С октября 1941 года по ноябрь 1942 года Герой Советского Союза, знаменитая лётчица-штурман Марина Раскова создавала в Энгельсе три женских авиаполка. Их формирование происходило на базе Энгельсской военной авиационной школы пилотов, которая предоставила жильё и материальную базу. В условиях войны программа обучения была сокращена в несколько раз. Обычно историки об этом периоде пишут кратко: мол, Марина Раскова создала в Энгельсе три полка, один из которых в годы войны получил от немцев прозвище «Ночные ведьмы». А что стояло за этими месяцами учёбы, как правило, умалчивается. При этом сохранилось достаточно много документальных свидетельств — писем, воспоминаний, характеристик — проливающих свет на период, который будущие легендарные лётчицы и штурманы провели в Саратовской области.
Подробнее о роли Расковой в создании женских авиаполков вы сможете узнать, заказав книгу "Марина Раскова. За страницами "Записок штурмана" по электронной почте lukoyanovahistory@yandex.ru или заполнив форму по ссылке
Приказ о формировании женских полков вышел в сентябре 1941 года. О наборе было объявлено через Центральный комитет комсомола в московских вузах и на заводах. Эта мобилизация проводилась в чрезвычайной спешке: к примеру, ещё 14 октября комиссия во главе с Расковой изучала личные дела и беседовала с кандидатками [1], а уже 16 октября вся авиагруппа покинула Москву и отправилась на обучение в Энгельс. Дополнительный набор проводился до октября 1942 года [2]: некоторых девушек Раскова вызывала сама, а другие, узнав, что она формирует женские авиаполки, отправляли ей письма с просьбами о вызове в Энгельс или приезжали самостоятельно. 2-10 января 1942 года отбор специалисток в авиачасть Расковой проводили военный отдел Горкома ВКП(б) и Горком ВЛКСМ Саратова [3]. В итоге они отобрали и отправили в авиачасть 95 девушек-специалисток.
Лётчики и штурманы были размещены в Доме Красной армии, технический состав — в казармах, где до них жили курсанты лётного училища [4]. Мешковатую форму, выданную ещё в Москве, дополнили мужские стрижки: за десять дней «путешествия» на поезде девушки завшивели, и нужно было срочно принимать меры. По приезду в Энгельс все были коротко пострижены, для чего Раскова издала соответствующее распоряжение:
«Всему личному составу приказываю: перед баней пройти стрижку волос.
Устанавливаю для всего личного состава сбора единую причёску: перед — на пол-уха и под польку — затылок.
Ношение других видов причёсок только с моего персонального в каждом отдельном случае разрешения.
Нач. сбора особых полков Герой Советского Союза майор Раскова» [5].
По воспоминаниям лётчиц и штурманов, одной из первых сложностей учёбы стало соблюдение армейского устава, который подавляющему большинству из них знаком не был. О чуждости строгого порядка «гражданским» девушкам писала в своём дневнике Ольга Голубева-Терес:
«…Только теперь я начинаю понимать, какая она, солдатская служба. Не пойму только — для чего нужно всегда находиться в строю. В столовую, на занятия, на аэродром и даже в баню… Ни шагу вне строя. С рассвета и дотемна. Даже во сне слышу команды: «Рав-няй-сь! Сми-и-рна-а!.. Кругом!.. Отставить разговорчики!..». Ох, уж эти разговорчики… Только хочу что-нибудь уяснить, переспросить, а мне: «Отставить!» Откуда набрали таких солдафонов? Они не видят в нас человека, девушку. Вчера с нами занимался строевой дед лет 35 с тремя кубарями. Проходит вдоль строя, щурит нахальные глазки, тычет пальцем в живот: «Заправочка…». Одни терпеливо переносят: скоро кончится эта проклятая строевая. А я вчера разозлилась и пришла нарочно в валенках. Он как заорёт: «Па-ачему в валенках?» — «Минус сорок, — говорю, — а мне мама пишет, чтоб я теплей одевалась. К ангинам, знаете, склонна». Все фыркнули, а он покраснел от злости, увидев в валенках ещё троих — Веру, Лену и Лиду. «Ты! Ты! Ты! Выйти из строя!» Ну мы и вышли, схлопотав наряд вне очереди…» [6].
Валерия Дмитриевна Хомякова, первая и единственная лётчица, сбившая истребитель противника в ночном бою, подробно описала распорядок дня в своём полку. Общий подъём осуществлялся в 6 часов утра, (штурманы «ночников» вставали в 05:30, делали зарядку до завтрака, упражнялись на счётной линейке и тренировались в телеграфной азбуке [7]), в 08:00 был завтрак, а с 9 до 17 часов весь состав истребительного полка работал на аэродроме, без обеда. Хомякова писала родным, что «вот этот большой перерыв без еды нас мучает». Обед начинался только в 18 часов, ужин — в 20 часов [8]. Возможно, после ужина было свободное время, но Хомякова об этом не пишет; судя по распорядку дня и нагрузкам, после последнего приёма пищи девушки сразу отправлялись спать, чтобы набраться сил перед новым днём.
7 ноября 1941 года авиагруппа принесла воинскую присягу в Доме Красной Армии. Марина Раскова произнесла речь, играл оркестр [9]. Это событие Герои Советского Союза Раиса Аронова и Руфина Гашева назвали самым ярким в период учёбы в Энгельсе. Девушки в лётной военной форме выстроились вдоль стен в зале ДКА, за столом сидело командование авиагруппы во главе с Расковой. Будущие воины выходили из строя, зачитывали текст присяги и ставили свои подписи. Потом их поздравила штурман экипажа «Родины»: «Учитесь упорно, настойчиво, экзамен будете сдавать на поле боя» [10].
Распределение по полкам основывалось на результатах проверочных полётов и проходило с декабря 1941-го по февраль 1942 года [11]. В полк истребителей были зачислены лётчицы из ОСОАВИАХИМА, у которых была достаточная лётная подготовка, в полк ночных бомбардировщиков — выпускницы аэроклубов. Дневными бомбардировщиками стали пилоты, которые имели опыт полётов по маршруту [12]. В том же месяце комсорг Нина Ивакина писала, что точных сроков окончания учёбы ещё не назначено. Ходили разговоры, что полки пробудут в Энгельсе до мая, поскольку самолёты им не выделяли [13]. Тем временем были подобраны кадры для штабной работы, от которых Милица Казаринова, одна из руководителей авиагруппы, требовала «способность соображать после двух-трёх суток, проведённых без сна» [14].
В Энгельсской школе пилотов женщин-лётчиц обучали ночному самолётовождению, полётам в лучах прожекторов, противозенитным манёврам и бомбёжке с низких высот [15]. Аэроклубовской подготовки порой было недостаточно, и даже мастеровитые пилоты испытывали трудности при обучении. Марина Чечнева, инструктор аэроклуба, вспоминала, что, после одного неудачного полёта, когда она едва не разбила машину, поверить в свои силы было трудно. Ей, как и другим лётчицам, помогла воспрянуть духом Марина Раскова, постоянно следившая за занятиями личного состава полков [16].
Истребители изучали радиооборудование и связь, познавали азы фоторазведки, тактики истребительной авиации. Для «ночников» была подготовлена программа из десяти уроков в день и двух часов строевой подготовки.
Обучение пилотированию, конечно же, не обходилось без экстремальных ситуаций. Так, в феврале 1942 года Валерия Хомякова совершила вынужденную посадку на торосы Волги в 3-4 километрах от аэродрома. Опытная лётчица аккуратно посадила самолёт — прибывшим помощникам оставалось только заправить машину, которую пилот тут же вернула в Энгельс [17]. Непогода не помешала отличиться коллеге Хомяковой по истребительному полку — Лилии Литвяк. В Энгельсе в течение нескольких дней бушевала пурга, когда нужно было привезти винт для самолёта с аэродрома Анисовка. Полёты в буран были запрещены, но Литвяк без разрешения отправилась в Анисовку и привезла винт. Начальник Энгельсской школы пилотов объявил ей выговор, а Марина Раскова похвалила Литвяк:
«Я горжусь такой моей храброй и смелой лётчицей!» [18].
С самой Расковой во время обучения также произошла внештатная ситуация. Встав во главе полка дневных бомбардировщиков, она осваивала новый для себя самолёт ПЕ-2 вместе с другими лётчицами. Во время первого полёта Героя Советского Союза отказал один из двух моторов. Раскова сразу выключила отказавший двигатель, сбавила обороты работающего мотора и предприняла ряд других действий, которым её обучали в авиашколе. В итоге ей удалось посадить ПЕ-2 на ограниченную площадку аэродрома и не пострадать. В письме матери в тот вечер она ничего не рассказала о произошедшем, отметив только, что
«вылетела самостоятельно на самом современном скоростном пикирующем бомбардировщике — двухмоторном. Самолёт этот совершенно изумительный, просто прелесть, скорость у него огромная, вооружена машина большим количеством первоклассного оружия… Большое счастье воевать, имея в руках такую сложную современную технику…» [19].
Штурманы получали знания практически с нуля: до войны женщин этой профессии в Советском Союзе было крайне мало. Их ряды пополнили студентки столичных вузов, бывшие инструкторы и пилоты запаса [20]. Они вставали раньше лётчиц, чтобы за день успеть прослушать больше предметов; порой на занятия тратилось по 13 часов в сутки [21]. Будущий Герой Советского Союза Евгения Руднева жаловалась на тяготы учёбы в своём дневнике:
«Сижу на морзянке и огорчаюсь. Ничего у меня не клеится: с цифрами ещё кое-как, а вот с буквами я никак не справлюсь, мы принимаем по радио, сразу на слух. Сейчас мы разучили условные знаки радиообмена, так я, наверное, всегда буду сообщать, что слышу плохо, не поняла, и чтобы давали медленнее. И интересно получилось: эти звуки я сразу усвоила. Ну да ладно, справлюсь» [22].
Помимо теоретических дисциплин, штурманы тренировались в бомбометании и стрельбе по конусу на полигоне в 30 километрах от лётного поля [23]. Занятия в штурманской группе проводили Марина Раскова, капитан Кирилл Хиль, преподаватели Энгельсской и Липецкой школ пилотов [24].
Практические занятия у штурманов начались в январе 1942 года, они проводились на самолётах ТБ-3 и Р-5. Девушки крепили нужное им оборудование — ветрочёты, линейки, карандаши — на бечёвки и ниточки поверх зимнего обмундирования. Лётчики провозили учащихся по незнакомым маршрутам, а те должны были в определённый момент отметить точку местонахождения самолёта на карте. Для этого «нужно было проделать большую работу: с помощью прицела и ветрочета измерить силу и направление ветра, определить угол сноса, на навигационной линейке рассчитать путевую скорость» [25], и навыки эти осваивались штурманами постепенно.
Обучение теории у вооруженцев проводилось в классах (самолёты были представлены на чертежах и схемах), практические занятия — на аэродроме, складе боепитания и стрельбище [26]. Инженер по вооружению Галина Волова отмечала, что
«девушки, которых нам предстояло обучать, никогда раньше с авиационной техникой не имели дела… Но такое у них было горячее желание всё поскорее постичь и отправиться на фронт, такая была выдержка, такое упорство, так они умели хорошо помогать друг другу, что все трудности и лишения оказались им по плечу. Часто в дни напряжённой боевой обстановки девушкам-вооруженцам нужно было обеспечивать по два-три боевых вылета. За несколько минут надо было тщательно проверить всё вооружение, пополнить боекомплект для пулемётов и зарядить оружие, подвесить бомбы. Только отличное знание своего дела, организованность, взаимная выручка помогали девушкам всегда хорошо и в срок справляться с таким сложным делом» [27].
Перед учебными полётами механики ранним утром приводили самолёты в порядок [28]. По словам механиков Валентины Абанькиной, Софьи Осиповой и Валентины Ковалёвой-Сергеевой, во время учёбы они по 12 часов занимались теорией, а потом изучали тактику и эксплуатацию самолётов на аэродроме, где инженер Волова показывала техникам устройство машин [29]. А. Эскина утверждала, что «девушки-механики, которые пришли в часть из авиационных институтов, быстрее остальных освоили материальную часть». В свободное время они занимались с мотористами, объясняя им конструкцию и назначение узлов мотора [30].
По ночам Раскова периодически проводила учебные тревоги, чтобы девушки привыкали к будущей жизни на фронте. Они должны были одеться и встать в строй максимум за 2-3 минуты. После построения Марина Михайловна осматривала шеренги, проверяла, успели ли девушки полностью экипироваться. Обычно после такого экстренного подъёма звучала команда «Разойдись!», и военнослужащие возвращались в казармы [31].
Питание в авиашколе было скудным (по крайней мере, в январе 1942 года). Валерия Хомякова так писала об этом:
«Кормят несытно. Сливочное масло по 20 гр. дают один раз в пять дней. А то и в месяц два раза. А тут как-то в первый раз по одному яйцу дали. Выхожу из столовой и хочу есть» [32].
Но уже в конце марта коллега Хомяковой по полку Лилия Литвяк называла питание в столовой «нормальным» [33].
Были трудности и с обеспечением одеждой. По словам Литвяк, ей достались сапоги разного размера, что причиняло ряд неудобств. В письме она просила мать прислать ей шлем из плотной ткани, носовые платки, перчатки и носки [34]. По воспоминаниям механика вооружения Евгении Запольновой, осенью-зимой им приходилось мёрзнуть на аэродроме «в одних шинелях и сапогах» [35]. Другой механик, Зоя Малькова, писала, что они носили ватные брюки, куртки и меховые шапки, но и эта одежда не спасала от морозов: «Ветер пронизывает до костей, руки примерзают к металлу» [36]. О трудностях обучения в зимний период вспоминала и Екатерина Полунина, отмечавшая, что строевая подготовка проводилась на 30-градусном морозе [37].
Трудности были и с аэродромным обслуживанием: девушкам приходилось греть масло и воду в бочках, а затем вёдрами заливать их в мотор. Бочки к стоянкам самолётов возила единственная на весь пол кобыла, шедшая «только за куском хлеба». Из-за её упрямого нрава чаще всего бочки с водой девушки тянули на себе. С рассветом они выходили на аэродром и открывали ворота ангаров, надавив на них « по команде «Раз-два, взяли!» плечами в 15 человеческих тел…» [38].
В феврале 1942 года в Энгельс прибыли самолёты ЯК-1 для полка истребителей. Первоначально лётчицы отрабатывали технику пилотирования, потом тренировались в проведении воздушного боя, стрельбе по конусам и наземным целям [39]. Комплектация полка происходила постепенно, первые два самолёта были закреплены за Екатериной Полуниной и Александрой Эскиной. Инженер Поляков и техник звена Санинский проверяли теоретические знания девушек на практике. Обучающиеся самостоятельно заправляли самолёты водой, маслом и топливом и, бывало, допускали ошибки. Одну из них описала А. Эскина:
«При первой в своей жизни заправке самолёта водой я отвернула пробку радиатора совсем, и вода полной струёй полилась мне в рукав куртки. А я в это время лежала под самолётом и пыталась, несмотря на залившую меня воду, ввернуть пробку и сделать это незаметно, чтобы никто не узнал о моей оплошности. Пробку я ввернула, но до самого конца полётов я пробыла на аэродроме при морозе промокшая…» [40].
Первыми к боевой работе приступили истребители — с 23 февраля 1942 года они дежурили на обороне Саратова. При этом экипажи по-прежнему базировались на энгельсском аэродроме, откуда вылетали на задания до начала апреля [41]. 9 апреля 1942 года полк получил телеграмму с приказом отправляться на промежуточный аэродром Разбойщина, а затем в Москву. По словам комсорга Ивакиной, в те дни неизвестные занимались вредительством: «на пушках [истребителей] очень странные поломки, применена большая неженская сила» [42]. Тем не менее, 10 апреля все лётчицы улетели в Разбойщину, при этом один самолёт совершил вынужденную посадку из-за проблем с мотором.
Изначально предполагалось, что полк дневных бомбардировщиков будет воевать на СУ-2. По воспоминаниям А.С. Вотинцевой,
«Машина эта лётчикам не очень нравилась из-за передней центровки. Ясно было — на ней нам не воевать» [43].
Во время подготовки лётчиц СУ-2 перестали выпускать, и полку выделили самолёты ПЕ-2. Экипажи на ПЕ-2 сначала осваивали одиночные полёты, затем отрабатывали слётанность звеньями и девятками. В итоге этот полк отправился на фронт последним из трёх — 1 декабря 1942 года [44].
Как и истребители, в феврале, получили свои машины и ночные бомбардировщики — им предстояло летать на ПО-2, которые в мирное время использовались в аэроклубах качестве учебных самолётов. Полк начал тренировочные полёты ночью и днём по маршруту и на полигон для бомбометания. Полёты совершались отдельными экипажами и звеньями. Планировалось, что уже 14 марта этот полк отправится на фронт [45], но за несколько дней до предполагаемого вылета произошла авиакатастрофа.
9 марта 1942 года эскадрильи полка ночных бомбардировщиков совершали учебные полёты по маршруту и на бомбометание. Во время выполнения задания пошёл густой снег [46], видимость контрольных и световых сигналов на аэродроме пропала. Как вспоминала потом ту ночь командир полка Евдокия Бершанская,
«мы летели, как в молоке, ничего не видно было, кроме приборов в кабине» [47]. С полётов на бомбометание и по маршруту не вернулись четыре экипажа, три из которых «потеряли пространственную ориентировку и разбились» [48].
По словам Раисы Ароновой, именно потеря ориентировки в воздухе — «самое страшное, что может случиться с лётчиком в воздухе»[49]. Самолёт лётчицы Нины Распоповой и штурмана Ларисы Радчиковой совершил вынужденную посадку в поле и повреждений не получил [50].
Жертвами аварии стали Мария Виноградова (штурман), Надежда Комогорцева (штурман), Анна Малахова (лётчик) и Лилия Тормосина (лётчик). Потерпел крушение и самолёт Ирины Себровой (лётчик) и Руфины Гашевой (штурман): они получили травмы, о которых не рассказали никому — боялись, что будут комиссованы. Запланированный на 1 апреля 1942 года вылет «ночников» на фронт был отложен, чтобы «ещё больше, ещё настойчивее тренироваться, отшлифовывать до совершенства каждую деталь ночного полёта» [51].
На следующий день, 10 марта, трупы девушек, «разбитые, но всё же узнаваемые, со сломанными ногами, изуродованными спинами и разбитыми лицами» привезли в морг, где ими занималась судебная медицинская комиссия [52]. Прощание с ними состоялось в Доме Красной Армии [53]. Затем гробы повезли на машине на городское кладбище под звуки траурного марша. Как вспоминала комсорг истребительного полка Нина Ивакина,
«майор Раскова всё, что касалось похорон, до последней горсти земли, делала сама. Аккуратно укладывала на гробиках цветы, закрывала их крышкой и сказала последние тёплые эти слова:
— Спите, дорогие подруги, спокойно. Вашу мечту мы выполним» [54].
Позднее захоронение Виноградовой, Комогорцевой, Малаховой и Тормосиной объединили с могилой Валерии Хомяковой и ещё троих «воинов-расковцев».
Сразу в нескольких письмах и воспоминаниях лётчиц упоминается ночь 30 марта 1942 года. Марина Раскова так писала о тех событиях:
«...У нас испортилась погода. Два дня стояла такая пурга, что в 5 метрах не было видно человека. При этом ветер достигал силы 20 метров в секунду. Это настоящий шторм! Ломало крыши, поломало дверь в мой ангар. Хлопот было много. Необходимо было сохранить все свои самолёты — и в ангарах, и стоящие просто на поле. Это стоило большого труда, но всё обошлось благополучно: все наши чудесные самолёты целы. Правда, когда пурга стихла, все мы были похожи на чучела, так как наша одежда была покрыта коркой льда, а когда лёд растаял, то всё было мокрое, хоть выжимай. Еле-еле успевали высушиться и снова бежали сменять тех, кто уже обледеневал, защищая от стихии самолёты. Сделав небольшую передышку, пурга замела снова. Но за это время мы уже успели кое-что укрепить, и новая пурга принесла нам меньше хлопот. Мой народ показал себя замечательно. В пурге пробирались они к стоянкам самолётов в тесном строю, держа направление по компасу, так как ничего не было видно. Это был хороший экзамен и для меня...» [55].
Вспоминала снежный буран, которого «не видела ни разу» в своей жизни, и Ирина Дрягина:
«Ураганный ветер поднимал в воздух сугробы снега, лепил в глаза, в нос, в рот, лицо становилось мокрым и от пронизывающего ветра сразу же покрывалось коркой льда. На ресницах моментально вырастали ледяные сосульки. В пяти шагах ничего уже не было видно. Мы по сигналу штормовой тревоги прибежали на аэродром и строем целого полка шли навстречу ветру к стоянкам истребителей. Что впереди, что с боку — не видели. Шли по компасу, через снежные сугробы, ветер буквально валил с ног…» [56].
Штурман Галина Докутович писала, что
«погода была ужасная: ураганный ветер поднимал в воздух сугробы снега, залепляя глаза, нос; снег на лице таял, лицо становилось мокрым, от ветра сразу покрывалось коркой льда. Ресницы сразу превращались в ледяные сосульки, в пяти шагах уже ничего не было видно. И мы шли по аэродрому, навстречу ветру, спешили на поле держать самолёты. Шли по компасу через снежные сугробы, ураган буквально валил с ног. Но вышли точно на самолёты. Часов пять стояли у машин, оберегая их от урагана...» [57].
Судя по опубликованным источникам, во время учёбы в Энгельсе единственной радостью девушек была самодеятельность и спектакли, на которые Раскова водила подчинённых в драматический театр [58]. «Думается мне, что девушкам нужно дать небольшую разрядку. Давайте подготовим концерт самодеятельности. Талантов у нас много, наверное, найдётся» — заявила на одном из совещаний командного состава авиагруппы Марина Раскова. Девушки с энтузиазмом приняли это предложение и подготовили большую программу: «хор, пляски, сольное пение, художественное чтение, акробатические номера, гимнастические упражнения» [59]. Концерты проводились в клубе Дома Красной Армии, зрителями был личный состав нескольких полков, проходивших обучение в Энгельсской школе пилотов. В преддверии Международного женского дня состоялось праздничное собрание, на котором Марина Раскова выступила с докладом, а истребитель Екатерина Буданова пообещала: «Боевые крылья моей машины будут достойно защищать сердце Отчизны!» [60]. Вечер завершился ужином и постановкой «Дым Отечества» братьев Тур и Шейнина (из источника непонятно, приезжали ли артисты в авиашколу, или девушки поехали в театр сами) [61].
Также положительные эмоции у некоторых обучающихся вызывали первые полёты. Евгения Руднева делилась такими впечатлениями:
«5 января я первый раз в жизни 10 минут была в воздухе. Это такое чувство, которое я не берусь описывать, так как всё равно не сумею. Мне казалось потом на земле, что я вновь родилась в этот день… После первого полёта я как бы заново родилась, стала на мир смотреть другими глазами... и мне иногда даже страшно становится, что я ведь могла прожить жизнь и ни разу не летать...» [62].
«Мужчины, обучающиеся в ЭВАШП, глядели на нас с усмешкой и состраданием и называли батальоном смерти... А Вера Ломако, известная лётчица, говорила нам: «Девушки, да вы смотрите на них свысока», — писала о времени обучения в Энгельсе Ирина Ракобольская [63].
Личный состав авиаполков, сформированных Мариной Расковой на саратовской земле, доказал свою профпригодность на фронте не высокомерием, а знаниями и умениями, полученными в Энгельсской авиашколе. Воюя в разных районах страны и за рубежом, они стали неотъемлемой частью вооружённых сил, порой выполняя боевые задачи, с которыми не могли справиться мужчины. И их память должна быть достойно увековечена в Лётном городке Энгельса, где крылатые девушки начинали свой боевой путь.
Список использованной литературы
1. Аронова Р.Е. Ночные ведьмы. Саратов, 1983.
2. В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/02.html
3. Вотинцева А.С. «Пешки» на боевом курсе. М., 1990. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/votintseva_as/01.html (дата обращения: 18.06.2019).
4. Голубева-Терес О.Т. Богини фронтового неба. Саратов, 2008.
5. Государственный архив новейшей истории Саратовской области. Ф. 30. Оп. 14. Д. 74.
6. Дрягина И.В. Записки лётчицы У-2. М., 2007. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/dryagina_iv/03.html (дата обращения: 18.06.2019)
7. Запольнова Е. Невзирая на трудности // В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/02.html (дата обращения: 18.06.2019).
8. Ивакина Н.К. Дневник комсорга Нины Ивакиной. М., 1999.
9. Казаринова М.// В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/01.html (дата обращения: 18.06.2019)
10. Кравцова-Меклин. Н.Ф. Три года под зенитным огнём // Ракобольская И.В., Кравцова-Меклин Н.Ф. Нас называли ночными ведьмами. М., 2005. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/rakobolskaya_kravtsova/02.html (дата обращения: 18.06.2019)
11. Малькова З. Из Московского авиационного // В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/04.html
12. Мигунова Е.А. Продолжение подвига // Раскова М.М. Записки штурмана. М., 1976.
13. Полунина Е.К. Девчонки, подружки, лётчицы. М., 2004.
14. Ракобольская И.В. Другого такого полка не было… // Ракобольская И.В., Кравцова-Меклин Н.Ф. Нас называли ночными ведьмами. М., 2005. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/rakobolskaya_kravtsova/01.html (дата обращения: 18.06.2019)
15. Чалая Д. На посту! // В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/02.html
16. Чечнева М.П. Небо остаётся нашим. М., 1970.
17. Яковлева Щ. На истребителе // В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/04.html (дата обращения: 18.06.2019)
[1] Запольнова Е. Невзирая на трудности // В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/02.html (дата обращения: 18.06.2019).
[2] Вотинцева А.С. «Пешки» на боевом курсе. М., 1990. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/votintseva_as/01.html (дата обращения: 18.06.2019).
[3] Государственный архив новейшей истории Саратовской области. Ф. 30. Оп. 14. Д. 74. Л. 16-16об.
[4] Вотинцева А.С. Указ. соч.
[5] Чечнева М.П. Небо остаётся нашим. М., 1970. С. 39.
[6] Голубева-Терес О.Т. Богини фронтового неба. Саратов, 2008. С. 46, 73.
[7] Там же. С. 46.
[8] Полунина Е.К. Девчонки, подружки, лётчицы. М., 2004. С. 24.
[9] Ивакина Н.К. Дневник комсорга Нины Ивакиной. М., 1999. С. 1.
[10] Аронова Р.Е. Ночные ведьмы. Саратов, 1983. С. 48-49.
[11] Вотинцева А.С. Указ. соч.; Ракобольская И.В. Другого такого полка не было… // Ракобольская И.В., Кравцова-Меклин Н.Ф. Нас называли ночными ведьмами. М., 2005. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/rakobolskaya_kravtsova/01.html (дата обращения: 18.06.2019).
[12] Голубева-Терес О.Т. Указ. соч. С. 59.
[13] Ивакина Н.К. Указ. соч. С. 4.
[14] Казаринова М. // В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/01.html (дата обращения: 18.06.2019).
[15] Чечнева М.П. Указ. соч. С. 45-46.
[16] Чечнева М.П. Указ. соч. С. 40-41.
[17] Полунина Е.К. Указ. соч. С. 24-25.
[18] Дрягина И.В. Записки лётчицы У-2. М., 2007. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/dryagina_iv/03.html (дата обращения: 18.06.2019).
[19] Мигунова Е.А. Продолжение подвига // Раскова М.М. Записки штурмана. М., 1976. С. 311.
[20] Вотинцева А.С. Указ. соч.
[21] Чечнева М.П. Указ. соч. С. 40.
[22] Там же. С. 41.
[23] Вотинцева А.С. Указ. соч.
[24] Вотинцева А.С. Указ. соч.
[25] Аронова Р.Е. Указ. соч. С. 39-40.
[26] Чалая Д. На посту! // В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/02.html
[27] В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/02.html
[28] Малькова З. Из Московского авиационного // В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/04.html
[29] Запольнова Е. Указ. соч.; Полунина Е.К. Указ. соч. С. 23, 45, 114.
[30] Полунина Е.К. Указ. соч. С. 15.
[31] Аронова Р.Е. Указ. соч. С. 38-39.
[32] Полунина Е.К. Указ. соч. С. 24.
[33] Полунина Е.К. Указ. соч. С. 141.
[34] Там же.
[35] Запольнова Е. Указ. соч.
[36] Малькова З. Указ. соч.
[37] Полунина Е.К. Указ. соч. С. 97.
[38] Там же.
[39] Яковлева Щ. На истребителе // В небе фронтовом. Сборник воспоминаний советских лётчиц-участниц Великой Отечественной войны. М., 1962. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/v_nebe_frontovom/04.html (дата обращения: 18.06.2019).
[40] Полунина Е.К. Указ. соч. С. 16.
[41] Ивакина Н.К. Указ. соч. С. 20.
[42] Ивакина Н.К. Указ. соч. С. 20.
[43] Вотинцева А.С. Указ соч.
[44] В небе фронтовом…
[45] Ивакина Н.К. Указ. соч. С. 7.
[46] Кравцова-Меклин. Н.Ф. Три года под зенитным огнём // Ракобольская И.В., Кравцова-Меклин Н.Ф. Нас называли ночными ведьмами. М., 2005. [Электронный ресурс] URL:
http://militera.lib.ru/memo/russian/rakobolskaya_kravtsova/02.html (дата обращения: 18.06.2019).
[47] Ракобольская И.В. Указ. соч.
[48] Чечнева М.П. Указ. соч. С. 49.
[49] Аронова Р.Е. Указ. соч. С. 43.
[50] Ракобольская И.В. Указ. соч.
[51] Аронова Р.Е. Указ. соч. С. 43-44.
[52] Ивакина Н.К. Указ. соч. С. 16.
[53] Голубева-Терес О.Т. Указ. соч. С. 47.
[54] Ивакина Н.К. Указ. соч. С. 17.
[55] Чечнева М.П. Указ. соч. С. 50.
[56] Дрягина И.В. Указ. соч.
[57] Кравцова-Меклин. Н.Ф. Указ. соч.
[58] Вотинцева А.С. Указ. соч.
[59] Аронова Р.Е. Указ. соч. С. 41.
[60] Ивакина Н.К. Указ. соч. С. 15.
[61] Ивакина Н.К. Указ. соч. С. 15.
[62] Ракобольская И.В. Указ. соч.
[63] Там же.
