Когда кроме военных потех, Петр пристрастился к пьянству и разврату, его мать- царица Наталья и ее советники приняли решение женить Петра, чтобы поправить его репутацию. Внимание царицы обратилось на многочисленную фамилию Лопухиных. С легкой руки Алексея Толстого Евдокию принято считать невежественной, косной, почти убогой, а то , что она была красавицей вообще не говорилось . Именно из-за красоты на девушку обратила внимание царица Наталья Кирилловны, мать Петра. Князь Борис Куракин писал: «И была принцесса лицом изрядная». Евдокия по тогдашним меркам была образованна, она умела читать и писать.
Дурные привычки юности сформировали отношение Петра к женщинам на всю жизнь. Именно тогда у него сложился идеальный образ женщины: простой, крепкой, терпеливой, любящей выпить, темпераментной и щедрой на ласку. Первый месяц брачной жизни был действительно медовым. Современники отмечали, что любовь между супругами была «зело изрядная». Молодая царица, видимо, сумела угодить супругу. Поначалу в молодой царской семье ничто не предвещало страшного будущего. Царь и царица вели себя как любые другие молодые супруги. И в 1690 на свет появился царевич Алексей. Радости Петра не было предела. Он ликовал, бегал, кричал от счастья, целовал Евдокию и мать. Рождение престолонаследника было отмечено в Москве грандиозным празднеством, которое происходило в Кремле. Но в дальнейшем Евдокию подстерегала опасность с Немецкой слободы. Немцами россияне называли всех иностранцев оттого, что многие не могли изъясняться на русском языке, то есть были «немыми». А в Москве тогда каждый седьмой был иностранец.
У Петра Великого было множество любовниц и фавориток. Среди них выделяется Анна Монс, которая стала первой фавориткой в истории государства российского. Она была известной особой в свое время и остается известной и сейчас. Именно из-за неё он отправил в монастырь некогда любимую законную жену. Чем так прельстила русского царя Анна Монс? Любила ли она его на самом деле?
Немецкая слобода явилась для молодого Петра новым и интересным приключением. Там он увидел другой уклад жизни. Там же он увлекся иностранками, что не отбило охоту развлекаться с московскими служанками и жрицами любви. Недаром лейб-медик Вильбуа говорил, что «в теле его величества сидит, должно быть, целый легион бесов сладострастия». Именно там он и познакомился с Анной Монс, которая стала первой фавориткой в истории государства российского. Когда Анна и Петр впервые встретились, ей было лет 16-17, а ему- 18. Тогда лил дождь и Пётр вместе со своим другом Лефортом решил остаться в доме Монсов . Анна напоила гостей кофе и поразила юного царя в самое сердце своей красотой и европейским стилем. С тех пор для Петра- она свет в окошке и никого ему больше не надо. Мы никогда не узнаем, как она выглядела: ни одного изображения Анны не сохранилось. Лишь современники свидетельствовали, что она «влюбляла в себя, сама того не желая». Анна была дочерью виноторговца из Вестфалии. Семья была зажиточной, пока не умер отец. Мать не пожелала жить в бедности и решила обогащаться с помощью своих детей. Особенная надежда возлагалась на Анну, которая отличалась особенной красотой и легким нравом. Так у девушки появились богатые покровители. К моменту встречи с Петром у неё сменилось уже несколько любовников. Итак, она стала любовницей царя. Он по прежнему предавался неумеренному пьянству, дрался, орал, запускал «огненные потехи», менял во время оргий случайных женщин. Однако постепенно Петр начинал испытывать к Анне все большую привязанность. Она стала занимать в его жизни большое место. Петр стал часами с нею любезничать, милушкой своей публично называть и в глаза её неустанно глядеть. А когда молодая царица посылала за ним гонцов с записками, он не глядя рвал их в клочья. Все свободное время проводил у Монсихи, на двоих сыновей не обращал никакого внимания. При этом Анна вовсе не рассчитывала занять место Евдокии Лопухиной. Скорее, она надеялась на собственное обогащение и возвышение своих родных, к которым была сильно привязана. Мать Петра обвиняла во всем случившемся Евдокию. В Московском государстве было недопустимо существование любовниц у царя, но мать почти не бранила Петра за его грехи и пренебрежение семьей. Царь всегда принимал сторону матери — современники единодушно признавали, что он был необычайно к ней привязан. Но когда, Вернувшись из Архангельска, Петр нашел мать слабой и больной, он оставил ее умиратью и уехал. Известие о кончине Натальи Кирилловны Петр получил, веселясь на крестинах. В горе он выл, крушил все вокруг себя, кусал себе руки и пил. Впрочем, на похороны матери он не пришел. Лишь на третий день Петр посетил место ее захоронения.
На письма жены Евдокии он не отвечал. Она писала ему : «Государю моему радости, царю Петру Алексеевичу. Здравствуй, свет мой, на множество лет! Просим милости, пожалуй, государь, буди к нам из Переслав ля не замешкав. А я при милости матушки жива. Женишка твоя Дунька челом бьет». Датский посланник Георг Грунд сообщает: «Брак их разладился по следующей причине. Царь много времени проводил в Немецкой слободе, а супруга бесстрашно говорила ему, что он там распутничает, причем подобное повторялось часто и бурно. Когда однажды царь возвратился оттуда поздно вечером и, желая порадовать царицу, принес ей в подарок много галантереи, приобретенной у купцов, и выложил на стол, она очень рассердилась. И в присутствии царя сбросила всё на пол со словами, что не хочет таких подарков и завидовать этой немецкой распутнице, а лучше растопчет подарки ногами, как и сделала. Царь, в сильном гневе покинув комнату, дал клятву никогда более к супруге не приближаться».
Решение о разводе с Евдокией окрепло во время пребывания Петра в Европе. Едва вернувшись из Европы, Петр поспешил к Анне, а не к жене. Евдокия родила царю троих сыновей, правда, выжил только один. Старалась быть хорошей матерью и женой. Но покорная и тихая Лопухина в глазах Петра проигрывала весёлой и изобретательной Монс.
И вдруг такой конец! Из царского терема в монастырскую келью. До настоящего времени остается загадкой причина такого решительного шага Петра по отношению к жене. Царь четыре часа убеждал Евдокию принять монашество, обещал ей сытую и богатую жизнь. Но супруга отказалась наотрез. Евдокию принято изображать скудоумной и безвольной. Но она вовсе не была такой. У нее были и воля, и смелость, что в дальнейшем она и доказала.
Тогда Пётр I поставил свою жену перед выбором — или она по-хорошему уезжает с глаз долой в монастырь, или ей будет предъявлено обвинение в участии в заговоре стрельцов со всеми вытекающими отсюда тяжкими последствиями. И Евдокия была вынуждена согласиться на более "мягкий вариант". И вот через 3 недели после разговора с царем простой возок увозил ее, почти ослепшую от слез, в Покровский Суздальский монастырь. Там Евдокия должна была сменить имя и светскую одежду на монашескую рясу. Рассказывали, что в тот день несчастная женщина прокляла мужа, пожелав ему никогда не знать ни счастья, ни женской верности. На тот момент Евдокии было 29 лет и 29 лет она проведет в заточении. Её сына царевича Алексея отдали на попечение родной сестре царя — Наталье Алексеевне.
Архимандрит монастыря по просьбе Евдокии не стал торопиться её постригать. Шло время, но опальная царица так и оставалась мирянкой. Прошел год. В монастырь приехал окольничий Семён Языков с целью проверки "жития–бытия" Евдокии..., и поняв, что та ещё не пострижена, стал настаивать на совершении обряда, ему возвращаться в Москву с такими вестями — это голова с плеч. Уговаривать Евдокию пришлось долго — около десяти недель. В то время без церковного суда или приговора насильственное пострижение не допускалось. Угрозами или обещаниями будущих благ, но в конце концов "постылую" жену царя постригли под именем Елена. Ей были запрещены любые свидания со своими родственниками, а также с сыном. в одном из писем её душа кричала— "Горькое, горькое, житiе мое ! Лучша бы я на свете не родилася ! Не ведаю, за что мучуся».
В наказание за строптивость царь лишил бывшую жену содержания. По сути, он обрек ее на голодную смерть. Нуждаясь буквально во всем необходимом, постриженная царица просила родных прислать «всякой всячины», поскольку «здесь ведь все гнилое». Похоже постриг был фиктивный, ведь она уже через полгода сбросила с себя иноческое платье и стала жить в монастыре как мирянка. Вот как позднее об этом напишет сама Евдокия, обращаясь к Петру I:
"Всемилостивейшiй Государь !
... И по постриженiи, въ иноческомъ платье ходила съ полгода; и не восхотя быти инокою, оставя монашество и скинувъ платье, жила въ томъ монастыре скрытно, подъ видомъ иночества, мiрянкою. ...".
В начале 1709 через 10 лет заточения Евдокия встретила и полюбила майора Степана Глебова, который приехал в Суздаль для рекрутского набора. К сожалению не сохранилось ни одного изображения Глебова. Как предполагают историки, с майором Евдокия могла быть знакома и прежде, поскольку Глебовы общались с Лопухиными. Более того, существует версия, будто Евдокия знала Степана с детства, однако подтверждения ей нет. Бывшая Царица была всё ещё привлекательной женщиной и, увидев её, Степан Глебов без памяти влюбился. Его московская жена долгое время болела и нерастраченные силы любви майора и Евдокии сделали своё дело. После первого свидания майор Глебов подарил своей возлюбленной шкурки соболей, песцов, затем он стал присылать ей пищу. Они мечтали, что после освобождения заживут счастливой жизнью. Они жили "как супруги" в течение двух лет- пока майор занимался в Суздале рекрутским набором. В Суздале об этой “греховной связи” знали многие, а царь оставался в неведении.
Всё хорошее когда-то заканчивается — после выполнения своих служебных обязанностей майору надо было возвращаться в Москву. Между ними завязалась переписка.
Вот отрывки одного из писем Евдокии к Степану:
"Светъ мой, батюшка мой, душа моя, радость моя ! Знать уже зло проклятый часъ приходитъ, что мне съ тобою роставаться ! Лучше бы мне душа моя съ теломъ разсталась ! Охъ, светъ мой ! Какъ мне на свете быть безъ тебя, какъ живой быть ? Ужъ мне нетъ тебя миляе, ей Богу ! Охъ ! любезный другъ мой ! За что ты меня, душа моя, былъ гневенъ ? Что ты ко мне не писалъ ?» До нас дошли только 9 писем, которые были найдены и изъяты в 1718 дома у Глебова.
Петру I об этой любовной связи стало известно спустя девять лет- после того, как в феврале 1718 было возбуждено следственное дело против его сына — царевича Алексея Петровича, обвинённого в "измене царю и отечеству" и в бегстве за границу. Прошло 20 лет заточения и Евдокия смогла обустроить свой монастырский быт и жить более-менее сносно. У опальной царицы оставалось довольно много приверженцев, ведь народ ненавидел Петра, правление которого приносило и бедным и богатым горе и страдания. После женитьбы в 1711 её сына Алексея на принцессе Шарлотте её положение укрепилось, ведь все понимали, что Пётр I не вечен и что будущее за сыном Евдокии и его потомством. Евдокия стала иногда отправляться в поездки по близлежащим монастырям, где её принимали с почестями, как царицу. И вот в келье инокини Елены был произведен обыск и кроме прочих признаков "богатой мирской жизни" было найдено несколько "подозрительных" писем. О чем было доложено царю Петру. Царь тут же отправляет курьера в Суздаль с распоряжением всех арестовать и привезти. Евдокию с десятком «монастырских» людей привезли в Москву. Все "монастырские" были переданы в руки следователям..., и сразу же начались допросы "с пристрастием", то есть с пытками. Петра I сразило известие, что Евдокия жила в монастыре, как мирянка. Ведь, если она по-настоящему не постригалась, а лишь сделала видимость, то второй брак Петра с Екатериной считался бы недействительным, и рождённые в нём дети получили бы статус незаконнорожденных и значит они не могли бы претендовать на престол. По церковным канонам можно было жениться во второй раз только в случае смерти жены или после её ДОБРОВОЛЬНОГО пострижения в монахини.
И к великой радости Петра, Евдокия лично подтвердила свой постриг…. Тут же в Москве арестовывают Степана Глебова, и при обыске у него дома находят письма бывшей царицы. Его основательно пытают и добиваются показаний. Но Петра мало интересовали подробности их любовной связи. Ему непременно нужны были доказательства их связи с отрекшимся царевичем Алексеем Петровичем. Майор Глебов все предъявленные ему обвинения отвергал и не оспаривал лишь сожительство с Евдокией. Пытали майора Глебова настолько изощрённо..., что даже в камере у него отобрали обувь, а на пол постелили доски, набитые гвоздями. В конце концов обвинение в измене царю и отечеству Степану Глебову всё-таки предъявили.
В двадцатиградусный мороз измученного пытками Степана Глебова привезли на Красную площадь. По словам очевидцев — народу нагнали тысяч двести. Рядом с местом казни стояла телега, на которой сидела опальная Евдокия. Охраняли её два солдата, в обязанности которых входило ещё и следующее: они должны были держать бывшую государыню за голову и не давать ей закрывать глаза. Посреди помоста торчал кол, на который и усадили раздетого донага Глебова.
Вот цитата из немецкой хроники тех дней:
"Привезли Глебова на торговую площадь на санях в шесть лошадей. Его положили на стол и в задний проход воткнули железный кол, и вогнали его до шеи. Когда Глебов таким образом был посажен на кол, восемь человек отнесли его и водрузили на возвышенном месте; кол имел поперечную перекладину, так что несчастный мог сидеть на ней. Возле Глебова всё время был русский священник. Чтобы осуждённый на мучения не замёрз и страдал дольше, на него надели меховое платье и шапку».
Степан Глебов перед смертью мучился 14 часов. Голова его была отрублена, а тело было снято с кола и брошено среди тел других казнённых по этому делу. Существует легенда, описанная вице–адмиралом Никитой Вильбоа в его "Рассказах о русском дворе", согласно которой царь подошёл к Глебову и стал заклинать его признаться в преступлении перед своей кончиной, но тот лишь презрительно ответил Петру — "Ты, должно быть, такой же дурак, как и тиран, если думаешь, что теперь, после того, как я ни в чём не признался под самыми неслыханными пытками, которые ты мне учинил, я буду бесчестить порядочную женщину, и это в тот час, когда у меня нет больше надежды остаться живым. Ступай, чудовище, — добавил он, плюнув ему в лицо, — убирайся и дай спокойно умереть тем, кому ты не дал возможности спокойно жить".
Евдокия избежала страшной участи из-за письменного признания себя монахиней. Собор священнослужителей приговорил её к избиению кнутом..., и она была бичёвана двумя монахинями. А её единственный и любимый сын Алексей Петрович прожил всего 28 лет и умер в Петропавловской крепости в 1718, согласно официальной версии, «от удара». В XIX веке историк Николай Устрялов обнаружил документы, согласно которым, царевича незадолго до смерти, уже после вынесения приговора, пытали, и эта пытка могла стать непосредственной причиной его смерти.
В прямом противостоянии Евдокия проиграла мужу-императору, потеряв сначала свободу, потом сына, казнённого отцом, а потом даже имя. Когда после смерти Петра Евдокию посадили в Шлиссельбург, называли её только «известная особа». И всё же она победила. Её внук сын царевича Алексея Пётр стал законным императором после смерти Екатерины I. По его указанию Её моментально освобождают из Шлиссельбурга. Пётр II лично требует создать для своей «государыни бабушки» особый царский двор, выделив на его содержание 60 тысяч рублей. Это сумма, равная годовому доходу со всех рудников Российской империи. Наконец-то справедливость торжествует. К сожалению, длится это недолго. После скоропостижной смерти внука Евдокия по закону должна была бы занять престол. Но ей уже 60 лет. После смерти Петра II она теряет интерес не то что к политике, вообще к жизни. И добровольно отдаёт престол Анне Иоанновне: «Обняла и поцеловала её, просила ее дружбы, при этом они обе плакали…»