С геополитической точки зрения захват Парижа в 1814 году основную задачу решил. Разрастание революции было приостановлено. Европа получила несколько десятков лет относительного затишья. Новая европейско-мировая война была отодвинута на сто лет. Однако Россия, впрочем, как и вся Европа, оказалась беззащитной против проникновения революционных идей в умы собственных граждан. А против России была специально разработана и методично осуществлена идейно-информационная война под условным названием «русофобия». Все беды европейцев стали приписываться «русскому влиянию», а предстоящие несчастья кровожадностью «русских варваров». Эта идеологическая доктрина прочно въелась в европейское сознание и безотказно «объясняла» любые катаклизмы и оправдывала любые агрессивные выпады против России. Против подобных разрушительных идей необходимо создавать новое оружие — идеологическое. К сожалению, к идеологическому противоборству мы оказались не готовы.
С геополитической точки зрения захват Парижа в 1814 году основную задачу решил. Разрастание революции было приостановлено. Европа получила несколько десятков лет относительного затишья. Новая европейско-мировая война была отодвинута на сто лет. Однако Россия, впрочем, как и вся Европа, оказалась беззащитной против проникновения революционных идей в умы собственных граждан. А против России была специально разработана и методично осуществлена идейно-информационная война под условным названием «русофобия». Все беды европейцев стали приписываться «русскому влиянию», а предстоящие несчастья кровожадностью «русских варваров». Эта идеологическая доктрина прочно въелась в европейское сознание и безотказно «объясняла» любые катаклизмы и оправдывала любые агрессивные выпады против России. Против подобных разрушительных идей необходимо создавать новое оружие — идеологическое. К сожалению, к идеологическому противоборству мы оказались не готовы.
