Любой человек, хоть раз читавший роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», прекрасно помнит его начало. Разговор на Патриарших прудах. Михаил Берлиоз пеняет молодому поэту Ивану Бездомному, за неправильно написанную антирелигиозную поэму.
Разговор этот придуман Булгаковым неспроста. Дело в том, что упомянутая в книге «поэма» существует на самом деле. Правда, это не поэма, а пьеса «Иешуа Ганоцри», и написана она не по заказу некоего редактора, а судя по послесловию автора — добровольно. Вот что об этом пишет её автор, Сергей Чевкин:
Выбрать эти сверкающие жемчужины действительности и восстановить по ним подлинную жизнь Иешуа: такова была моя задача.
Как вы можете догадаться по названию — «Иешуа Ганоцри» — именно Чевкин предложил такое прочтение имени Христа. Как пишет в своей книге исследователь творчества Булгакова Борис Соколов, прозвище Га-Ноцри означает Назарянин. А древнееврейское «Иешуа», английский богослов и историк Фредерик В. Фаррар переводит как «чьё спасение есть Иегова». Правда, до булгаковского «Ершалаима», что также точнее по отношению к оригиналу, Чевкин не додумался. А может быть просто не счёл нужным переозвучивать и оставил как есть. Иерусалим.
Итак, о чём же пьеса?
По замыслу Сергея Чевкина Иешуа Ганоцри — странствующий раввин, вместе с которым ходят его ученики. Он творит чудеса, но его чудесам можно дать обыденное объяснение — он хороший врач и гипнотизёр, не более. Лазарь не умирал, а тяжело болел. Стократное увеличение хлеба и рыбы — есть результат обыкновенного человеческого лукавства, а не чудо.
Кроме того, Чевкин уверен, что, обещая своих последователям место в царстве, Иешуа не имел в виду некое сверхъестественное царство, а говорил о совершенно реальных вещах. Поэтому между его учениками нет единства, они то и дело устраивают свары, решая, кому достанется дворец Ирода, а кому Каиафы.
Нет никакого сомнения, что никогда Иешуа не задавался никакой абстракцией, никаким спиритуализмом; он мечтал о самом реальном царства и ему ни на одну минуту не приходило в голову, что три человека: Иоанн, Симон, а затем вскоре Шаул из Тарса — один блестящий литератор, другой агитатор и третий организатор, увлечённые его личностью, гораздо успешнее его ударят в твердыню иудаизма и положат его именем основание огромной религии.
Сергей Чевкин «Заключительный вздох сожаления»
Что же касается божественного происхождения, чевкинский Иешуа вырвал его из матери под угрозой смерти, после того как его отец Иосиф отказался от отцовства. И нервно-взвинченный герой предпочитает поверить словам умирающей от страха женщины, а не взглянуть правде в глаза.
По сюжету пьесы, Пилат не хочет казнить Иешуа, но толпа настаивает, и он подчиняется. Однако же его подручный, Петроний, спасает раввина. Иешуа снимают с креста спустя несколько часов, хотя обычно такая казнь длится гораздо дольше — порой до недели. Когда Иешуа приходит в себя, Петроний объявляет, что он должен уйти, и тот подчиняется. Впрочем, перед уходом он намерен ещё посетить учеников.
Критика пьесы
Реальным, а не вымышленным критиком пьесы «Иешуа Ганоцри» выступил Сергей Городецкий, высказавший суждения, сходные с мнением героя романа Булгакова — Михаила Берлиоза.
Заметно увлекаясь личностью Христа, автор из его жизни делает историю врача-неврастеника, а не этап борьбы рабов против господ. Социальные причины происхождения христианства, подъём масс против римского государства, построенного на рабстве, и связь Иисуса с его предшественниками, всё это в пьесе никак не показано, и тем самым из пьесы вынут революционный динамит, и она превращена в романтическую историю неудачника, возбуждающего даже сочувствие…
А также:
…герой пьесы должен быть показан, как маньяк, своеобразный душевнобольной. Этого нет. Иешуа Чевкина практический, несмотря на неврастению, человек.
В заключение стоит уточнить: как и многие другие сюжетные повороты «Мастера и Маргариты», «антирелигиозная поэма» — это сборный образ. Этой формулировкой Булгаков отсылает нас не только к Сергею Чевкину, но и к творчеству Демьяна Бедного. Но об этом я напишу в одной из следующих статей.
Если вы заинтересовались и хотели бы прочитать и пьесу Сергея Чевкина, и критику — первую вы найдёте в библиотеке Максима Мошкова, вторую — на скриншоте в закреплённом под этой статьёй комментарии.
Засим прощаюсь.
Про Иешуа Ганоцри рассказывала Юлия Клыкова