- Это тебя дома так? Почему прихрамываешь?
- Дарья Васильевна, у меня дома все хорошо…
Прихрамывала Ася с осени. Иногда не могла спать из-за ноги, и приходила в школу невыспавшаяся, ничего не слушала на уроках. Дарья Васильевна, преподаватель музыки, выстроила детей в три ряда, когда они хором репетировали песню на 1 мая, и Ася, не выдержав долгого стояния, уже подворачивала ножку, опираясь больше на вторую. Дарья Васильевна посадила девочку за парту, но после репетиции вызвала ее на разговор.
- Что сказали в поликлинике насчет ноги?
- Ничего. Подвернула.
- Я видела тебя на физкультуре…
- Дарья Васильевна, сейчас перемена 20 минут, у нас столовая…
- Не смею задерживать.
Ася, прихрамывая, добралась до столовой.
После музыки у них физкультура. Еще и сдвоенная. Для Аси это самый неприятный урок. Потому что растяжение у нее есть, а справки нет. Вадим Павлович верит только справкам. Жар, вывих, простуда – он и бровью не поведет. Принесешь бумажечку – тогда поговорим. На кроссах Ася уже приноровилась бегать так, чтобы основная нагрузка шла на левую ногу, но вот с кувырками, прыжками в высоту и бегом на скорость такое не работало. Потому Ася уходила с физкультуры чуть ли не ползком. Уже полгода. За каникулы, зимние и весенние, растяжение немного прошло и бегать стало легче, но интенсивные физические нагрузки все вернули в прежнее состояние. Ася пробовала прогуливать физкультуру или отсиживаться на скамейке запасных, говоря, что забыла кеды, но преподаватель и тут никакого спуску не давал. За все прогулы и просиженные уроки надо потом наворачивать круги по школьному стадиону. Без справки никаких послаблений:
- Николаева, не филонь. Знаю я все ваши прихрамывания. Актерский факультет по вам плачет. На сцену надо. У меня еще в 2006 был ученик, который всю весну проходил с бинтами на руке, чтобы нормативы не сдавать. Сам и заматывал перед моими уроками. Мне его соседка по парте сказала. Так что теперь все лентяи и лентяйки приходят только со справкой. Без бумажки ты букашка.
А Дарья Васильевна уже была у завуча по воспитательной работе:
- С кем проживает Николаева? Я думаю, что у нее дома
- Ася? Ее переводят куда-то?
- Нет, - ответила Дарья, - Но она странно ходит. Врет, что подвернула ногу, но простой вывих не растягивается на полгода. С кем Ася живет? Света, вдруг у нее какой-то неадекватный отчим. Или мать. Вдруг ее лупят дома.
- Исключено. Нет у нее отчима.
- Тогда кто?
- С дедом она живет, - исподлобья смотрела на коллегу Светлана, - Дед как дед. На учете семья не стоит. Даша, я не вчера пришла в профессию. Я насмотрелась на затюканных детей, на неблагополучных родителей, на тех, у кого проблемы с агрессией… Дети из таких семей либо смотрят на тебя со страхом и приседают от случайно поднятой руки, либо сами на всех набрасываются. К Асе это не относится. Она… выглядит, скорее, уставшей, чем запуганной.
- А на что живут? – упорствовала Дарья, - Если они даже мазь купить не могут?
- Мазь не могут, а брендовую одежду могут.
- Так уж и брендовую?
- Изредка. Я сама видела. Все остальная одежда у нее тоже хорошая. Ася сытая. Она и бесплатное питание-то не получает, потому что доход у них намного выше прожиточного минимума. Я интересовалась. Дед всегда много зарабатывал.
- Тогда я не понимаю.
Но никаких полномочий у Дарьи нет, чтобы она могла подойти к деду Аси и все выяснить.
А купить себе мазь Ася не могла. Только не из-за бедственного материального положения, а из-за того, что дед был сторонником народных средств и методов.
Все покупки делались только при нем, своих денег у Аси нет. Зимой она, пропуская обед в школе, взяла деньги и, в обход дедушки, купила себе какой-то крем, который был немедленно изъят:
- Нам этого не надо! Твоя мама тоже не верила в народные методы, и чем для нее это закончилось? Дочь я уже потерял. Внучку не отдам.
И он прикладывал ей какие-то повязки то ли из крапивы, то ли из подорожника, которые, вроде, иногда помогали. Но помогало время. Но полностью растяжение не проходило. Отголоски возвращались снова и снова. А Ася даже не знала, что это называется растяжением.
На физкультуре она упала с бревна. Девочки повели ее на скамейку.
- Притворщица, - крикнул физрук, - Можешь посидеть минутку, а потом – все упражнения заново.
Попросить вызвать ей “скорую” Ася не могла по понятным причинам: это для нее проступок в 100 раз хуже покупки мази. Когда дедушка узнает, что она туда поехала, он все равно ее заберет домой.
Но терпеть уже было невозможно, и, проигнорировал вопли физрука, Ася пошла к Дарье Васильевне и спросила, не знает ли та, чем можно намазать.
- Сейчас в интернете поищу, конечно… - неуверенно ответила женщина, - Но тебе однозначно надо записаться на прием. С этим не шутят. Если мазями не обойдется?
- Тогда бег мне точно не светит. Дед ни за что не согласится…
- На что не согласится?
- Ни на что. Он… домосед. Не любит куда-то выбираться.
- Или поликлиники не любит? – переспросила Дарья.
На что Ася ничего не сказала.
С мазями ей помогли, и даже случай, кажется, оказался не самым сложным. Нога перестала беспокоить. И на физкультуру Ася не ходила. Дарья пригласила с собой завуча, и она сами сходили к физруку: “вы осознаете, что ребенок еле ходил на ваших уроках полгода, а вы это допускали, не спрашивали ничего и не пытались поднять этот вопрос хотя бы среди коллег?”. Он потом про Асю и не вспоминал.
С ее дедом, Аркадием, тоже говорили, но он упрямо все отрицал.
- Вы запрещаете внучке ходить в поликлинике? – спрашивала завуч, - И, если в другой раз это будет не растяжение или вывих, а что-то посерьезнее??
- Ничего серьезного и не будет, если как раз по вашим поликлиникам не бегать. Веками люди жили и все нормально было. Напридумывали себе.
Дарья даже потом предложила его привлечь, но не за что. Ничего серьезного же еще не случилось, а в остальном он прекрасный опекун, Ася цела, невредима, одета и накормлена, все образование и все дополнительное образование получает в полном объеме, даже чуточку больше.
Закончился май. Все школьники разошлись по домам, разъехались на каникулы, кроме 9 и 11 классов, у которых экзамены, и, кроме, конечно, учителей, который скупили весь пустырник в округе и сейчас молились, чтобы их выпускные классы все сдали.
16 июня Ася отказалась поехать загород к Соколовым.
- В чем дело? – спросил дедушка, - Ты никогда не упускала возможности поплавать в их бассейне.
- Просто не хочу, - сказала Ася.
Кажется, к ней медленно подбиралось что-то очень серьезное.
Дедушка внучку одну не оставил, а через день она уже жаловалась, что с животом что-то не так.
- Где конкретно ноет?
- Правый бок, - сказала Ася, - И тошнит.
- Я сейчас тебе чаек с добавками заварю, ты попьешь – и полегчает, - улыбнулся он, - Приляг пока у себя.
Пить Ася могла, пока не стало совсем нестерпимо. Она согнулась пополам и так лежала, пока не зашел дедушка, чтобы снова спросить, не изменилось ли ее самочувствие?
- Деда, вызови “скорую”.
- Ася, даже думать забудь об этом! Подумай, что стало с мамой. Дома бы я ее спас.
Но Ася дотянулась до мобильника:
- Сама позвоню, деда. Я тебя люблю, и всегда слушаюсь, но сейчас я больше не могу. Будто пилой пилят.
Аркадий замешкался, но дал добро:
- Но только осмотрят. Посмотрят и уедут.
После осмотра, когда Ася уже ни вздохнуть, ни усидеть ровно не могла, ее дедушке сказали:
- Счет идет на минуты. Мы ее забираем. Подвозите потом мыло, шампунь, тапки… Что ей нужно.
- Никуда она не поедет! – он заслонил собой внучку.
- Успокойтесь. Если все пройдет хорошо, а 99% случаев проходит без осложнений, то Ася, самое позднее, через несколько дней вернется домой. Но медлить нельзя. Воспал…
- Ничего слышать не желаю! Никуда она с вами не пойдет! Хватило дочери. Внучку вам не отдам. Я сказал, что будет только осмотр. Вы осмотрели. Свои рекомендации дали. Свободны!
Лежа калачиком и смотря на эти препирательства, Ася плакала, вытирая слезы о подушку. Знал бы дедушка, как ей плохо… Как “пилой пилят”, она сама это произнесла еще до приезда бригады. Слушая, как дед говорит, что подпишет отказ и будет отпаивать ее шиповником, Ася была согласна подписать заявление на определение ее в приют, ибо, если скорая сейчас уедет без нее, то никакой шиповник ей завтра уже не понадобится.
- Заберите… - прошептала она, - Я хочу поехать.
- Она не ведает, что говорит. Она подросток. Я ее законный представитель, я подписываю отказ!
- Вы можете решать за нее, если это не угрожает ее жизни, - кругленькая женщина в синей, казенной, куртке взяла Асю за руку, - Если вы будете препятствовать оказанию помощи, то поставите ее жизнь под угрозу. Тогда я просто вынуждена вызвать полицию и отдел опеки. Этому подростку с вами небезопасно! Решайте. Но есть два момента. Первый – она все равно уедет с нами, от вас зависит только то, куда она вернется? И второй – пока мы ждем полицию, пока заполняем бумаги, время безвозвратно уходит…
- Не можете, - ответил он, - Я хоть и дед уже, но юридически подкованный дед. Если я подпишу отказ, то вы обязаны уйти. За все последствия всю ответственность беру на себя я – это точно, но вы спорить не можете… Потом можете подавать в суд.
- Будет ли у вашей внучки это “потом”?
Ася всхлипнула:
- Не уходите… Деда, пожалуйста… Я хочу еще пожить.
- Ваша взяла.
Успели. Едва-едва, но успели. После того, как были проведены все необходимые манипуляции, а Ася пришла в себя, ее навестила та кругленькая женщина, отыскав в палате. Дед уже заходил перед этим, принес ей свой отвар из подорожника или из чего там, и ушел, бросив, что эти белые стены и казенные коридоры на него давят.
Женщина спросила:
- Как самочувствие?
- Уже хорошо, - Ася пила эту зеленую жидкость, - Как вы и говорили, все прошло без проблем. Скоро домой.
- Ась, а что произошло с твоей мамой? Что с ней было?
- Рак.
- Ей правда ничем не смогли помочь?
Тогда Ася верила деду, что, если бы мама была дома, то с ней ничего бы не случилось, но теперь…
- Ничем, - девочка помотала головой, - Она угасала. Перед… перед тем самым ее привезли в отделение, но… это было бесполезно. Все, что можно было для нее сделать, было бесполезно.
- А у тебя есть кто-нибудь, кроме деда?
- Не отправляйте меня в приемную семью. Дед… у него какой-то тумблер переключился после того, как ее не стало. Эти его примочки, повязки, зелья его, эти отвары… Это от страха. Он решил, что с народными средствами мама до сих пор была бы жива, и никто не может его переубедить. Он думает, что защищает меня.
Рита, а именно так зовут кругленькую даму, вышла из палаты в смешанных чувствах. Ребенку опасно с опекуном, который, в случае чего, может даже “скорую” ему не вызвать, потому что не верит в это. Верит в лопухи и ромашковый чай. Если бы Ася сама не настояла на звонке? Что бы он предпринял? Но других близких родственников, мечтающих растить сироту, рядом не наблюдалось.
Коллега Риты, выслушав эту историю, задумчиво сказала:
- Странный дедушка, который не хотел ее сюда привозить? Не с фамилией Николаев, часом?
- Да. Откуда знаешь?
- Его, наверное, теперь все знают. Это, правда, не со мной было, а с братом. Он не у нас работает. Этот Аркадий совсем с катушек слетел. Когда ему сообщили о дочери, то он приехал в отделение, разнес там все, устроил дебош… Угрожал всем, что каждого в подворотне выловит… Напал на брата моего.
- Почему же не заявили?
- Девочку пожалели. Это ж, если бы его в тюрьму отправили, хоть на полгода, то ей бы пришлось жить в детском доме. Думаю, и ты сейчас ее жалеешь, а не его.
Аркадий забрал внучку, сам не прошел дальше порога, и усадил ее в машину.
- Дед, наверное, ты тоже иногда ошибаешься. Мне они помогли. Если бы ты подписал отказ, то сегодня меня бы уже не было.
- Удачное стечение обстоятельств. Фартуна.
- Ты не переживал за меня?
- Конечно, переживал, Ася. Я вообще думал, что… Что будет, как с твоей мамой.
- Но у мамы было совсем не то же самое… Деда, у тебя губы синие. Ты принес мне чернику, но съел ее сам? Деда?
- Переутомление.
Он хватал ртом воздух, как рыба на суше. Постоянно вытирал лоб, и сам был сине-белым. Дед крепче схватился за руль, посмотрел в зеркало, затем – на Асю, и свет в его глазах начал меркнуть. Он затормозил перед столбом, уводя машину с дорожной полосы, сбросил газ, почти остановился, но столба она все равно коснулись.
***
- А чего вы хотели? – монотонно бубнил мужчина, - Ему за 70. Судя по всей картине, давление у него было постоянное и запредельное, а он у нас не наблюдался. Вот и итог. Печально, но закономерно. К сожалению.
“Еще и испугался за меня” – подумала Ася, которая слышала разговоры взрослых.
Ее опять нашла Рита, которая уже была не на смене.
- Ась, я знаю, что сотрудники опеки будут сами спрашивать, но я не могу пройти мимо – у тебя есть другие родственники? Те, к кому ты можешь пойти хотя бы в крайнем случае? Папа? Даже, если ты его не видела…
- Я не знаю, как его зовут… - себе под нос говорила Ася.
- Кто может знать?
- Деда… Но он бы никогда мне не сказал, он кривился от самого упоминания, что где-то по земле ходит мой папа. Топчет землю.
Опеку оформили на тетю. У мамы была сводная сестра. Бабушка когда-то развелась с дедом, вышла замуж снова и во втором браке у нее родилась еще одна дочь. Но семьи практически не общались. Дед не простил бабушку за развод. Мама сестру недолюбливала. Но тетя согласилась оформить предварительную опеку с тем, что потом “подберете кого-то на постоянку”.
Рита решила попробовать разыскать отца Аси. Шансов на успех мало, если он тогда отрекся от ребенка и трусливо удрал, то к чему ему дочь-подросток… Но вдруг.
Из всех подружек мамы, которых Ася вспомнила, одна смогла назвать имя предполагаемого отца:
- Саша Усольцев. Александр. Отчество не знаю, но могу показать, где был его дом… Я всегда молчала. Она вытащила из меня эту клятву. Она знала, что отец никогда бы не одобрил простого работягу, потому не сказала про ребенка. И я молчала. Но, если Ася попадет в детский дом…
Рита ликовала, что интуиция ее не подвела. Если этот Александр от отцовства не бегал, а ему просто не сказали, то, может, он и не эгоист никакой, и дочь примет.
На удивление… принял. Чтобы Асе было легче, Рита для начала съездила к Александру сама, без девочки. Он оказался весьма представительным мужчиной, даже не скажешь, что когда-то был из бедной семьи. Новость его огорошила, он-то думал, что его разлюбили… а тут вон как все повернулось.
Тогда Рита поговорила и с Асей:
- Ась, если он пойдет в опеку или в суд, и докажет отцовство, то ему могут доверить тебя. Ему 35 лет. У него хороший достаток. Большая квартира. Все материальные условия.
“Не судим и не привлекался” – додумала про себя Рита, но девочке не сказала.
- Что от меня требуется?
- Да или нет? Если ты не хочешь, никто тебя не заставит. Можешь жить у тети. Отец мечтает тебя увидеть, но не заставляет.
- Тетя меня скоро погонит… Не хочу с ней. Скажи, а у него много детей? Как я с ними уживусь?
- Он не женат. Женился, но в итоге развелся. Детей в браке они не нажили. Так что опыта в воспитании дочерей у него нет, но и у тебя нет опыта общения с отцом. Вы будете на равных.
Женился, но развелся, потому что прежнюю любовь не забыл…
- Я… хочу с ним познакомиться.
И, несомненно, это было самое лучшее решение в жизни. Для них обоих.