Маша вошла в свою комнату, неся в руках поднос с чаем и клубничным вареньем. Она положила поднос на журнальный столик и села на диван рядом с Викой. Между девушками происходил долгий душевный разговор, в котором более оптимистично настроенная Вика пыталась воодушевить немного приунывшую Машу.
- Маша, кто такая эта Юля? - задалась вопросом Вика. - Принцесса на горошине, мажорка, папина дочка, расфуфыренная щеголиха. А ты у нас и на языках разных разговариваешь, и на фортепиано пианисткой играешь, и грациозно латино танцуешь, и вообще общепризнанная красавица и королева бала.
- Ой да, вспомнила ты школьные годы чудесные, - ухмыльнулась Маша. - Это раньше я королева была, а сейчас я серая лабораторная мышь, грызущая скучные науки. Со мной то и поговорить уже не о чем.
- Подруга, тебя сейчас никто не гонит грызть свои науки, - стала строить свои доводы Вика. - Уверена, что ты учишь много всего сверх программы. По себе знаю. Сама углубляюсь в такие дебри, за которые ни лишний бал ни поставят, ни стипендию не повысят. Конечно, ты станешь хорошим врачом, блестящим специалистом, это всё важно для самоутверждения, но не стоит забывать про разностороннее саморазвитие, про гармонично развитую личность.
Вика хлебнула чай и о чём-то задумалась.
- У меня возник план, - продолжила тему Вика. - Первое, тебе надо стать книгиней. Это от слова книги. Не забывай предаваться чтению. Он же там много литературы всякой изучает. Ну и ты сильно не отставай. Почитывай что-нибудь, чтобы было о чём поговорить на досуге. Второе, учи дальше свои языки. У вас же английский был только на первых двух или трёх курсах. Теперь его у вас нет. Значит учи сама. И французский не забрасывай. Будешь как аристократка в 19-м веке. Тогда два иностранных были нормой. Ну и третье, будем с тобой в театр ходить, чтобы не запускать себя в плане эстетики. Не забрасывай фортепиано. Продолжай заниматься танцами. Маша, в тебе столько талантов, а ты уперлась в свою медицину.
- Где же время на всё это брать. Да и что получается, он меня будет любить только за это? А без этого всего я ему буду не интересна что ли? И меня нельзя любить просто так, за то, что я просто есть?
- Конечно же он тебя любит без этого всего. Но поверь мне, читать книги надо. Чтение добавляет грани. И чем больше таких граней, тем лучше. А то получится не огранённый бриллиант, а гранённый стакан, в котором медицинский спирт с водой смешивают и бухают с горя.
- Ну ты сравнила. Ладно, насчёт книг понятно. Ну допустим я буду их читать. Но дело в том, что он сам по большей части предпочитает молчать. В основном я что-то и говорю. В нашем общении и в наших отношениях я ведущая а он ведомый. Еле уговорила его остаться на ночь, чтобы посидеть с ним подольше. Он вот тут, на диване потом спал один. Мы с ним только милуемся ведь, ничего себе такого не позволяем, но даже в этом случае я сама делаю шаг. Он как будто боится меня.
- То, что он такой немного пассивный и ведомый, ну так это ты сама виновата, когда в школе решила взять инициативу в свои руки, кокетничала с ним постоянно. Сама пригласила его на танец. Ты не оставила ему шанса дозреть, влюбиться в тебя, и самому начать предпринимать какие-нибудь шаги, завоёвывать твоё сердце. Ты рановато всё это начала. Потерпела бы годик-другой. Никуда бы он не делся. Всё равно кроме тебя у него больше не было вариантов. Стал бы бегать за тобой. Потом пылинки с тебя сдувал бы.
- Нет, такой, кто с меня пылинки сдувал бы, или, как в песне у Маркина, целовал бы песок, по которому я ходила, мне тоже не нужен. Подкаблучник какой-то. Ну конечно иногда хотелось, чтобы он такой весь решительный подошёл бы ко мне, объяснился в любви, крепко обнял, поцеловал, на руки поднял и носил бы, чтобы он как корсар похитил меня. Но он такой медленный был. Так медленно зрел, что сил ждать больше не было. Я всегда тогда думала, либо я торопилась, либо он тормозил. А уже потом, когда он из армии вернулся, я поняла, что так даже лучше, когда я чуть перезревшая, а он немного недозревший. Кисло-сладкий соус такой. Мне стало нравится, когда он стесняется меня, боится лишний раз дотронуться до меня. Но зато, когда он касается меня, у меня всё разукрашивается изнутри, и я умираю... Да и если бы не тормозил, а зрел бы нормально, и встретилась ему потом такая Юля. А насчёт того, что у него не было вариантов, звучит как-то обречённо. Да и не факт, что не было вариантов. Я с ума схожу, как подумаю, что он учится в цветнике своём. Знаешь, сколько там этих вариантов.
- Маша, а вот ревность точно ни к чему хорошему не приведет. Не показывай ему, что ты ревнуешь. Ревность душит, отравляет и убивает. Ты должна быть уверенной в себе и должна доверять ему. Иначе съешь своей ревностью и себя и его. А насчёт этой Юли, Маша, она предлагала ему помочь с отсрочкой от армии?
- Предлагала.
- И он предпочёл в армию пойти. И это тогда, когда у вас ещё ничего такого не было. Подумай сама, в армию пойти, где его и в Афган с такими данными запросто забрать могли. Он поставил на одну чашу жизнь с Юлей, а на другую возможную смерть. И его выбор о многом говорит. Значит жизнь с Юлей ему не просто немила, а немыслима. И тебе не о чем переживать. А то изведёшь себя скоро совсем. И вообще, Маша, кто бы переживал, но не ты. Ты красива, умна и любима. Что может быть лучше?
- Умеешь ты успокаивать, - улыбнулась наконец Маша.
- Слушай, а почему он до сих пор ничего не сказал ей про тебя? - спросила вдруг Вика.
- Понятия не имею. Говорит, не было подходящего случая.
- Значит действительно не было такой ситуации, чтобы ему нужно было бы рассказать про тебя. И поэтому нет причины драматизировать всё это.
- Ну он сказал, что она догадывается, что у него кто-то есть, но не торопится узнать, кто это.
- Значит ты говоришь, что до армии он успел сходить с ней на дискотеку и в театр. Он не сказал тебе, почему он пошёл с ней?
- Был у нас разговор на эту тему. Сказал, что не хотел портить с ней отношения. Дедушка ведь декан журфака, а папа начальник Главлита.
- Ну правильно. Тут всё понятно. Сама подумай. Он хочет связать свою жизнь с журналистикой. Сначала надо закончить журфак, где у неё дед декан, а потом устроиться в газету, а над всеми главредами стоит её папа. У него по сути от неё зависит всё профессиональная жизнь. Ну а как он общается с ней сейчас, когда он учится уже в другой группе?
- Говорит, здороваются, общаются немного. Она помощь предлагает. Хочет помочь ему через своего папу устроится в горком комсомола. Вот вечеринка у них была 7 ноября, когда он танцевал с ней, я тебе рассказала уже.
- Маша, ты рано паникуешь. Пока всё выглядит так, что Юле нравится Саша, а он ведёт себя с ней максимально вежливо. Вот расскажет он ей о тебе, и всё уладится.
- Да когда он уже расскажет. Он говорит, что хотел открыть ей тайну своего сердца, рассказать про меня, но она ни о какой тайне пока знать не хочет.
- Значит она смирилась уже с тем, что у него кто-то есть, но пока не теряет надежду. Ну ничего, мы ей очень скоро поможем потерять надежду.
- Скоро? Это когда?
- Ну как когда? Кстати, а он что-нибудь говорил тебе про новогодние мероприятия у них на факультете?
- Да, будет новогодний творческий вечер в большом актовом зале. Говорит красивое место похожее на императорский бальный зал. Будут концерт и бальные танцы.
- Ну так это же просто прекрасно, Маша. Вот и станцуешь какой-нибудь свой коронный бальный танец. Я попрошу маму и она сошьет тебе самое красивое бальное платье, ты только материал найди.
- А с кем я там танцевать буду? Саша не согласится, да и не умеет он. И за это время я его не научу.
- А ты Рому попроси. С кем ты на выпускном танцевала. Не важно с кем ты будешь танцевать. Важно как. А с Ромой ты всем нос утрёшь. Главное, чтобы Саша не возражал.
- Да он то не будет возражать. Он совсем не ревнивый. Аж обидно даже.
- Маша, те, кто говорит, что если не ревнует, то значит не любит, ничего не знают о любви. Да и не об этом сейчас речь. Главное, сшить тебе платье и отрепетировать танец с Ромой.
На большой перемене, улучив момент, когда Саша сидел один на подоконнике в холе и читал книгу, Милана подошла к нему.
- Саша, привет! Есть минутка свободного времени.
- Минутка есть.
- Ты слышал что-нибудь про новогодний вечер в актовом зале.
- Да, слышал конечно. Должно быть круто.
- А ты не знаешь, кто взял на себя организацию этого мероприятия.
- Ну почему не знаю, как обычно, Юля как комсорг факультета и её ближайшие помощники Антон и Коля.
- Я так и думала. Саша, у нас с девочками есть несколько идей насчёт концертной программы. Мы тоже хотим принять участие в ней. Не мог бы ты свести нас с ребятами, чтобы обсудить это?
- Да без проблем. Я поговорю с ними. Слушай, Милана, у меня тоже будет к тебе одна просьба.
- Я вся внимание.
- Милана, мне ближе к концу декабря, точнее не позднее 20-го числа, нужно купить духи хорошие, желательно французские. Ты не могла бы спросить у девочек, может кто знает, где их можно достать.
- Да конечно, Саша, я поинтересуюсь, а какие примерно тебе нужны?
- А какие сейчас можно достать и за сколько?
- Ну скажем Фиджи какие-нибудь можно рублей за 20-30 найти, Диориссимо от Диор, за столько же примерно. Ланкомовские Климат или Мажи Нуар где-то полтинник.
- Понятно, - улыбнулся Саша. - А откуда ты всё это знаешь?
- А ты думал, этим только "золотая молодёжь" интересуется. Я в этом между прочим разбираюсь не хуже.
- Ну тогда узнай, что можно купить.
- Хорошо, узнаю, - сказала Милана и загадочно улыбнулась. - Это ты Юле подарок выбираешь?
- Скажу тебе как художник художнику, - почти шёпотом стал отвечать Саша, - на нашем журналистском поприще чрезмерная любознательность ни к чему хорошему не приводит.
- Ну ладно тебе, Саша, - обиделась Милана. - Что ты сразу начинаешь. Я же тебя искренне спросила.
- А кстати точно, насчёт искренности и всякой правды, если будешь спрашивать духи у Юли, не говори, что это я интересуюсь.
- Ты меня обижаешь, Саша.
- Просто сказал, на всякий случай. И эти духи не для Юли, Милана.
- Поняла тебя.
Юля и её близкая подруга Света сидели в "Артистическом" кафе за чашкой кофе. Юля выглядела слегка задумчивой. Света пыталась понять, что же так заботило её подругу.
- Откуда ты знаешь, что у Саши кто-то есть? Он сам тебе об этом сказал?
- Он хочет, - ухмыльнулась Юля, - но я сама пока не даю ему сказать это.
- Юля, ты боишься узнать правду?
- Боюсь немного, но я и так чувствую, что у него кто-то есть.
- А как давно ты стала это чувствовать, ещё тогда на первом курсе или когда он уже из армии вернулся?
- Нет, тогда, на первом курсе, у него по моему никого не было. Ну может кто и был на примете, но отношений не было. Он мне сам об этом сказал, когда я у него спросила. Да и потом, разве он пошёл бы со мной на дискотеку и в театр, если бы у него был кто?
- Ну да, значит, если у него и появилась девушка, то уже после армии.
- Да, первый раз я это почувствовала тут, в этом кафе. Мы сидели с ним как сейчас с тобой, пили кофе. Я предложила ему помочь найти через папу работу в горкоме, ну также как я уже помогла Антону и Коле. Ну ничего такого. Предложение то пустяковое. Он стал отказываться. Я попросила хотя бы подумать. Он сказал, что подумает, и я взяла с него обещание. Потом я решила скрепить наш уговор рукопожатием. Я взяла его руку и задержала её на несколько секунд. Он так испугался. Было видно, что он в этот момент думал о ком-то. Он словно отсутствовал. А потом сказал, что ему нужно было срочно бежать. Сердце мне ещё тогда подсказало, что у него кто-то есть.
- Это на то похоже. А ещё были такие случаи?
- Папа мой, помнишь, приезжал на журфак. Это всё из-за той статьи в Красной Звезде. Мне же дома было не по себе, когда я узнала, где он был, и что с ним чуть было не случилось. Папа решил ему помочь чем-нибудь, чтобы меня этим успокоить. Чтобы бы я перестала корить себя за то, что не отговорила Сашу от армии, где он как оказалось мог погибнуть. В тот день, когда папа приехал на журфак, Саша даже разговаривать со мной не захотел. Выбежал расстроенный какой-то, весь в слезах. Что-то с армией было связано, что-то он вспомнил об армии такое. На следующей день я к нему подошла. Мы поговорили. Потом я его обняла по-дружески. Он стоял как истукан. Замер от страха.
- Юлька, от это скорее всего от неожиданности.
- Не знаю Света, но я снова кого-то почувствовала там, в его сердце. Ну и в Метелице. Мы танцевали. Его не было со мной. Он постоянно где-то витал. Думаешь, у меня ничего не получилось бы, если бы у него никого не было бы?
- Ой Юлька, тут трудно что-то сказать. Может и получилось бы. Спрашивала же я тебя тогда в бассейне, не втюрилась ли. Что ты тогда сказала, помнишь? Чтобы я ерунды не говорила. А сама получается влюбилась в него и теперь мучаешь себя.
- Я когда его увидела тогда в спортзале, а потом в бассейне, он мне действительно понравился. Такой весь спортивный, как он двигался, плавал, какое у него тело. А потом, когда мы поехали на дискотеку, когда танцевали с ним все медленные танцы, я как голову потеряла. Он таким загадочным казался, таким необычным. Потом этот наш поход в театр. Вот тогда я окончательно пропала.
- Да уж, Юль, вот надо было тебе так вляпаться. Столько парней вокруг тебя вьётся. Ты можешь спокойно выйти замуж за актера или дипломата. Вот зачем он тебе?
- Эх, Светка, ничего ты в этой жизни не понимаешь. Я тоже глупая была. Думала замуж выйду не иначе как за дипломата. Ты бы знала, Света, что дело совсем не в том, дипломат он, актёр или журналист. Это всё не имеет значение. Мне ничего не надо. Обо мне и папа неплохо заботится. А вот хочется любви, Света, понимаешь. Хочется влюбиться и быть любимой каким-нибудь таким парнем, рядом с которым с ума сходишь просто от того, что он рядом.
- Юлька, прекрати, я сейчас тоже захочу влюбиться.
- Ну вот видишь. Теперь ты возможно поймёшь меня.
- Я то тебя пойму, но изведёшь ты себя так. А что твой папа говорит вообще? Замуж не спешит выдавать?
- Да какой там замуж. Нам по двадцать лет всего. Учёба, карьера. Да и не лезет он в мою личную жизнь вообще. Ему неважно за кого я замуж выйду, лишь бы человек хороший был.
- А что насчёт Гордея? - вспомнила вдруг Света.
- Гордея? - переспросила, улыбнувшись Юля. - Кучерявого этого. Ну приезжает, привозит роскошные букеты цветов. Пытается ухаживать. Приглашает меня в рестораны и в театры. Но я его не обнадёживаю ничем. Он просто отчаянный воздыхатель.
- А как папа к нему относится?
- Папа нормально к нему относится. Это же он меня с ним и познакомил. Гордей сын его друга. Но замуж за него выходить не заставляет. Знаешь, они могут иногда у нас дома пропустить пару рюмок виски, когда меня дома нет. Видать он так и воздыхает при папе, а папа пытается его понять и успокоить, но поделать ничего не может.
- А ты могла бы в теории выйти за него?
- Не знаю, Света, может и могла бы. Ладно пойдём уже. Пора мне. Спасибо за то, что поговорила со мной по душам!
- Юлька, всегда только рада помочь тебе чем могу!