без меня сделала.
Вера открыла ноутбук, вставила флешку, и все увидели Софью Леонардовну, которая обращалась к ним с экрана:
– Ну, что, все собрались? Я знаю, что вас очень беспокоит, кому я завещала свое имущество. Вам, мои дорогие. Конечно, можно было бы вас наказать – ведь вы совсем не интересовались, как живет ваша мама, не скучно ли ей, не болеет ли, всего ли ей хватает.
Ну, ничего, ваш отец хорошо обо мне позаботился, так что мы с Верочкой не нуждались, хотя и не барствовали.
Мое завещание у нотариуса, Вера знает адрес конторы. В положенный срок вы получите все документы. Но я не хочу вас томить, поэтому сразу скажу, кому что завещала.
Квартиру и мебель я оставляю своим детям – Леониду, Владимиру и Ольге в равных долях. Надеюсь, вы сможете все поделить по справедливости. Моей внучке Верочке я оставляю фарфор, все, что от него осталось – она сумеет его сохранить. Еще я ей оставляю тех кукол, которых сшила специально для нее, и маленький домик, где эти куклы будут жить.
Вот и все. Прощайте, мои хорошие.
Экран погас. Все оживились. Стали прикидывать, сколько стоит сейчас квартира, сколько можно выручить за мебель. И только Ольга спросила у Веры, где она теперь будет жить.
– В той квартире, что осталась мне от мамы, папа сохранил ее для меня, даже ремонт недавно сделал.
Самым спокойным был Николай – муж Ольги. Он наливал в фужер по очереди из каждой бутылки, которые стояли на столе, и напевал себе под нос:
– Мы делили апельсин, много нас, а он один…
Вера не хотела слушать, как женщины спорят, кто из них заберет приглянувшийся им комод, и пошла в свою комнату. Но там она неожиданно наткнулась на Леонида и Владимира. У них в руках были тряпичные куклы, которые завещала ей бабушка.
Братья мяли кукол, словно пытаясь что-то нащупать в них.
– Дядя Леня! Дядя Володя! Вы что, думаете, что бабушка, как теща Кисы Воробьянинова зашила в кукол фамильные драгоценности? Так у нее их и не было. А те, что были, она давно продала.
Мужчины засмущались и вышли из комнаты.
– Странно, почему мать Вере ничего не оставила, – услышала девушка слова Леонида.
И вот, наконец, все заинтересованные лица собрались для официального ознакомления с завещанием.
Ничего нового они не ожидали услышать: квартира и мебель двум сыновьям и дочери. Внучке Вере – пятнадцать статуэток мейсенского фарфора (список и фотографии прилагаются), три тряпичные куклы и дом по адресу *** в городе Анапа.
– Вот тебе и маленький домик, где будут жить куклы, – присвистнул Николай.
Автор – Татьяна В.